Стартовая площадка – Земля (СИ) - "Генрих"

— Не подходи! Прибью н-нахер!

Срабатывает! Принцип, открытый мной в детстве, работает без осечек! На агрессию надо отвечать адекватно, то есть агрессивно. Теперь ошеломлены не мы, ошарашена тётка. Растерянность, наверняка временно, вытесняет злобу, и только сейчас могу оценить лицо незваной гостьи. Обычный, простецкий фасад рязанской бабы. Или, вернее сказать, рязанской базарной торговки. Перманентная готовность к скандалу с воплями, проклятиями и прочими атрибутами, накладывает отпечаток на образ, никуда не денешься. Не тётушка Аксал, это точно.

— Вы что, с ума сошли? — голос уже просто громкий, на пару десятков децибел уступает первоначальному.

Кто тут с ума сошёл, это мы ещё поглядим. Диспозиция тем временем меняется кардинально. Кабинет заполняется народом. К присутствующим Вере и Марку присоединяются секретарша деканата и сама Виктория Владимировна. Следом заходит завхоз Василь Петрович и с ним вахтёр, седой и пожилой, но всё-таки мужчина.

— Что здесь происходит? — Виктории Владимировне не надо повышать голос, чтобы её услышали и прониклись.

Ставлю стул на пол только сейчас, когда буйная притихла. Эффект Паниковского, «который не любил большого скопления честных людей в одном месте». Опасливость появляется и в глазах мегеры, чудесным образом перевоплотившейся в непритязательную, но мирную гражданку.

Моментально обзаведшаяся кавычками «мегера» разевает и тут же закрывает рот. Полагаю, для неё нормальное, спокойное общение непривычно. Или перестроиться быстро не может. Придётся мне. Так даже лучше будет.

— Эта гражданка ворвалась в кабинет, оттолкнула Веру и чуть не выломала дверь, после попыталась напасть на меня. Петрович, посмотри, что там с дверью, ручка цела?

В концентрированных на мегере взглядах добавляется изрядная толика осуждения. Петрович начинает исследовать повреждения.

— Полицию вызвали?

На мой вопрос Вера кивает.

— Подождём наряд и сдадим. Петрович, оцени, во что встанет ремонт, иск подадим.

— Сразу и не скажешь. Хоть тут немного, ручка треснула и вмятина на стене, — завхоз чешет репу.

— Смотри, ремонтировать-то тебе, а любая работа денег стоит.

— Это что, я ещё во всём виновата? — мегера приходит в себя и пытается вернуться в привычную колею базарного скандала.

— Насчёт всего не знаю, — развожу руками. — В глобальном потеплении климата (до сих пор эта мулька гуляет), наверное, вы не виноваты. Но дверь-то точно вы повредили. Придётся отвечать. Марк, позови одного из своих юристов.

— Зачем вы сюда вообще пришли? — зря деканша эту тему поднимает.

— Какое вы имеете отношение к космическим исследованиям? — Марк находит более удачный вопрос.

Действительно, где космос и где эта тётка?

— Давайте выясним это позже, — опережаю мегеру, которая уже готовится открыть рот. — Сначала составим протокол, вчиним гражданский иск, разберёмся со всем, что она здесь наворотила, а уж потом…

А вот и полиция. Мегера пытается взбрыкнуть, но люди в форме быстро ставят её на место:

— Или здесь протокол оформляем или в отделении, а там в обезьяннике сидеть будете до утра.

Это они преувеличивают. По-моему, на три часа они могут задерживать, не больше. И, конечно, разрешаю им воспользоваться моим кабинетом. Ещё бы я от такого цирка отказывался.

— Я буду жаловаться, — сразу предупреждает мегера.

— Это сколько угодно. Пока что оформим жалобу на вас, — невозмутимо отвечает старший лейтенант, высокий и представительный.

— Это неотъемлемое право гражданина Российской Федерации, — комментирую с предельным пафосом.

Марк фыркает, старлей бросает одобрительный взгляд.

Полицейскому наряду, подозреваю, работать с нами приятно. Приходит юрист, призванный Марком. Следит за исполнением законного регламента.

Хм-м, мегера называет своё ФИО — Раиса Константиновна Клейменова, и в памяти кое-что всплывает, смотрю в базу — точно! Это он, тот студентик, который, не сказав ни слова, ушёл с моей первой организационной встречи с геологической группы Ани Кондаковой. Сейчас он в чёрном списке. А претензии в чём? Его же никто не выгонял, сам слинял! Чего-то я в этой жизни всё-таки не понимаю.

Остаток рабочего дня так и уходит на правоохранительные мероприятия. Остаётся меньше получаса. Наблюдаем с Марком, как Петрович меняет ручку на двери. Уже успел стремительный завхоз сгонять в магазин и приобрести. Товарный чек лежит на столе. Оплачивать будет мегера. Ну, я надеюсь. Если мои юристы не догонят, то хотя согреются. Реальную юридическую практику получат.

— Петрович, надо на месте удара о стену поставить что-то смягчающее. Например, толстый слой резины.

— Хозяин — барин, — флегматично отвечает завхоз.

— Ценю этого парня, — обращаюсь к Марку, но говорю для Петровича. Он достоин похвалы, пусть и получает в полном объёме.

— Уютный предбанник для Веры устроил. И за работу взял по-божески. Хотя теперь снова надо модернизировать.

Задумываюсь. Всегда критиковал любых деятелей, поступающих реактивно. То есть пришла беда — отворяют ворота, ищут способы решения проблем по факту их появления. Недопустимо, когда работают по принципу: «зима, как всегда, наступила неожиданно». Таких руководителей гнать надо. Но есть непредвиденные случаи. Как сегодня. Поэтому ищу и не нахожу поводов осудить себя как начальника. Всего не предусмотришь и соломки вокруг себя на километр не разбросаешь…

— Как модернизировать? — стремительный бег моих мыслей прерывает вопрос Марка.

— А так! Входную дверь сделать массивной, рядом — встроенные в стену динамик и микрофон. Сначала Вера спрашивает «кто там?», и если посетитель плановый или свой, то нажимает кнопочку и дверь разблокируется. Если гость случайный, то прямо через переговорное устройство Вера выясняет личность и цель прихода. Согласует со мной и назначает время. В случае любого неадеквата вызывает охрану.

— Разумно, — кивает Марк. — Немного геморройно будет к тебе ходить, зато сразу станет ясно: серьёзные люди.

На следующую мою идею заходится хохотом. Предлагаю снабдить дверь устройством, которое в ответ на слишком бесцеремонное и агрессивное распахивание резко и с добавочным усилием захлопывается.

— Входит кто-то наглый, — мечтаю вслух, — дверь с ноги, а она вдруг — н-на! — по лбу с размахом. Наглый тут же вылетает обратно… Ладно, пошли в кафе, перекусим, а потом мне на танцульки пора.

Удачненько получилось. Понедельник, среда, пятница забиты до предела, остальные дни абсолютно свободен от должностных телодвижений на кафедре.

7 сентября, четверг, время 10:10.

МГУ, ВШУИ, кабинет Колчина.

— К упругой деформации нижней части тоннеля от веса ракеты надо добавить воздействие давления от реактивной струи. В начальный момент оно будет достигать не меньше двухсот атмосфер. Или больше? — Андрей глядит внимательными глазами.

— Вряд ли. Движок может и триста атмосфер развивать, но при выходе наружу давление неизбежно падает. Так-то считать надо, но в качестве первого приближения пойдёт.

Мы решим эту проблему, хотя виртуальный конструктор ругается. Андрей говорит, что всё на грани: чуть в сторону — ракета начинает вибрировать. Частота вибраций сильно плавает, поэтому велика вероятность резонансного разрушения каких-либо частей или оборудования ракеты. Пичкать её демпферами — не вариант, лишнее утяжеление, а у космических конструкторов в крови бороться за каждый грамм. У нас, как у всего молодого поколения, это уже на уровне почти аллергии. Как только возникает нужда засунуть в ракету что-то ещё, все рефлекторно морщатся.

— Тебе шум не мешает?

— Нет, а тебе?

Андрей пожимает плечами. Понимаю без слов. Мы друг друга слышим, остальное не важно. Там ушлые и мастеровитые ребята ставят нам стальную дверь, оклеенную шпоном, так что с виду она вполне себе деревянная. Дверь с переговорным устройством с выходом на секретаршу и меня, когда её нет.