Александр Больных - Трагедия ошибок
Самое смешное, что примерно в таком же состоянии пребывал и германский
Адмиралштаб. Немцы были убеждены, что с минуты на минуту в Кильской бухте появятся
мрачные силуэты "Айрон Дьюка" и "Лайона". Поэтому они с не меньшей энергией
приступили к сооружению оборонительных редутов в "мокром треугольнике" Северного
моря. О Балтике немцы на тот момент просто забыли. Об этом достаточно ясно говорит
численность пресловутых "Сил Балтийского моря", которыми командовал адмирал принц
Генрих Прусский, брат кайзера Вильгельма II.
Сравнить силы флотов противников в начале войны оказывается не так просто. И русские,
и немецкие источники грешат неточностями. Например, все советские издания охотно
повторяют следом за Фирле (Р. Фирле "Война на Балтийском море", том 1, М 1937), что
немецкий флот располагал 7 крейсерами. Но на той же самой странице 17, более того, в
той же таблице говорится, что русские уже к началу войны имели 2 линкора. Однако
линкоры типа "Петропавловск" вошли в строй в октябре — декабре 1914 года. В той же
таблице говорится о 5 русских броненосных крейсерах, тогда как на самом деле их было 6.
И окончательно путает карты Кильский канал. Возможность в течение суток перебросить
на Балтику любые силы вынуждает к любым данным по немецкому флоту относиться не
слишком серьезно.
С русским флотом все относительно ясно. К началу войны командующий флотом вице-
адмирал Эссен (Николай Оттович фон Эссен в нашей литературе потерял дворянскую
приставку "фон", хотя сам от нее не отказывался. Вслед за официальной историей и мы
не будем настаивать на ее использовании) имел броненосцы "Андрей Первозванный",
"Император Павел I", "Цесаревич" и "Слава"; броненосные крейсера "Рюрик", "Россия",
"Громобой", "Баян", "Паллада", "Адмирал Макаров"; бронепалубные крейсера
"Богатырь", "Олег", "Диана", "Аврора" и эскадренный миноносец "Новик". Кроме того,
адмирал мог рассчитывать примерно на 60 старых угольных миноносцев и полтора
десятка подводных лодок. Хотя Фирле упрямо твердит, что русские линкоры вошли в
строй летом, будем точны. 1 июля 1914 года линкор "Гангут" приказом вице-адмирала
Н.О. Эссена был зачислен в вооруженный резерв 2-й бригады линкоров. После начала
войны с Германией линкор был в аварийном порядке переведен в состав действующего
флота, но формальный акт приемной комиссии был подписан лишь 22 декабря.
Немецкий флот располагал легкими крейсерами "Магдебург" и "Аугсбург" и 3
современными эсминцами. Остальные корабли входили в состав дивизии обороны
побережья Балтийского моря. Хотя "Тетис", "Газелле", "Фрейя" и "Ундина" были не
старше той же "России", немцы к активным операциям их не привлекали. 3 старые
подводные лодки совершенно не меняют картины, поэтому говорить о сравнении сил
становится просто неловко. Прославленный и воспетый русский Балтийский флот в
начале войны просто не имел противника. Не то, чтобы противник был слаб, нет, он
фактически не существовал! Германский Адмиралштаб рассматривал Балтику как
второстепенный, или даже третьестепенных театр. Зимой 1913 года адмирал фон Поль
писал:
"Существование неослабленного, совершенно боеспособного германского
флота я считаю самым верным и вместе с тем безусловно необходимым
средством, чтобы воспрепятствовать выступлению Англии в качестве
посредника или участника континентальной войны. Сохранение
боеспособного флота в этом отношении для нас гораздо важнее, чем
уничтожение русского флота, за которое при неблагоприятных
обстоятельствах придется дорого заплатить. В этом случае нам придется,
пока существенно не изменится общее политическое положение Европы,
удовольствоваться "обезврежением" русского флота".
В результате, у немецкого флота на Балтике не было ни каких-то серьезных целей, ни сил.
Тем не менее, все планы русских были пронизаны паническим страхом перед немецким
флотом. Хуже того, с первого дня войны Моргенштаб начал активно готовиться к
отражению высадки германского десанта в Финском заливе под Петербургом, хотя
гораздо вероятнее была высадка марсиан на берега Невы. Есть предположение, что такой
образ действий был навязан морякам царской ставкой. Если это так, почему никто не
объяснил генералам беспочвенность их опасений? Понять и объяснить все это просто
невозможно. Единственная притянутая за уши гипотеза — все-таки существовал в
русском флоте "синдром Цусимы". Или не существовал? У меня нет оснований считать
русских адмиралов дураками, однако в данном случае они проявили такое недомыслие,
что я просто отказываюсь это комментировать. Апофеозом паники стало
беспрецедентное в военной истории событие — Балтийский флот был подчинен
командованию 6-й армии, на которую возлагалась оборона столицы. Примем как
граничные условия задачи, что в своих действиях командование русского флота исходило
из реальности угрозы высадки немецкого десанта на Дворцовом мосту, и двинемся
дальше.
В основе действий русского Балтийского флота лежал оперативный план 1912 года. Он
предполагал создание на рубеже Нарген — Порккала-Удд минно-артиллерийской
позиции. Опираясь на огромное минное заграждение и при поддержке береговых батарей,
русский флот должен был отразить попытку немцев прорваться в Финский залив к
столице империи. Однако реальность резко разошлась с мечтами. Приведем отрывки из
плана кампании Балтийского флота на 1914 год.
"В отношении собственных средств, если и можно предвидеть перемены к
1914 году, то только в смысле уменьшения наших ограниченных средств.
Никаких изменений в судовом составе в виде вступления новых кораблей до
1915 года не предвидится. Осенью 1914 года должны пойти в капитальный
ремонт "Слава" и "Цесаревич", два крейсера типа "Баян" требуют
серьезного котельного ремонта. Но самым серьезным у нас является
состояние минных судов, как надводных, так и подводных. Этот род оружия,
не возобновляемый постройкой в течение 9 лет, выслуживает последние
строки и в большей части его совсем утратил…
Базирование флота остается в том же, совершенно не отвечающем самым
ограниченным требованиям, положении. Оперативные требования
вынуждают базироваться на Свеаборг и Ревель, но оба эти порта остаются и
в 1914 году в том же положении, что и ранее, то есть не могут обслуживать
даже те бригады, которые в них находятся. Важнейшим недостатком
операционных баз Балтийского флота является их слабая защита и даже,
полное отсутствие фортификационных сооружений, неимение дока,
погрузочных приспособлений и плавучих средств для быстрой мобилизации
и, в частности, для снабжения судов топливом. Ревель остается
незащищенной стоянкой флота, а Свеаборг с его до некоторой степени
защищенным рейдом имеет один, опасный для больших судов, выход. 1-я
минная дивизия находится по-прежнему в Либаве, с необходимостью
оставления ее в случае политических осложнений и неуверенностью да в
зимнее время найти где-либо убежище…"
Полнейший разброд царил и в мнениях относительно потенциального противника. С
потрясающей наивностью все адмиралы ожидали присоединения Швеции к Центральным
Державам. Впрочем, в делах политических российские военные начала века
действительно ориентировались на уровне новорожденных младенцев. Однако не будем
судить их слишком строго. Англичане тоже впадали в истерику при одном только слове
"вторжение", и сей призрак постоянно наводил ужас на обитателей здания
Адмиралтейства.
Но в одном отношении страх перед немцами сослужил хорошую службу русскому флоту.
Минное дело было поставлено на немыслимую для любого другого флота высоту, и
русская мина стала для немцев грозным противником, борьба с которым очень дорого
обошлась кайзеровскому флоту. Причем, в отличие от совершенно бессмысленного и
бесполезного Великого Заграждения, поставленного союзниками поперек Северного
моря, русские мины стали важным фактором стратегической борьбы на Балтике. При
этом для постановки мин были оборудованы почти все корабли Балтийского флота,
вплоть до броненосных крейсеров!
Постановка центрального минного заграждения
Первой боевой операцией русского флота стала постановка минного заграждения на
линии остров Нарген — полуостров Порккала-Удд. Бригада линейных кораблей 26 июля
перешла из Ревеля в Гельсингфорс, где произвела приемку угля и погрузку боеприпасов. В
