Михаил Бураков - В окопах времени (сборник)
«Левицкий? – мелькнуло в гудящей Лехиной голове. – Но отчего он одет, как партизан?»
Действительно, на сияющем от удовольствия старшем сержанте была одета новенькая, с иголочки, гимнастерка с воротником-стоечкой, подпоясанная кожаным комсоставовским ремнем давно отмененного образца, и именно так могли бы одеть призванного на военные сборы офицера запаса… Вот только вряд ли «партизану» досталась бы такая козырная фуражечка давно (и кстати сказать, совершенно напрасно) упраздненного МГБ…
«Вставайте, товарищ капитан, вас ждут великие дела!» – промолвил опять-таки смутно знакомый голос, который был налит уверенностью и какой-то внутренней силой…
«Дела?» – холодный ужас пробрал Леху до самых пят, – за мной что, уже… пришли?»
«Пришли, пришли, – утешил его незнакомец со знакомым лицом, – а ну, подъем, сорок пять секунд!»
Вскочившего Леху качнуло, бросило из стороны в сторону… но железная рука, ухватившая его за локоть, не дала упасть. Чуть позже та же рука отволокла его к умывальнику, и на бедную больную голову обрушилась струя ледяной воды…
Когда Леха, мокрый по пояс, по-прежнему поддерживаемый незнакомцем, выбрался из канцелярии на свежий воздух, то окончательно понял, что все в полном порядке.
Просто у него приступ белой горячки.
Перед ним более или менее стройными шеренгами выстроился весь его ВСО… причем его «ВыСеры» были одеты, словно воины-победители в славном сорок пятом… только орденов и медалей на груди недоставало.
Гордо и свободно стояли они, сжимая в мозолистых, натруженных руках оружие, которое вручила им сама Родина-мать. И было понятно, что никакому Гитлеру, никаким империалистам невозможно было их одолеть.
Убить – да. Победить – нет.
У вечно пьяного, зачуханного, трусливо ожидающего неизбежной ревизии Лехи защемило в груди… и на глаза невольно навернулись слезы.
Это была его воплощенная мечта об Армии… сильные, отважные, закаленные люди, готовые идти на смертный бой. И он, маленький, рыжий, лопоухий мальчишка – их командир…
Пускай это пьяный бред, сон, мечта – но как она прекрасна…
Стоящий рядом с ним незнакомый старший лейтенант шепнул: «Что же вы? Командуйте!»
И капитан Леха, мгновенно оправившись, подобравшись и собрав себя в кулак, скомандовал: «ОТРЯД! Слушай мою команду… Равняйсь! СМИРНА! Нале-у… Шагом… Марш!»
Музыкальный взвод – два трубача, туба, кларнет-а-пистон, флейта, барабан и литавры – грянул «Прощание славянки».
Революционный Беспощадный Отряд Пролетарского Гнева уходил в бессмертие…
…Приближающаяся к баррикаде машина была похожа… да ни на что не похожа. Культурный прибалт Артур Вилкас регулярно читал в городской библиотеке журналы «Военные знания», «Техника – молодежи», «Моделист-конструктор»… но даже в «Мурзилке» он никогда не видел подобной картинки…
Больше всего это походило на «краулер» с планеты Tatooinn (Вилкас одним из первых достал себе видеомагнитофон ВМ-12, производства Раменского приборостроительного завода загнивающей импееериии, и поэтому сам, своими глазами смотрел «Звездные войны»… жаль только, что первых трех серий нигде достать не мог, даже в Таллине, на Пикк-Ялг).
Однако он хорошо знал, что ему делать…
Недаром Вилкас, разумный, смотрел Вильнюсское телевидение… там литовец лег под танк, и танк проехал ему по ноге, оставив на коже следы – аккуратные, через равные промежутки, красные полосочки – следы траков, а отважного литовца потом показали по телевизору (автор текста – психически здоров. Он сам, своими глазами, видел этот сюжет, и даже, будучи приглашен в 2001 году в программу Сорокиной в качестве эксперта, пытался, подавляя гомерический хохот, в прямом эфире это зрелище комментировать… Танк. Проехал. По ноге. Литовца. Лежащего. На асфальте. Оставив. На коже. Красные. Полосочки. Следы траков. Впрочем, о разуме прибалтов мы уже говорили…)
Вилкасу тоже очень хотелось прославиться. Тем более что странная машина должна была обязательно остановиться… ну даже пусть и не остановиться – чуть-чуть потерпеть ради славы Вилкас был готов… всегда готов.
Терпел же он странные прихоти финского туриста… и даже вывел для себя закон: боль в заднем проходе+горячее дыхание в затылок= вареные джинсы.
Аккуратно улегшись на по-европейски чистой мостовой, чтобы не помять новенькие варенки, Вилкас стал ждать…
Странной машиной был бульдозер Т-2, только несколько доработанный… Старший сержант Хайлис (на своем истфаке именовавшийся не иначе как Мехлисом – шутка такая, для тех, кто исторический юмор понимает) не зря провел время, пока мы грабили найденный склад-клад…
Листы стали толщиной 15-мм, сварочный аппарат – и посмотрите, что можно сделать из домашнего пылесоса…
Просто тема курсовой Фимы Хайлиса (из-за которой он и загремел в армию) была: «Особенности штурма атолла Тарава по сравнению с Эльтигенской десантной операцией». Можно уже смеяться.)
Так что словосочетание «бронированный бульдозер» Фиме как-то крепко запало в его дремучую семитскую душу…
…Подползший к красиво лежащему на мостовой Вилкасу бульдозер неторопливо и основательно наехал ему на ноги… У умного Вилкаса выкатились из орбит пустые голубые глаза и из раззявленного рта пролилась тоненькая струйка слюны… потом изо рта донесся тоненький, тоненький писк…
Травматическая ампутация, вот как это называется. И вареные, добытые с таким трудом джинсы были тоже безнадежно испорчены…
…«Цвеньк! Цвеньк!» – высекая искры, тупоконечные пули безопасно разбрызгивали свинец на обшивке гусеничного монстра, который, наконец, дополз до баррикады, и… пополз с той же скоростью дальше, проехав скозь аккуратный европейский хлам как сквозь паутинку…
«Бенц!» – на крыше кабины, разбрызгивая огненные брызги, заполыхала бутылка… Выскочивший под пули тракторист стал сбивать пламя новеньким ватником.
«Нет, MolotOv, нет, MolotOv…» – донеслась с верхнего этажа залихватская песенка времен Финской войны…
«Да! Тетенька, у вас батарейки четырехвольтовые, плоские, есть? Дайте четыре!» – вежливый старший сержант Левицкий опустил на металлическую тарелочку газетного киоска смятый бумажный рубль – «сдачи не надо!»
Опустившись на колени, он осторожно, сняв бумажную перегородку между контактами, установил купленные квадратные батарейки «3336Л» под пистолетную рукоятку стоящего на сошках устройства, похожего на ручной пулемет… только у этого пулемета не было магазина, а вместо приклада – тянулся за спину сержанта гибкий шланг…
Встав на ноги, Левицкий аккуратно совместил мушку и целик на окне, откуда вылетела бутылка с зажигательной смесью… потом еще раз посмотрел на наклеенную на картон инструкцию, щелкнул, нажав левым указательным пальцем, переключателем, установив его в положение «Огонь», усмехнулся и нажал на спусковой крючок.
За его спиной послышалось негромкое шипение – это сработал от электроспуска пиропатрон в баллоне за его плечами… через четверть секунды сработал пиропатрон в основании 14-мм ствола, и с могучим ревом огненная струя умчалась прочь…
Пение сразу прекратилось… а потом с криком «Вай, вай, вай» охваченный пламенем силуэт выпал из ставшего похожим на доменную печь окна…
«Не плюй в колодец. Как аукнется – так и откликнется», – подумалось Левицкому… и по-прежнему насвистывая, он пошел дальше. У него еще оставалось два выстрела. А потом надо опять батарейки покупать…
…Драка дилетантов – вот как это можно было бы назвать… только вот дрались они вовсе не подушками.
Обе стороны расходовали неимоверное количество патронов, стреляя во все возможные стороны – так что первые раненые в отряде появились как раз в результате «дружественного огня»…
Но «королевские войска» прошли жесточайшую школу казарменных драк – когда проигравшие играли в Гагарина… поэтому они дрались ожесточенно, зло и безжалостно.
Чухонцы такой школой не обладали… кроме того, они желали колбасы, мечтали о колбасе… но умирать за колбасу были абсолютно не готовы…
Ведь свобода у чухны строго ассоциировалась с колбасой… большой и толстой, финской, сервелатной…
А бойцы Отряда со всей пролетарской ненавистью гасили зажравшуюся чистенькую беломазую сволочь. С классовых, так сказать, позиций… понятно, на чьей стороне была победа!
…На площади к капитану Лехе, который, отбив горлышко, заливал себе в луженую глотку «Вана Таллин», осторожненько покашливая, приблизился невысокий мужчинка в черной кепеле…
«Ой, я таки извиняюсь… это ви будете командир? Да? И я вам должен верить? Ну ладно, ладно… но скажите, я не знаю, о чем вы думаете – но. Погромы таки будут?!»
Капитан Леха задумался, а потом, рыгнув, авторитетно предположил: «Будут!»
…Человек с пейсами печально посмотрел на Леху взглядом спаниеля, забытого хозяевами на опустевшей осенней даче…
«Ви таки знаете, я почему-то сразу решил, что погромы будут… ведь это же фашисты! Вы посмотрите, что они в своих газетках пишут – что во всех их бедах виноваты опять же исключительно мы. Советскую власть провозгласили мы, советские войска пригласили мы, колхозы организовывали снова мы. Даже воду в унитазе – им известно, кто ее выпил… и я таки говорю: надо. Надо ехать…»
