Михаил Маришин - Дизель решает всё
Разговаривали по-грузински, пользуясь тем, что все были земляками, и размеренные глухие слова Сталина перемежались со звучными репликами Орджоникидзе и четкими, сухими фразами Берии.
— Значит, товарищи, вы считаете, что создавать центральное КБ по дизелям, подобное тем, которые мы организовываем в области авиации и артиллерии, преждевременно? — Сталин сделал какую-то пометку на листе бумаги и посмотрел на собеседников.
— Не совсем так, товарищ Сталин, — Берия сидел, напряженно выпрямив спину и высоко держа голову, — в настоящей ситуации, считаю, это вообще не нужно и опасно.
— Опасно? Чем? Мы имеем два сильных КБ в Москве, которые хорошо кооперируются между собой. А вот другие коллективы в создании быстроходных дизелей не достигли пока значимых результатов. Разве не нужно помочь товарищам из Ленинграда и Харькова?
— Опасно тем, что самым результативным конструктором и наиболее очевидной кандидатурой на должность главного конструктора центрального КБ является товарищ Любимов. Ему такую ответственность доверять нельзя! «Темная лошадка».
— Темная, светлая, какая разница? — Орджоникидзе возмущенно перебил своего подчиненного, активно жестикулируя руками. — Главное, он дает моторы! В отличие от других, которые только на теории и кляузы способны! Да так дает, что мы за ним не успеваем! Что еще требуется? Люди нужны! Дадим людей, привлечем другие КБ, они вдесятеро больше сделают!
— Это верно, но только отчасти. Другие коллективы тоже могут дать неплохие моторы, а делать ставку всего на одну конструкцию опасно. Нужна страховка обязательно.
— Способны? Не вешайте нам лапшу на уши, товарищ Берия! Все, что я до сих пор видел, использовало зиловские насосы. Других отечественных просто нет. И импортные форсунки, потому что, видите ли, наши шариковые не годятся. — Орджоникидзе издевательски усмехнулся и добавил: — К тому же называть моторами опытные двухцилиндровые блоки преждевременно.
— Все равно, работать по другим схемам надо. Нельзя складывать все яйца в одну корзину. В ЦНИДИ сильно сомневаются, что схема Любимова будет работать в легкосплавном варианте. Если это верно, то традиционные моторы себя еще покажут.
— Поэтому вы и поручили Мамину с «Коммуниста» сделать мотор по схеме Любимова? — подколол нарком своего подчиненного.
— Это была инициативная разработка! Мамин сам этот мотор сделал! Да и как не сделать, если все комплектующие в наличии?
— Но Любимову ничего не сказали, верно? — наседал Орджоникидзе.
— Я не обязан перед ним отчитываться! — вспылил Берия.
— Может, товарищ Берия, вы и передо мной не должны отчитываться? — вмешался Сталин. — О каком моторе речь? Почему я ничего не знаю?
— Товарищ Мамин правильно понял, что пусковой двигатель ЗИЛ является фактически черновой «половинкой» мотора Любимова, только уменьшенных размеров. Готовый пример в лице ЗИЛ-5 и ЯГ-10 был перед глазами, поэтому собрать четырехцилиндровый мотор в 90 лошадиных сил труда не составило. Мотор передан в НАМИ. Теоретически, имея вдвое большую мощность, но и вдвое большие обороты, он может быть установлен на шасси ГАЗ-АА, надо только изменить передаточное отношение ведущего моста. Если все получится, то грузоподъемность усиленного ГАЗа можно увеличить до двух с половиной тонн.
— А почему молчите? Это же ГАЗ, огромный завод! Может, вы уже между собой все решили?
— Товарищ Сталин, докладывать не о чем! — Берия слегка покраснел. — Мотор экспериментальный, его топливная аппаратура такая же, как у Д-100-4. ГАЗ дизелями мы при всем желании обеспечить не сможем, значит, и говорить не о чем. Другое дело, если Любимов успешно завершит разработку нового топливного насоса «комбинированного» типа, который позволит строить двух и четырехцилиндровые моторы примерно одинаковым темпом. Или если Мамин сделает компрессор для оппозита, тогда получим мотор в 45–50 лошадиных сил. В любом случае, ГАЗ не приспособлен к производству таких дизелей и потребуется переоснащение, вот тогда уже будет, что обсуждать.
— Вот! Все опять в зиловское моторное КБ упирается! — торжествующе сделал вывод Орджоникидзе. — С какой стороны ни посмотри. Хоть с насосом, хоть с компрессором. Товарищу Мамину, используя уже полученный однажды в Москве опыт, будет гораздо проще. Верно, товарищ Берия? Почему вы товарища Любимова затираете? Почему представления на Трудовое Красное Знамя на него от вас не поступило? Он его с лихвой заслужил. Товарищ работает, двигает индустриализацию, вы не помогаете и не цените. Будет он и дальше так работать? Как это на индустриализации отразится?
— Неправда! Товарищ Любимов получает от нас практически все, что требует! Ему созданы отличные условия для работы, запросы в исследовательские организации удовлетворяются в первую очередь! И награду за работу он получил, какую хотел! А орден, между прочим, он хамски назвал «бижутерией» и посоветовал мне засунуть его, не буду говорить куда! Вообще, он ведет себя вызывающе, постоянно скандалит со смежниками, неоднократно за ним замечено рукоприкладство в отношении конструкторов, которые его дизели должны использовать! Он, видите ли, эксперт во всех областях и лучше других знает, какие танки, самолеты и катера нам нужны! После случая с товарищем Туполевым неделю назад его вообще пришлось в отпуск отправить! Пусть нервы подлечит. Как он будет руководить центральным КБ с такими замашками?!
— Неуживчивый, значит, товарищ? — Сталин, пока собеседники пререкались, набивал трубку и, раскурив ее, с наслаждением затянулся, утонув в густых клубах ароматного дыма. — Как же он своим КБ руководит? Палками?
— И палками тоже! Правда, в исключительных случаях. Однако, должен признать, что обычно он относится к своим сотрудникам исключительно внимательно и терпеливо, держится на равных. Случай избиения был всего один, когда ленинградский филиал КБ, вместо того, чтобы запустить 130-2 мотор в производство, решил самостоятельно выжать из него требуемые изначально 500 сил. Из затеи ничего не вышло, в результате сроки освоения мотора в серии сорваны и отстают от плана на три месяца. Любимов тогда второй раз срочно выехал на 174-й завод и, разобравшись, в чем дело, попросил пригласить уборщицу со шваброй. Досталось той шваброй всем, кто убежать не успел.
— Мало. Таких вредителей надо под суд отдавать. Следствие провели? Нашли виновных?
— А чего их искать? Вот он, орел, сидит! Это ведь вы, товарищ Берия, лично санкционировали и, при этом, опять не поставили в известность товарища Любимова? И меня тоже в известность не поставили! — Орджоникидзе весь подался вперед, встопорщив усы. — Что теперь на параде покажем? Голую задницу?
Отец народов весь пошел мелкими красными пятнами и вперился в Лаврентия Павловича тяжелым взглядом.
— Товарищи! Товарищ Сталин! Были веские причины! У нас есть подозрения, что Любимов скрытый враг! Было только непонятно, чем и как он вредит! Из Ленинграда поступил сигнал, что мощность мотора вредительски умышленно занижена! Мы обязаны были проверить! Понятно, что Любимова не предупредили, чтобы он ничего не заподозрил. К тому же ГУ БД санкционировал проведение опытных работ по повышению мощности двигателя, но прекращать работы по освоению в серии первого варианта мы не приказывали. Это целиком самодеятельность моторного КБ 174-го завода. Поэтому не надо, товарищ Орджоникидзе, пытаться повесить на главное управление прямую вину в произошедшем. Что касается наказания виновных, то Любимов в ультимативной форме потребовал ограничиться административными мерами, зарабатывая себе дешевый авторитет. Видите ли, если всех его конструкторов по подозрению во вредительстве арестуют, то он может и простым сварщиком быть, ему все равно такой танк не нужен. Он вообще наши танки не стесняется открыто называть говном!
— Допроверялись. «Непонятно, как вредит»! Я не вижу от него вреда! А от тебя, товарищ Берия, вижу! А, между тем, товарищ Любимов тебя все время хвалил и защищал! Да, да! Защищал! Я твой вопрос не стал поднимать еще тогда, в марте, только потому, что он прямо в лоб заявил, что другой начальник ему не нужен, работать он ни с кем, кроме тебя, не будет! — ворчал Орджоникидзе и досадливо морщился. — А ты? «Дешевый авторитет зарабатывает!»
— Я, как честный коммунист, должен сказать, что Любимов мне угрожал! Он специально предложил меня на пост руководителя дизелестроения, зная, что у меня были неприятности по партийной линии! Он опрометчиво полагает, что я буду смотреть сквозь пальцы на него и его художества, лишь бы вновь не бросить тень на свою репутацию. А, между тем, происхождение товарища Любимова неизвестно, и прояснять этот вопрос он отказывается. То, что его признал нарком легкой промышленности как своего племянника, ничего не значит. Он мог ошибиться. А Любимов может воспользоваться этим признанием в своих целях. Фактически мы не знаем о нем ничего ранее времени, когда он объявился в Вологде. При этом он продал там на рынке четыре ножа-штыка от неизвестного оружия с символикой немецкого оккультного «общества Туле», которую использует также немецкая же партия национал-социалистов. Клеймо завода, проставленное на ножах, никому не известно, а номера изделий дают основание подозревать, что выпущены они тиражом в сотни тысяч, если не миллионы экземпляров. Кустарщина полностью исключается, клинки выполнены на высоком технологическом уровне, а материал рукоятей вообще нигде неизвестен, химики разбираются, что это. Лидер этой нацистской партии Адольф Гитлер написал враждебную нам книгу «Майн Кампф», между прочим. Материалы по делу нами направлены в ИНО. Косвенно подтверждает связь Любимова с оккультистами то, что он в разговорах и песнях иногда упоминает славянских языческих богов, к прикрепленным обращается «бояре». А ведь он крещеный! Но маловерующий, в церковь не ходит и из молитв, хорошо, если «Отче наш» знает наизусть. В Вологде он посетил собор, но там, по словам попа, не молился, а клялся на мече, который сам по себе уникальный, скован из метеоритного железа, на основе которого была решена проблема жаровых колец для дизеля. И это еще не все! Любимов имеет навыки диверсанта! Мы, несмотря на то, что имеем своих информаторов прямо у него дома, которые за два года так и не смогли выявить его преступных связей, прикрепили к нему под видом охраны конвой, чтобы лишить всякой возможности нелегальных контактов. Состав конвоя пришлось менять два раза! Но это ничего не дало, Любимов молниеносно втирается в доверие к нашим людям. В частности, с «телохранителями» он сошелся на почве совместных тренировок по стрельбе и рукопашному бою, где вытворяет такое, что бывшие его прикрепленные теперь могут работать инструкторами по этим дисциплинам. А еще есть основания подозревать Любимова в антисемитизме. Анонимные доносы поступают регулярно. Он при приеме на работу лиц еврейской национальности требует предоставить ему, в качестве свидетельства профпригодности, схему и описание несуществующего прибора под названием «андронный коллайдер». При этом в анонимках пишется, что в самом названии прибора, переводимого частью с древнегреческого, частью с английского, как «встречное движение в мужском помещении», содержится грязный намек на мужеложство. При этом Любимов языками якобы не владеет. Примечательно, что один кандидат принес требуемое, фактически один из вариантов топливного насоса, его немедленно зачислили в штат. Потом похожие схемы принесли еще пятеро, и Любимов «зарубил» всех шестерых. Первого, правда, отправил в распоряжение отдела кадров ГУ БД с отличными рекомендациями. Все в целом позволяет сделать вывод, что мы имеем дело с каким-то политическим извращением, вроде ростка русского национал-социализма, который необходимо вырвать с корнем.
