Вячеслав Сизов - Мы из Бреста. Рейд выживших (СИ)
— Пленный что — то сообщил по этому вопросу?
— Нет. Он не знает на них ответа. Начальником особого отдела батальона был лейтенант НКВД Акимов. По нашим картотекам он проходит по 60 — му полку НКВД. Со слов Буданцева Акимов и Седов старые друзья. Возможно, учились или служили вместе. Это объясняет часть вопросов.
— Как давно Буданцев в батальоне Седова?
— С конца июня. Был освобожден из плена в районе Бреста. До недавнего времени он был среди " штрафников" и активного участия в боевых действиях не принимал. Числился в кадровом резерве офицеров. После освобождения пленных в Городищах ему доверили командование батареей.
— То есть ты хочешь сказать, что в нападении на радиоузел он не участвовал?
— С его слов нет. Лейтенант довольно подробно рассказал о своем освобождении из плена, дальнейшем пути батальона и некоторых событиях, участником которых он непосредственно был. По имеющимся у нас данным мы отследили действия отряда и проверили показания Буданцева. Они достоверны.
— Что еще удалось узнать?
— То, что для связи со своим командованием Седов пользуется нашими радиостанциями. На наших частотах и нашим языком. Поэтому мы и не могли его вычислить в радиоэфире.
— Ты, конечно, обратился в пункт радиоразведки и поднял вопрос о неустановленных абонентах радиосети?
— Да. В нашем тылу было выявлено несколько таких абонентов. В том числе и две мощные станции, активно работающие в районе Слуцка. Один из парней сообщил, что фиксирует более двух недель их работу и знает руку тех, кто работает на станциях. Кстати тот унтер увязал работу одной из станций с налетом на Несвиж.
— Моделю повезло, что за час до налета он выехал в Борисов.
— Что не скажешь об остальных. Если уж на то пошло, то ему повезло уже второй раз. Первый раз был в Пружанах.
— Согласен.
— Об этих подозрениях я сообщил Марку, а тот связался со штабом Кессельринга. Завтра обещают выделить самолеты для нанесения бомбового удара по русским.
— Понятно. Перешли мне показания Буданцева, я возьму их с собой в Берлин…
Глава 18
22 июля 1941 г.
22 июля 1941 года перед 21 и 13 армиями Западного фронта была поставлена задача разгромить Бобруйско — Быховскую группировку противника. Основной удар наносил 67–й корпус (командир — генерал — майор К. Н. Галицкий)21 армии в направлении Старого Быхова. Целью наступления было срезать Быхово — Пропойский выступ и помочь обороняющимся в Могилеве частям 61 и 20мех. корпусов.
_____________________________________
Утро 22 июля началось с доклада о бое в местечке Шищицы. В четыре утра Конно — механизированная группа с ходу ворвалась в Шищицы. Гарнизон местечка был застигнут врасплох, и сопротивления практически оказать не успел. Группа, оставив в местечке гарнизон, выдвинулась в Старицы. Через несколько часов поступил доклад о захвате местечка. Полицейские гарнизоны в местечках практически сопротивления не оказывали. Предатели уничтожались на месте. Благодаря действиям группы нами были перехвачены дороги на Минск. У немцев в Копыль осталась лишь один дорога, по которой они могли получить помощь — на Несвиж.
Сложнее всего было в Дражно. Сначала все шло как по нотам. Козлов впереди своей колонны поставил трофейные танки и самоходки. Они двигались в сопровождении мотоциклистов. Часовые из числа местных полицейских пропустили голову колонны на деревенские улицы. Но вот дальше все пошло комом. Уже там, на подходе к школе немецкие часовые подняли тревогу. Часть гарнизона спала в дзотах, остальные в школе и деревенских домах. По тревоге немцы успели занять позиции и открыть огонь. Бой в деревне длился три часа. Для захвата дотов и домов очень пригодились огнеметы. Без потерь с нашей стороны не обошлось. Погибло тридцать человек, около сотни было ранено.
Были и иные потери. По докладам из подразделений за ночь дезертировало или пропало без вести около шестисот человек. И ладно бы красноармейцев, а то в большей части командиры с геометрией в петлицах… Вот и верь после этого людям. Но было и обратное.
В районе Юшковичей на соединение с нами вышел отряд полковника Иовлева и майора Гаева из состава 64 стрелковой дивизии. Были и еще группы красноармейцев и командиров не сложившие оружия и продолжавшие драться с врагом. Одной из таких групп руководил начальник Любанского РО НКВД Ермакович. Они, объединив свои силы, взяли Любань. Чем перерезала железную дорогу Уречье — Старушки и шоссе Старобин — Бобруйск.
Вообще день выдался удачный. Была освобождена от немцев и их прихвостней практически вся территория Слуцкой области. К концу дня наши подразделения вошли в Осиповичи, Копыль, Уречье.
В Копылье гарнизон пытался сопротивляться. Ненадолго их хватило. Часа на полтора. Как только конно — механизированная группа вошла в городок со стороны Старицы, батальон Соловьева со стороны Мажи, а 1–й "желтый" (из числа тех в отношении кого сомневались мои особисты) штрафной батальон со стороны Докторовичей немцы начали делать ноги. Правда, первыми намазали ноги местные полицаи, бросившие свои позиции в Докторичах и в предместье городка. Сначала немцы отступали организовано от одного рубежа к другому, огрызаясь и задерживая наступление конников и танкистов. Но с выходом на дорогу в сторону Великой Раевки смешались, стараясь побыстрее скрыться в лесу. Тут их ждал очень неприятный сюрприз — засадная стрелковая рота с минометной батареей. Наши пленных не брали…
В городке были захвачены неплохие трофеи и освобождено гетто с двумя тысячами евреев. Часть из них, тех, что по моложе, взялось за оружие. Остальные были распущены по домам.
Козлов со своими бойцами после взятия Дражно активно продвигался, вперед уничтожая полицейские гарнизоны в местечках. В районе Моисеевичей ему на зубок попался маршевый немецкий батальон, спешивший на помощь гарнизону в Дражно. Хорошо спешил. Быстро. На машинах и со средствами усиления. Разведка хорошо сработала, и парни успели занять позиции и расстрелять большую часть колонны из засады. Вся дорога, от местечка до моста через реку Птичь, была забита уничтоженной автотехникой. Части немцев удалось скрыться в болоте и лесу. Вот из‑за них группе Николая и пришлось задержаться. Бывшие военнопленные никак не хотели отпускать своих врагов живыми.
Экипаж артиллерийского поезда Љ 4, сформированного из захваченного в Старых Дорогах подвижного состава, атаковал немецкий гарнизон, охранявший железнодорожный мост через реку Птичь у деревни Дараганово. Караул моста составлял шестьдесят человек, еще более трехсот солдат врага располагалось в деревне. Он располагал тремя 45 мм орудиями и станковыми пулеметами так что бой за мост был тяжелым. Но, несмотря на все упорство врага удержать занятые позиции, ему пришлось отступить и скрыться в лесу.
Бой за Уречье начался рано утром. Вроде и городок то небольшой, а сил на него потратили кучу…
С раннего утра немцы от Повстынь и Мерешино при поддержке нескольких артиллерийских батарей и трех бронетранспортеров перешли в наступление на Загрядье. Что это было — смелость с примесью глупостью, самонадеянность, презрение к противнику или к смерти, безнадежность? Не знаю. Мне показалось, что они все еще думали, что Слуцк взяли партизаны. Такое уже было. В начале июля. Партизаны взяли город на сутки, разогнали гарнизон и смогли освободить группу военнопленных. После чего скрылись в лесах. Другого объяснения у меня не нашлось. Может немецкое командование думало что как и в тот раз город свободен? Хотя ночные вылазки их разведгрупп должен был убедить в обратном. В том, что мы здесь и собираемся защищаться. Но перли они на местечко на всех парах. Естественно нарвались на огонь пулеметов и орудий. Немецкая атака захлебнулась.
Ночью сюда нами были переброшены еще два "желтых" штрафных батальона, артиллерийский дивизион и взвод легких танков. Все эти силы были брошены в контратаку. К обеду немцы были выбиты в пригороды Уречья. Ворваться в городок на плечах противника не удалось. Наши цепи были встречены огнем противотанковых орудий и несколькими десятков пулеметов. Тоже самое произошло и при атаке города со стороны м. Рыбак. Откуда у немцев было столько орудий и пулеметов, тогда еще не было известно. Пленные же молчали. Пришлось задействовать авиацию и тяжелую артиллерию.
Во второй половине дня наши "СБ" и "Чайки" с аэродрома Н. Гутково трижды бомбили и штурмовали позиции немцев в городе. Только после этого удалось ворваться в город. Бой в городе все равно затянулся на несколько часов. Немцы оборонялись ожесточенно. Каждое здание приходилось брать с боем. Потери были большие, что у нас, что у немцев. И это несмотря на то, что штурмующие группы были усилены пулеметными расчетами, противотанковыми орудиями и танками. Командовали штурмовыми группами мои "панцерники" ставшие взводными. В подчинении у них были по два десятка "штрафников" — украшенных желтыми лентами и такого же цвета кругами на гимнастерках, вооруженных малыми пехотными лопатками, бутылками с зажигательной смесью и гранатами. Стрелковое оружие себе они добыли в бою. Все выжившие в том бою "штрафники" вошли в сводный штурмовой батальон. Немцы с боем отступили из Уречье в сторону Глуска. Добили их у местечка Таль….
