Юрий Иванович - Второй шанс
– Ну-ну! Ученицы, – он вроде как собрался съязвить, но на мгновение замер, а потом подскочил со стула, восклицая: – Есть! Видение из Скифии мелькнуло в сознании! Быстро все в кровать! И не забыть запереться!..
Закрылись. Разделись. Улеглись, поместив Прасковью посерёдке. Обнялись. Стали настраиваться. Хотя Боря и тут попытался отвлечь на фривольное:
– А может, успеем? Меня порошки совсем не торкнули.
На это сердито отозвалась лишь Прасковья:
– Не дергайся! Саша уже «ушёл». Сейчас и мой черёд…
На этот раз «пришествие» получилось очень уж чувственным. А может, это так Боря «накаркал»? Но Александр вошёл сознанием в тело единственного наследника рода Липоксая, когда тот в поте лица и со всем усердием недавнего девственника ублажал обеих будущих цариц сразу. Ну и во время перехвата управлением тела произошёл вполне естественный сбой. Приближающееся удовольствие было испорчено, и два женских, хорошо знакомых голоса, выразили недовольство хмыканьем и томным рычанием.
Пришлось академику с ходу присоединяться к интимному процессу, что не осталось незамеченным. Всё-таки темп изменился, амплитуда и движения рук стали совсем иными.
Затем сбой поведения произошёл в действиях Симелии. Она замерла на полминутки, озадаченно хмыкая и пытаясь войти в океан эйфории разогретого тела, готовящегося к оргазму, а когда поняла, что к чему, подключилась с энтузиазмом опытной куртизанки.
Но и после этого завершить процесс желаемым не получилось. Потому что последовало возмущённое восклицание замершей Табити:
– Как ты посмел сюда войти?!
И чей-то незнакомый, но наглый мужской голос без смущения ответил:
– А что мне оставалось делать, когда я понял, что за стоны отсюда раздаются? Тем более что здесь мои напарники… Наверняка!
– Тебя казнят! – продолжила возмущаться представительница рода Иелькона. Хотя и делала это уже не так уверенно. Да и разочарованный голос Симелии подтвердил сделанное неизвестным мужчиной заявление:
– В самом деле, это уже как бы я… но из будущего. А под нами скорее всего не совсем Аргот… Саш, это ты?
Сознание Прасковьи вернулось в первоначально избранное тело. Табити этому не слишком обрадовалась:
– Нет, я так не могу! – и с недовольным стоном свалилась в стороне от разгорячённых тел партнёров. – Настраивалась на одно, а тут совсем другое!.. Да и дед вашего визита ждёт не дождётся. Уже и не надеялся почти, что вы нагрянете.
Её кузина не стала настаивать на продолжении забавы, легла рядом, стараясь успокоить возбуждённое тело. Зато Цаглиман, оказавшийся в теле здоровенного, ростом за метр девяносто охранника, продолжал возмущаться:
– Требую продолжения банкета! Иначе у меня сейчас пар из ушей пойдёт!
Академик, обведя взглядом комнату и усевшись на кровати, приструнил напарника, перейдя на современный русский:
– Не забывай: что можно царю, – нельзя простому человеку из окружения главного жреца. Как бы нарушителя потом в самом деле не казнили. И учитывай, что истинный хозяин твоего тела всё слышит и всё видит, соответственно – запоминает. Поэтому приструни бушующие гормоны и надейся, что старик опять бросит на твоё ублажение своих помощниц.
– Ладно, если так… – нехотя согласился скривившийся детинушка. – Несколько часов потерплю, но больше я за свои инстинкты продолжения рода не ручаюсь.
После чего трио наследников царских родов быстро облачилось в разбросанные по всей комнате одежды. Симелия при этом не удержалась от нескольких вопросов своей якобы кузине:
– Таби, я вижу, что вам с парнем понравилось развлекаться?
– А что в этом плохого? – нисколько не смутилась недавняя девственница. – Тем более что буддий заставляет нас этим заниматься по три раза в сутки.
– То есть и Аргот в это дело втянулся?
– Будто ты мужчин не знаешь! Им только разреши, так они, как жеребцы, брызжут энтузиазмом, не остановишь.
– И казнить его передумали?
– Как видишь… – и тут же спохватилась: – Ой! Это ж вы и не знаете ничего! А за эти дни столько произошло! И опять по вине заговорщиков. Никак с ними не совладают.
Пока шли в лабораторию главного жреца, девушка быстро пересказала события последних трёх дней. Одну из крепостей, где окопались сторонники свергнутого Скопасиса и его сына, правительственные войска за сутки осады взяли практически без потерь со своей стороны. Но когда на следующий день стали перевозить баллисты к следующему оплоту предателей, те совершили отчаянную, можно сказать безумную, вылазку за стены своей твердыни. Причём ринулись они не прочь из столицы, спасая свои шкуры, а в порыве мести устремились на штурм резиденции царя царей.
Наверное, и там не обошлось без предательства, потому что слишком уж легко атакующие ворвались внутрь главного комплекса. Да и по ходу боя в коридорах и анфиладах дворца заговорщики успели нанести слишком важные в политическом плане потери. Погибли несколько ближайших сторонников нового царя, «Ближайшего к длани Солнца», да и сам Анахарсис оказался тяжело ранен. Сейчас за его жизнь боролись лучшие целители империи. А буддий потому и торчал в лаборатории со своими ученицами, что готовил какое-то ценное и сложное лекарство.
Хоть на входе в лабораторию и стоял немой страж из личной охраны жреца, компанию из четырёх человек он внутрь пропустил и поглядывал с подозрением на охранника, который обычно дежурил возле опочивальни для цариц. Страж заглянул в лабораторию, молчаливо спрашивая поспешившего навстречу старца, как быть дальше. Тот шествовал к двери, а за ним следом семенили обе лапочки-ученицы.
– О! А вы чего здесь? – вначале удивился он. Но присмотревшись к лицу пастуха, в первую очередь радостно вскинул руки в приветствии: – Получилось! Неужели Солнце услышало мои молитвы?!
Но тут же спохватился, стараясь не уронить зажатые в ладонях флаконы из тёмного зелёного стекла. Сантиметров по тридцать в высоту, те были не просто закрыты, но и плотно запечатаны воском. В следующий момент буддий вручил их немому стражу с наказом:
– Скачи в главную крепость, оберегая лекарство больше, чем свою голову. Передай оба флакона главному целителю Иданфирсу. Он ждёт от меня посылку и знает, что с нею делать.
После этого он вновь обратился к родовитому пастуху, но уже с несколько печальной улыбкой:
– У нас здесь не всё спокойно. Видимо, «старый» мир ещё пытается поглотить «новый». А может, ещё и не было раздвоения… Но заговорщики…
– Знаем уже, – кивнул Кох, – Табити рассказала.
– Ага, значит… в теле Симелии твоя подруга Прасковья. А в… – Он вопросительно ткнул указательным пальцем в охранника: – А в этого воина…
– Ну да, вселился наш напарник Борис. Хотя и в этот раз оказался не совсем доволен, – академик не удержался от улыбки. – Мы с царицами ведь как раз занимались выполнением данного тобой задания, а он не смог в нём поучаствовать, при всём своём страстном желании. Но это ладно, можно отложить… Давай сразу займёмся нашими делами, до которых у нас руки не дошли в прошлый раз. – Он подхватил старика под локоть, отвёл в угол лаборатории и многозначительно добавил: – Я решил открыть совершенно новый для тебя секрет. Он позволяет уже омоложенному хранителю дарканы омолаживать других людей на «встречном курсе». То есть сам он при этом стареет примерно на месяц, а его напарник по эксперименту омолаживается на год-полтора и вдобавок возвращает себе идеальное для полученного возраста здоровье.
С минуту Приакс просто молчал и пялился на потомка. Могло померещиться, что древний учёный не понял сути сказанного. Оказалось, что понял. Ещё как понял! Потому что когда начал говорить, голос ему отказал, получилось сипение:
– Теперь-то уж не сомневаюсь, что мир раздвоился… – Дед старательно прокашлялся и стал раздавать указания уверенным, сильным голосом: – Девочки! – начал он со своих учениц. – Забираете этого воина в свою спальню и постарайтесь записать как можно больше ценной информации. Не важно, по какой теме: производство стекла, обжиг кирпича или производство бумаги. Главное – побольше. Ну и во всём остальном постарайтесь его не расстраивать.
Стоило видеть, как и насколько обрадовался такому распоряжению озабоченный Борис. И хоть молодые женщины на него глядели ну совсем не счастливыми взглядами, потомок из будущего этим не слишком заморачивался. Если в прошлый раз лапочки сумели доставить преогромное удовольствие покалеченному пленнику, то уж со здоровым и сильным воином у них вообще проблем быть не должно.
Так они и ушли втроём: Цаглиман чуть не подталкивал целительниц в спины, а те оглядывались на него искоса. Видимо, считали себя персонами, занимающими в местной иерархии ступени гораздо более высокие, чем воин, пусть и элитный. Потом потомок «уйдёт», а воспоминания у хозяина тела останутся навсегда. Он всё-таки не предатель, которого казнили, – и нет проблем.
