Инверсия (СИ) - Богородников Алексей Владимирович

Его вывод крыть мне было нечем. Да как увидел Глэдис — чердачок посыпался. Сам готов башкой бутылки разбивать во славу принцессы. Однако знать об этом никому кроме виновницы не следует. Перевел стрелки на вино. Его, как ни странно, детишки не вылакали. Они вообще после моего ухода не пили. Разделали омара, послушали джаз, насладились парфе и по домам. Испортил я им свадебную атмосферу. Оливер мне сдачу тогда сунул, два фунта с мелочью, а про вино — ни слухом, ни духом. Диана сказала им буквально «у вас нос не дорос для миллезимного Шенан Блю 1995 года», забрала бутыль и дело с концом.

— Не сходим. — твердо сказала сейчашная Диана, тем не менее, облачаясь в мою куртку. — Не вижу для этого причин.

Поли сзади скорчила страдальческую мордочку. Я испытал легкое облегчение и свежий ветерок с гор. Мы всего пять дней знакомы. Для авантажной сцены «незабываемое время с незаменимыми людьми» рановато будет.

Как раз вовремя, с пыхтящим «чух-чух», подали поезд на нашу платформу. Электрички были только в ньюлановском метро, как я подозревал из-за проблем с рельсами и двигателем. В районах пригородов и близлежащих к Нью-Лану городах, на станциях останавливались обычные поезда дальнего следования, запущенные компании «Железные дороги Западной Британии». Плюс был в том, что вагоны были получше чем в метро, хотя пассажиров пригорода загоняли в последние вагоны, без купе и полок. Но можно зайти в ресторанчик, был хотя бы потолок. Сидячие места отличались уютом, обилием мягкой ткани, закрытостью от взоров других пассажиров деревянной перегородкой с гербом железной дороги.

В нашем метро до сих пор половина составов гоняла с вагонами, где был открытый верх. Сидячие места во многих вагонах устроили из деревянных лавок, вечно полные народом. Глэдиному батьке надо нажаловаться.

Добравшись до своего вагона, мы чинно расселись по местам. Я с Оливером и Лайонелем, напротив Паулины и Дианы. Директор и тренер сели за стенкой, на местах за нами. Хотелось вытянуть ноги — не позволяло расстояние и строгий лик одноклассницы.

Так и просидел весь час до станции Регби: со строго сжатыми коленками и приветливо-слащавой улыбкой, корча благовоспитанного юношу. Между прочим, в моем сердце грохочут молнии: может мне хотелось в карты на раздевание сыграть с попутчицами?

Сам Регби — маленький городишко. Жителей тысяч пятнадцать, город мы пересекли за десять минут. На станции нас встретил домоправитель мистер Пауэлл со школьным извозчиком, помог разместиться с вещами и повез в свой пансион. Всего их в Регби двенадцать: отдельные общежития-дома со спальнями наверху и местом для занятий внизу, для шестисот учащихся со всех уголков империи. Комендант общежития и называется домоправителем.

— Всего мы ждем на этом «Вызове» около ста участников. — дружелюбно делился с нами информацией мистер Пауэлл. — От какой-то школы всего один участник приезжает, от кого-то команда по десять человек. Специально для них, мы уже лет десять как построили отдельный дом. В первый раз встречаем школу Бромптона: надеюсь, дух состязания вас увлечет, увиденное вам понравится, и мы встретимся еще не раз.

Уверен, все в Регби в курсе за школу Бромптона. Но никаких «фи», «одичалые», «лесники» или что похуже. Встретили хорошо и достойно, довезли до школы, которая находилась в самом конце города. Не знаю, как выглядела оригинальная, похороненная под ледником. Эта встретила нас шпилем башни часовни, видной издалека, высокими зданиями корпусов и спортивными полями.

Заселились по-быстрому в корпус Мичелл, нам дали парня-провожатого, директор с тренером ушли в административное здание, девчонки поднялись на этаж выше. Здесь-то меня накрыли очередные приключения, куда же без них в обители прогрессивной молодежи.

— Жаль, что нельзя поболеть за Диану. — вздохнул Лайонель, забрасывая свой рюкзак в комнату.

Женское плавание, не такое популярное, поставили первым пунктом в соревнованиях на девять часов утра, оно было закрытым для мужчин. Могли бы миллионы зашибать на билетах, пусть и купальники-юбки современные, выглядели довольно уродско. По моим меркам.

— Да ладно, есть варик. — сказал внезапно наш провожатый Алекс Эллис. — Правда не бесплатно.

Здоровенный пацан, с широким лицом, квадратными белым зубами, доброй улыбкой и накачанными мышцами, ученик на пятом, последнем году обучения — наш провожатый излучал ауру гиперсексуальности.

Да попроси он Оливера трусы одолжить: последний, не раздумывая, разоблачился бы. Это я насторожился, мои одноклы уставились во все глаза на Алекса.

— По шиллингу с брата. — продолжил Алекс. — Вообще недорого за зрелище, что останется в вашей памяти до конца ваших дней.

— Через дырку в трибуне? — уточнил я. — Где будет видно только ноги сидящих и как главный судья на вышке, украдкой сморкается в платочек?

— Ха-ха, бро, смешно, но нет. — отреагировал он. — Роскошный, всеобъемлющий вид сверху. Для участников элитного мужского клуба со слабым зрением есть даже бинокли.

И подмигивает стервец Оливеру. А ведь Диана его сеструля. Счас как влепит мой ботан ему затрещину и начнется битье мебели в номерах.

На моё удивление Оливер воспылал. Вплоть до тонкой шеи покрылся загаром румянца. Спросил почему в театре нынче бинокли. Хотя чего я удивляюсь: там кроме Дианы еще штук двадцать длинноногих стройняшек намечается. Выбор велик. Покажите мне идиота, который от такого зрелища откажется в эпоху не то, что без интернета или кабельных каналов — глянцевых журналов на животрепещущую тему.

— Отказываемся. — строго сказал я Алексу. — Честь нашей школы не позволяет опускаться так низко. Подглядывать нехорошо!

«Когда о предстоящем шоу знает столько народу» — добавил я про себя. Слухи однозначно разлетятся, будет грандиозный скандал. Как можно столь беспечно продавать билеты левым чувакам с других школ?

Алекс криво усмехнулся. Ученик из бедной школы посмел задеть его.

— Просто признайся, что ты беден. Может для тебя найдется работёнка. Подумай, полчаса у тебя есть. Столовая в том корпусе.

Он махнул рукой вбок, отвернулся, ему в спину я так вовремя вспомнил Роберта Бёрнса:

— Богатство штамп на золотом, а золотой мы сами.

Спина его чуть дрогнула, но пятикурсник не остановился, покинув наше общество.

— В самом деле, Эйв, когда еще выпадет такой шанс? — уныло сказал Оливер.

— Мы не стали бы глазеть на мисс Мэлкрафт. — твердо заявил Лайонель, поддержав ботаника. — Честное благородное! Перевели бы сразу бинокль. Но почему не глянуть других участниц?

Никаких императивных сомнений — наоборот сразу про бинокль заговорил.

— Ору с вас чаечкой! — возмутился моральными ренегатами. — У вас батя из графьев? Да кто про такое подглядывание узнает, вовек не отмыться, в приличное общество не попасть! Харе себя как токсик-бой вести! Просто представьте: через полчаса на нашу Диану в купальнике будут пялиться несколько жадных глаз из других школ.

Это их проняло. Одному она кузина, второму — дочь шефа. Или друга. В общем, совсем не чужой человек.

— Надо срочно искать директора школы. — практично решил Оливер.

— Проблема в том, что у нас всего полчаса. — заметил я. — Не факт, что успеем найти, объяснить ситуацию. Возможно, директор вообще будет сильно занят и нас тупо к нему не пустят. Но моё главное опасение в огласке. Мы сдадим школоту Регби в тот момент, когда находимся у них в гостях. В ответ на искреннее предложение вступить в общество подглядывающих. По всем понятиям, сдать их руководству полный зашквар.

— Что же делать? — растерялся Лайонель.

— Самим остановить это бесовское шоу! — решительно сказал я.

Возглавил блин Движение Сопротивления. Нашелся Джон Коннор. Да знал бы я, что меня ждет дальше — бежал бы со всех ног куда глаза глядят. Благими намерениями выстлана дорога МКАД. Только подавляющее большинство одной страны, её ненавидит.

Ни о чем не подозревая, я поперся с товарищами искать бассейн для плавания, где проходят соревнования. Нашли. Были отогнаны прочь вежливой охраной. Но обходя высокое здание с большими окнами, способ попасть наверх был мной разработан.