Андрей Лазарчук - Мой старший брат Иешуа
А за полгода до этого злодеяния в Самарии произошли другие события. Элиазар, Марфа и Мирьям не придумали ничего лучше, чем создать поминальное капище Иешуа на горе Геризим, священной для всех евреев, поскольку именно там Предвечный принял их под свою защиту; когда-то там стоял Храм, позже разрушенный, поскольку не может быть двух Храмов, и на вершине горы покоились зарытыми священные сосуды самого Моше. Чуть не вся Самария вдруг двинулась туда, на гору, говорят, было две тысячи, а говорят, что и пять тысяч человек; и вновь поддавшись клевете Ханана, Пилат отправил туда войска. Пролилось много крови; вдруг ощутив в себе любовь к народу, Антипа отписал наместнику Вителию, и тот прибыл сам разбираться с делами Пилата. Что из этого вышло, я рассказывала.
Мой брат Яаков остался в Иерушалайме и скоро стал знаменитым проповедником. Одни звали его Праведным, другие – Неистовым. Он всеми силами отстаивал чистоту писанного Закона и обличал тех великих, которые вольно нарушали его в свою корысть и удовольствие. Так продолжалось долго, но не бесконечно. После по синагогам велено было говорить, что он в гордыне своей проповедовал с надвратия Храма, и в него ударила молния. Многие видели, однако, как моего брата с перебитыми ногами затащили туда стражники и копьями столкнули вниз.
Об этой истории ходило много пересудов – как всегда, имевших мало общего с реальностью. Говорили, что Яакова погубил Шаул ха-Тарси, в ту пору один из служителей тайной стражи при прокураторе. Это не так, я проверила. Говорили также, что Яаков остался жив, только не мог более ходить на прямых ногах, а лишь на коленях. И это не так. Иосиф занял его место, назвавшись Яаковом…
(У них были грубые, израненные острыми сколами различных камней руки. Но души их были нежны и преданны.
Мои братья. Мои любимые братья.)
…Его и многих других праведников и упрямцев побили камнями в лето безвластия – между кончиной несчастливого Феста и приездом Альбина. Через десять лет Храм рухнул. [27]
Я же после разгрома вернулась в Галилею, вся опустошенная и выжженная изнутри. Нубо сопровождал меня, почему-то всегда держась в отдалении. Он говорил, что быть рядом ему тяжело. Сначала я пришла в дом к маме, и мы с нею, с братьями и с моими детьми оплакали наши потери. Еще и сестра Элишбет умерла, укушенная больным лисенком. Ее охватывали мучительные судороги, текла слюна. Пришедший цирюльник сказал, что спасти ее нельзя и можно только облегчить муки, спустив злую кровь… Ему заплатили. Он сделал свое дело и ушел.
Мы с детьми поселились в нашем разоренном и пустом доме в Геноэзаре. Без Нубо я ничего не смогла бы сделать; он же, бывший плотник, знал и множество других ремесел. Что-то налаживалось, вставало на места. Однажды мы с ним отправились на ярмарку за гвоздями и скобами. Вернувшись вечером, мы не увидели в доме огня.
Обстановка была вновь порушена, и занавесы сорваны. Пол лип к подошвам. Дети мои лежали в углу, обнявшись. Я зажгла огонь и поняла: им перерезали горло и отпустили, и они бросились друг к дружке…
Это все. Потом была только тьма.
СПб, сентябрь 2008 – март 2009
[1] Сирийско-македонский календарь- ноябрь- декабрь- январь- февраль- март- апрель- май- июнь- июль- август- сентябрь- октябрь
Еврейский календарьБиблии встречаются только семь пришедших из Бабилонии названий месяцев еврейского календаря: нисан (приходится обычно на март-апрель), сиван (май-июнь), элул (август-сентябрь), кислев (ноябрь-декабрь), тевет (декабрь-январь), шват (январь-февраль) и адар (февраль-март). Названия остальных месяцев – ияр (апрель-май), таммуз (июнь-июль), ав (июль-август), тишрей (сентябрь-октябрь) и мархешван, или хешван (октябрь-ноябрь), – иногда с обозначением их порядковым числительным появляются наряду с уже перечисленными только в рукописях первого века до н. э. – первого века н. э., в частности в свитках Кумрана.делились на 24 часа, а час – на 1080 долей. Начало суток считалось с конца заката, когда край солнца исчезал за горизонтом.
[2] Здесь и далее, когда речь идет о римских солдатах, римском лагере и т. п., следует иметь в виду, что регулярных римских войск, легионов, в Иудее не было вообще, а развернуты были только вспомогательные войска, набираемые из местного населения; организация их и вооружение не отличались от римских, но язык использовался туземный; также другими были и регалии. Расквартированные в Иудее и в частности близ Иерушалайма части комплектовались преимущественно самарянами и декаполийцами, говорившими на греческом.
[3] В рукописи используются как греческий (Еммаус), так и арамейский (Хаммат) варианты написания названия; мы используем только первый, как более привычный, дабы не создавать путаницу.
[4] Денежные и имущественные расчеты были в то время весьма сложны, поскольку на территории Иудеи существовало одновременно несколько денежных систем: римская (аурии, динарии, сестерции), старая хасмонейская, вплетенная в греческую (драхмы, оболы, халки), собственно иудейская (шекели, пруты, лепты, причем шекель был не монетой, а лишь мерой веса серебра); имели хождение также драхмы Тира и Сидона. В силу скорее традиции, нежели удобства, земля и недвижимость оценивались в драхмах, труд и товары – в динариях, храмовый налог – в шекелях. Шекель равнялся одной тетрадрахме или четырем динариям; стоимость же медных и латунных монет относительно серебряного номинала изменялась, и если при Ироде один шекель (тетрадрахма) стоил 384 пруты, то после низведения Архелая – 256 прут. Легко понять, почему так распространено, доходно и востребовано было ремесло менялы.
[5] Дамаск в то время не принадлежал Сирии, а был главным городом Декаполиса, объединения автономных эллинистических городов-государств. Хотя Декаполис переводится как Десятиградие, в разное время в него входило от семи до тридцати шести городов. Административно Декаполис был одной из провинций Рима.
[6] Самаритянами (шомроним) в рукописи называются как все жители Самарии, так и иудеи весьма специфического толка, полагающие себя более правоверными, чем все остальные иудеи, а свой храм на горе Геризим, – единственно истинным Храмом (в отличие от иерусалимского). На этой почве возникало множество конфликтов, в том числе и вооруженных. В описываемое время в Самарии численность этих шомроним составляла от четверти до трети всего населения страны.
[7] Вероятнее всего, это Яффа, Иоппия.
[8] Более известно, но менее правильно – ессеи.
[9] Псалмы Соломона, псалом 17.
[10] Вряд ли речь идет о тирской тетрадрахме, которой положено было платить храмовый налог, поскольку на ней не изображались люди или животные. Скорее, имеется в виду мера веса, то есть – несколько серебряных монеток общим весом около 15 граммов. Не очень много: на самый скромный кров, хлеб и чечевицу для двоих – хватит на неделю, на десять дней, не более.
[11] Куш, Кушанское царство- один из множества парных топонимов, часто сбивающих с толку, наряду с Бабилоном (в Месопотамии и Египте), Антиохией (в Сирии и Декаполисе), горой Геразим (в Самарии и Декаполисе же), множеством Магдал и Александрий – ну и так далее. Одно Кушанское царство находилось южнее Египта, другое – примерно на месте нынешнего Таджикистана с окрестностями. Будучи родом из африканской страны Куш и зная понаслышке, что Сугуда – часть Кушанского царства, Эфер ожидала увидеть совсем другие лица.
[12] Дебора не преувеличивает. Храм по размерам почти не уступал Брестской крепости, а как инженерное фортификационное сооружение значительно превосходил ее – разумеется, с поправкой на вооружение.
[13] К сожалению, нигде нет даже намеков на то, где и когда Дебора получила дальнейшее образование – хотя несомненно, что получила, и очень хорошее. А.П. Серебров высказал предположение (исходя из владения реалиями, особенностей сказовой речи и т. д.), что это произошло в Египте и, скорее всего, в Александрии. В пользу этой гипотезы говорит и упоминавшееся «повторное бегство в Египет».
[14] Позже, при императоре Клавдии, полномочия римского управителя в Палестине были расширены до прокураторских. Строго говоря, ни Колоний, ни Пилат, ни прочие управители до Куспия Фада (44-46 гг.) прокураторами не были.
[15] Очевидно, имеется в виду греческое слово «катамасса» – окровавить, запятнать кровью.
