Владлен Щербаков - Спасение неизбежно Октябрь 2012
— Миша и Гриша бухие по этажам бегают с автоматами, в сталкеров играют.
Два дебила, наверняка, не заметили даже, как патрон съебывает. Что за молодежь пошла!
— Я их на нижних этажах закрыл, в дверь швеллер засунул. Они на каждом этаже в операторскую забегают, друг друга пулеметами контролируют. Мне с ЦП видно, как они перестреливаются. Протрезвеют, к нам будут пробираться.
— А ты, Паша, с ЦеПе не можешь пулеметами накрыть? — Анатолий Сергеевич подключает блоки сознания.
— Не могу, рука не поднимается!
— Вот она — интеллигенция! Никакое оружие вам не поможет, если нет воли им воспользоваться! – Почему‑то капитан подводной лодки вспомнился.
— Это еще не все! Ермаков приехал, требует к Вам пропустить.
— Именно ко мне? Вход только по личному разрешению Виктора Андреевича.
— А он именно Вас называет.
Анатолий Сергеевич сел за стол, дрожащие пальцы набрали пароль на клавиатуре, монитор отразил картинку с камеры над плитами ворот. Одно нажатие клавиши, и камера превратится в прицел крупнокалиберного пулемета. Облокотившись на капот Мерседеса, стоит Ермаков. Заметил движение камеры, выпрямился. Знакомая хищная улыбка – лицо приближается зумом. Наблюдатель вспомнил желтые глаза – тигр, вот кто это!
— Анатолий Сергеевич, надо поговорить. – В динамиках монитора звук слабый, не соответствует артикуляции. – Включите голову! Вы не о чем не догадываетесь?
Анатолий Сергеевич покосился на Павлика, открыл ящик. Надо включать голову. Спрятался за монитор, шумная затяжка. Волосы в ноздрях заиндевели. Пальцы размяли крылья носа, чугуний изменил атомный вес, череп изнутри засверкал бриллиантами. А чего тут догадываться?! Все яснее ясного!
— Добро пожаловать, Алексей Иванович! Пожалуйста, будьте осторожнее.
— Что за стрельба в коридорах? – Генерал пожал руку как партнеру. Сон в руку. Во всяком случае, так показалось.
— Охранники буянят. У них оружие!
— Сережа.
— Яволь! – Грудь вперед, щелчок каблуками. Эх, молодежь!
Сверкунов, ухмыляясь, развернул «Кедр», вышел в коридор к буянам.
— Анатолий Сергеевич, надеюсь, Вы понимаете, выживать нам предстоит вместе. В тесноте, да не в обиде. Несколько тысяч соседей вас не потеснит?
Зомби
На сиденье в первой гражданской модификации ХАМВИ не по–военному удобно. Сохранив остатки боевых характеристик, ХАММЕР превратился в машину для богатеев, нуждающихся в притоке адреналина.
По углам просторного салона сидели люди, главным богатством для которых являлся героин. Зомбированные наркоманы не нуждались в броне армейского джипа. Кастрация чувств – лучшая защита для биоробота.
Путилин продолжал успешно притворяться наркоманом. За прошедшие дни приобрел огромный авторитет, как академик Павлов у собак, выполняя факультативную работу пропавшего без вести одноглазого медбрата. Дополнительные дозы, якобы от Виктора Андреевича, список тайных команд подняли Владимира Владимировича на вершину иерархии. Находящийся в нирване личный состав 3 взвода послушно выполнял команды, готовился к выполнению боевых задач, до особенностей поведения поставщика наркотиков солдатам не было никакого дела. Действие антидота выравнивало болевой порог, мышечная сила осталась на прежнем уровне, Путилин усилием воли сохранял невозмутимость на лице, когда тревожила рана.
Утром Владимир решил, что примет антидот после операции, но и всю дозу зомбина вколоть себе не разрешил. Сослуживцы накачены зомбином до нужного уровня, мускулы, усиленные волшебным препаратом, смиренно ждали команд из деградировавшего мозга. Солдаты превратились в машины, уязвимые части которых – блок питания в середине груди и контроллер под черепной коробкой. Путилину все части тела оставались дороги. Повреждение рук, ног, внутренних органов представлялось более чем волнительным делом. Владимир поерзал в кресле, в лобовом стекле подтаявший снег, черная полоса дороги, медленно приближающиеся автомобили. Расстояние не прицельное, да и стрельба не предвиделась – Трахов по–честному прислал товар. И все же не спокойно на душе. Бербенцев истолковал шевеление Путилина по–своему:
— Что, Путилин, неудобно с такой штуковиной за спиной? Когда сидишь, мешает, зато в бою самое то. Такой техники в ментовке нет. Андреич правильно американские рации у военных выменял. Наша «Тропа» половчей, но стоит, как золотая. А эти неприхотливые, а разобьют, выбросить не жалко.
— А ты откуда знаешь?
Бербенцев сидел за водителем по диагонали через моторный отсек, веки прикрыты, из‑под отворота шапки проволока микрофона. Говорил размеренно, без интонаций:
— Пришлось по горам побегать. Там без связи тяжело приходилось. А здесь степь, основная база в Траховской машине, и без спутников километров за 50 в радиусе от нее разговаривать можно. Я кнопку передачи на большой палец приспособил, посильней к рукоятке прижал, ответил. Лучше, чем к наушнику тянуться. Ничего, там кнопка VOX есть. Это когда кипишь начнется, включил, на твой голос передача активируется, тогда сразу всех слышать начинаешь.
— Знаю! – Соврал Владимир Владимирович.
— Подожди, какой «кипишь»? – Путилин сообразил, что выказывать волнение не к лицу зомби, перешел в тональность робота. – Наша задача – страховать обмен и сопровождение груза к бункеру. Зачем этим бедолагам на своих ведрах с гайками с нами связываться?
Напротив мощного полувоенного автомобиля сопровождения дымил синим выхлопом тюнингованный листами железа УАЗ. С обеих сторон из бойниц задних дверей выглядывают дула РПК.
— Виктор Андреич нас на ХАММЕРы посадил, такую технику выдал, полный комплект вооружения, боезапас на маленькую войну. Третье отделение грузовики пригнали, сразу в десантном отделении БТРа места занимают. Нет, груз получим, и в дальние края личной охраной первых жоп нашей губернии. А груз, судя транспорту наших друзей, партия отравы. Причем такая, что оставшиеся два месяца весь мир будет у нас в кармане. При таком раскладе всякое может случиться.
Предсказатель погладил трубу гранатомета, лежавшего на моторном отсеке.
— Так, смотри. — Бербенцев откинулся от борта, уставился в боковое стекло. – Дядя возвращается к своей шестерке. Так, но садится в кабину грузовика. Навстречу двинулась Нива. Вот, похоже, то, что нам нужно.
Когда до переднего грузовика Ниве оставалось несколько метров, в наушника прозвучал знакомый по предвыборным кампаниям голос:
— Ахтунг! Команда «Вижн» охранному отряду № 3! – Зомби Бербенцевского отделения 3 взвода превратились в сжатые пружины.
— Захватить автомобиль Нива белого цвета, другой транспорт и живую силу противника уничтожить. Файт! — Нажал на спусковой крючок Трахов.
Бербенцев молниеносным движением сдвину люк, разжался в крышу с гранатометом наизготовку.
Последняя сделка
Семена могли бы запросто просмотреть, если бы он заранее не обозначил ориентир по рации. Разведчик поднялся у много раз прострелянного дорожного знака. Маскхалат в снегу, видимо, как пошел снег, Семен без движения оставался на посту. Доктор выбежал из УАЗа, подхватил бедолагу под руку. Через секунду Кабанов подхватил под другую. Пока ковыляли в машину, Семен, стуча зубами, докладывал:
— П‑под–дъехали 15 м–минут н–назад. Д–десять грузовиков, водители вышли, собрались у БТРа в конце колонны. Две машины сопровождения – Хаммеры первой модели. Подозрительных движений до подхода колонны не заметил.
— Чуть не околел! Ничего, сейчас согреешься, давай к Доктору садись, сапоги снимай сразу.
— Ничего, командир, я «Озверину» себе вколол, когда замерзать начал.
В километре вниз по дороге вытянулась колонна автомобилей с жизненно необходимым грузом.
— Иваныч, твой выход. – Кабанов склонился к водительской двери шестерки. – Проверь все не спеша, обстоятельно, как ты умеешь. Рацию включил на общую связь?
— Не переживай, Петрович. Наше дело правое, сам понимаешь, победа будет за нами.
Топору тесно на заднем сиденье. Ноги расставлены над тоннелем кардана, на бедрах приклады пулеметов, макушка упирается в потолок. Леха склонил голову, через бойницу пристрелял рельеф
Вражеский Хаммер караулил студент. На этот раз он больше водитель, чем стрелок. Компактные размеры карабина позволили разместить любимое оружие на соседнем сиденье. Игорь прикинул расстояние – для гарантированного выстрела далековато. Квадраты двойных стекол Хаммера одного цвета с кузовом. Пленки на задней поверхности и между стекол образуют приличную защиту даже от выстрела в упор.
Тревожный возглас нарушил тишину радиоэфира. Иви предупреждала об опасности. Вновь пугающее и радостное чувство всемогущества овладело Студентом. Такое же, как там, в поселке, от победы в рукопашной. Такое же, когда разбил стеклянный детонатор в самодельной бомбе. Перепонки задубели, грохот пулемета отдалился, Тремасов в оскале открывает рот, в потолок бьются гильзы,
