Сергей Лысак - Дымы над Атлантикой
А наверху происходило настоящее шоу со спецэффектами. Каждый испанский корабль в линии баталии давал бортовой залп, окутываясь дымом и сверкая огнем, едва "Тринидад" выходил на его траверз. Впечатляло, куда там Голливуду…. Но, увы, кроме зрелищных спецэффектов это ничего не давало, и приводило лишь к бесцельной трате боеприпасов. Испанцам приходилось стрелять с большим возвышением стволов пушек, чтобы попытаться достать противника на большой дистанции, а в таких условиях говорить о прицельной стрельбе не приходится — рассеивание было огромным. Правда, несколько раз ядра падали довольно близко, но пока что ни одного попадания не было. Еще во время приближения к авангарду удалось определить флагманский галеон "Сантисима Тринидад", оставалось найти "Сан Диего". Два корабля, которые ни в коем случае не должны пострадать. Неторопливо идя вдоль строя испанцев, Сергей внимательно осматривал каждую цель. Информация о месте в строю "Сан Диего" была получена от "Аскольда" заранее, но надо и самим визуально обнаружить корабль. Обнаружили его почти в самом конце строя. Ну и слава богу, хлопот меньше. От места предстоящего боя далеко, и под случайный выстрел "Сан Диего" не попадет. А когда главные силы Армады будут уничтожены, то вряд ли команды "купцов" будут биться, "не щадя живота своего" во славу Испании. Они и сейчас-то не стреляют, в отличие от кораблей линии баталии. Понимают, что тринидадцам может надоесть этот обстрел, и тогда они ответят. А быть тем, по кому ответят, никто не хочет. И когда дойдет очередь до них, то геройствовать не будут и сдадутся. А вот если нет…
В отличие от остальных членов экипажа броненосца, Сергей кое-что знал. В частности — о радиомаяке и о человеке, который обеспечил встречу Новой Армады с "Песцом" в центре Атлантики, и сделал возможным ее перехват в нужном месте и в нужное время. Он не знал его имени, но знал, что такой человек есть. И что вытащить его надо любой ценой. Но вытащить, ни в коем случае не раскрыв. Если же на "Сан Диего" откажутся сдаться, то придется сначала захватить корабль, взяв его на абордаж, а потом забрать агента вместе с большим количеством других пленных. Об этом был отдельный разговор с Карповым перед выходом в море, во время которого он в категорической форме предупредил, что утечки информации не должно быть ни при каких обстоятельствах. Если не удастся эвакуировать агента по-тихому, то идти вплоть до того, что он должен оказаться единственным спасшимся с "Сан Диего" после его гибели. Слишком высоки ставки в игре, и слишком дорого обойдется провал этого человека, чтобы играть в благородство и гуманизм. Группа из службы сеньора Карпова, находящаяся на борту "Тринидада", знает, что делать. Задача командира "Тринидада" — лишь оказывать ей всяческое содействие, и не задавать глупых вопросов. Такие же группы находятся на "Ягуаре" и "Кугуаре", куда погружен еще и батальон морской пехоты с оружием для абордажного боя, и снабженный спецсредствами. Ибо не по чину броненосцу "купцов" на абордаж брать. Фрегаты с этой задачей гораздо лучше справятся. Особенно после того, как броненосец утопит двоих-троих на глазах у строптивцев с "Сан Диего", прежде чем до самого "Сан Диего" очередь дойдет.
Пройдя вдоль всей Армады, и уточнив положение целей, "Тринидад" дал полный ход, развернулся, и снова лег на параллельный курс, следуя в голову колонны. Обогнав грузовые корабли, он повернул и пошел на сближение с концевым фрегатом арьергарда, оставаясь за пределами сектора стрельбы его артиллерии правого борта. Если на фрегате и поняли, что игры кончились, то ничего предпринять не успели. На дистанции в полмили, сохраняя позицию по кормовой скуле испанца, "Тринидад" снова лег на параллельный курс, и дал залп из орудий каземата левого борта. Броненосец окутался дымом, но из боевой рубки все же сумели разглядеть, как испанский фрегат вздрогнул, и взрывы буквально разнесли его корму. 120-мм казематные орудия "Тринидада" справлялись с уничтожением деревянных парусников ничуть не хуже, чем главный калибр. Фрегат тонул, и "Тринидад" не стал задерживаться, предоставив заниматься спасением выживших идущим следом "купцам", а сам бросился вдогонку за следующей целью. Второй фрегат арьергарда также ничего не смог сделать. Немного подвернув, он дал залп из кормовых пушек, но все ядра упали с недолетом. В бинокль было хорошо видно суетящихся на палубе испанцев. Снова громыхнули орудия каземата левого борта, палить главным калибром по такой мелочи Сергей не хотел. Один из снарядов все же добрался до крюйт-камеры, поскольку фрегат взлетел на воздух, со страшным грохотом скрывшись в облаке дыма. Несомненно, все это хорошо видели как на впереди идущих кораблях линии баталии, так и на "купцах", оставшихся позади. Понимая, что если ничего не делать, то "Тринидад" спокойно утопит всех по одному, ведя огонь с удобной для себя позиции и дистанции, испанцы попытались исправить ситуацию. Корабли начали выполнять поворот вправо, чтобы ввести в действие многочисленную бортовую артиллерию. Увы, скорость и маневренность парусных кораблей не шла ни в какое сравнение с возможностями парового броненосца. Видя начало поворота, и поняв замысел противника, на "Тринидаде" тут же сделали резкий поворот влево, уходя под ветер, и обрезая корму последнему фрегату арьергарда, дав по нему продольный залп из каземата правого борта. Арьергарда у испанцев больше не было.
В результате этого маневра "Тринидад" снова оказался в мертвой зоне, недоступной для обстрела со стороны большинства испанских кораблей линии. Сам же мог сосредоточить огонь на ближайшей цели, удерживая позицию со стороны кормовых курсовых углов. Тактика морского боя одиночного корабля с превосходящим по численности противником, впервые примененная в этом мире "Песцом", успешно применялась и сейчас. Несмотря на титанические усилия испанцев изменить свою диспозицию и встретить противника массированным огнем бортовой артиллерии, ничего не получалось. Они просто не успевали реагировать на быстрые перемещения "Тринидада", который вопреки всем правилам линейной тактики не пытался вести бой на параллельных курсах борт в борт, а кружил вокруг и нападал на концевые корабли линии с кормы, нимало не заботясь о том, что иногда оказывался под ветром. Попытки испанцев воспользоваться этим и быстро развернуться, чтобы ударить всем бортом, приводили лишь к тому, что "Тринидад" резко изменял курс, уходя в противоположную сторону, и снова оказывался под кормой у концевого корабля, ведя по нему продольный огонь и выходя из зоны поражения остальных. В результате таких хаотичных маневров линия баталии испанцев довольно быстро перестала быть таковой. Корабли все больше и больше сбивались в кучу, ломая строй, и превращаясь для "Тринидада" в удобную групповую цель. Все, кто наблюдал за этим боем со стороны, уже не сомневались в его исходе. "Тринидад" кружил вокруг испанцев, как волк вокруг стада овец, "откусывая" все новые и новые жертвы. То один, то другой корабль получал в корму, или в борт несколько снарядов, которые в буквальном смысле разносили деревянный корпус в щепки. Над морем плыли клубы дыма, и стоял непрекращающийся грохот. Некоторые испанские корабли спускали флаги, но это их не спасало. "Тринидад" медленно перемещался вокруг образовавшейся кучи-малы, и вел по ней опустошительную пальбу.
Однако испанцы, сами того не ведая, создали определенные трудности для своего противника. Когда их линия баталии превратилась в хаотично перемещающуюся кучу, "Тринидаду" приходилось вести огонь с большой осторожностью, чтобы не задеть испанский флагман. А если учесть, что район боя был сильно задымлен, так как испанцы упорно старались достать своего врага любой ценой, и корабли имели разный ракурс, что затрудняло их опознание среди клубов дыма, задача становилась не такой уж простой, как казалось раньше. Именно поэтому "Тринидад" и был вынужден "водить хоровод", ведя аккуратный выборочный отстрел тех, кто находился с краю, и был гарантированно опознан, как не флагман. Из опасения применять главный калибр, его пускали в ход только по крупным целям и только тогда, когда была уверенность в безопасности флагмана. Поэтому, в основном приходилось работать средним калибром, что создавало определенные неудобства, вынуждая всякий раз разворачиваться бортом на цель для максимального веса залпа. Но это лишь продлило агонию испанцев. В конце концов, все пришло к закономерному финалу. На поверхности океана от всей многочисленной линии баталии остался лишь один флагман — галеон "Сантисима Тринидад" под флагом капитан-генерала дона Хуана Австрийского. В стороне шли жалкие остатки некогда грозной Новой Армады — несколько десятков "купцов" с десантом на борту, никакой серьезной военной силы на море не представляющие. И шли не сами по себе, а под конвоем пяти кораблей тринидадского флота. Впрочем, "Тринидаду" пока не было до них дела. Предстояло решить еще одну очень важную задачу. И броненосец, развернувшись, направился к корме испанского флагмана.
