Сергей Анпилогов - «Попаданцы» Карибского моря
— Эрк, какие проблемы! Да владельцы нас на руках носить готовы! Я даже думаю, что если бы я не так торопилась с ними договориться, то можно было бы еще и денег за охрану содрать. По крайней мере, с продуктами у нас теперь — все в полном ажуре. Да, и с табаком — тоже. Из выпивки, правда, — только местный самогон… зато его много! И снабжают нас не только владельцы этой плантации, но и все местные гасиендейро. До нашего появления тут всем заправляли Гомесы… родственники того самого тезки Гота, который повстанческий «General en Jefe»...[64]
— Он не только General en Jefe, он же еще и Generalisimo...[65] — раздраженно сплюнул на землю Эрк. — Как же эти подонки любят громкие титулы! Именно поэтому Фидель в свое время остановился на звании команданте.[66]
— И сделал его очередным громким титулом…
— Кодовое слово — «сделал»! Ладно, хватит о нездешней истории, давай здешнюю продолжим. Так что вы сотворили с этими Гомесами?
— Мы — ничего. Мы просто объяснили им, что так себя вести — нехорошо, а все дальнейшее с ними проделывали уже сами местные плантаторы. Так что те из них, кто остался жив, — стали очень тихими и вежливыми…
— Меньше чем за неделю?! Ну, у них, однако, и темпы. А родственников у нашего Generalisimo здесь было много… или не очень?
— Родственников-то у него хватало. Только, как выяснилось, злости у плантаторов накопилось гораздо больше. И вот, только они увидели, как «патриотам» бьют морду, а те здесь настолько обнаглели, что на мордобитие просто напрашивались, решили тоже в этом поучаствовать. В меру своей злости…
— Кстати — о «патриотах». У Хартмана и Стэнфорда не было на это времени, так что докладывать о ходе боевых действий придется тебе.
— Упс…
— Ничего, привыкай. Пока можешь без подробностей, но общую картину событий, пожалуйста, предоставь. Ты же у нас теперь — «временный военный комендант округа Дайкири». И это — не шутка! Больше пока просто некому…
23.05.1898 …Куба, разговор по радио… (вечер)
— Лейт вызывает Сантьяго. Прием. Лейт вызывает Сантьяго. Прием. В Сантьяго-де-Куба есть хоть кто-нибудь? Прием.
— Тебе повезло — есть! На связи Эрк. Прием.
— Привет, Капитан! Как насчет заехать к нам в гости? Прием.
— В смысле — в гости?! Может, это вы — к нам? Прием.
— А как ты себе это представляешь? Почти тысяча непонятных кавалеристов, под тремя разными знаменами, причем среди них — ни одного испанского, входит в город… нас же пушками встретят! Да и лагерь мы уже разбили. Прием.
— Где именно… и откуда — «почти тысяча»?! Прием.
— Километрах в десяти к северу от Сантьяго. Прямо возле дороги. Как приедешь, расскажу остальное. Аккумулятор и так полудохлый. Прием.
— Ладно, жди, скоро буду. Прием.
— До встречи. Конец связи.
23.05.1898 …Куба, возле дороги к северу от Сантьяго… (немного позже)
«Судя по размерам лагеря, действительно — почти тысяча человек. Блин, откуда у них взялось еще не меньше трех сотен бойцов?!» — подумал Эрк, съезжая с дороги. Сторожевая служба была налажена отлично. На подходе к лагерю его уже четырежды останавливали патрули, но, к счастью, первым из них командовал знакомый сержант из добровольцев-конфедератов, выделивший ему и его «легионерам» сопровождающего, иначе пришлось бы им «ждать прибытия начкара»… И хорошо, если не в позиции «лицом на землю». Патрульные не церемонились…
— Ну, как вы тут, не скучали без нас? — Лейт в пути «похудела, загорела и немного озверела». Правда, ее это ничуть не портило. Да и «озверение», судя по всему, было направлено в основном на подчиненных. Они старались командирскую палатку обойти. По максимально возможной дуге.
— С вами, конечно, не соскучишься, но и без вас нам тоже скучать не давали. — Ее хитрая улыбка вызывала у Эрка некоторые опасения. Для него был приготовлен какой-то сюрприз… и, зная Лейт, — не факт, что он ему понравится. — Да и вы, как я погляжу, в дороге тоже не скучали. — Он показал на несколько свежезалатанных дырок в брезенте палатки. Они были явно от пуль…
— А, мелочи жизни. Тогда ни в кого не попали…
— А не тогда? Давай доклад по пунктам — как добирались, какие потери и… откуда пополнение? Да, и где Бишоп с Эспадой?
— Родриго проверяет посты, а Лайонел валяется в палатке — недавно подстрелили. Ничего особо серьезного, но ходить ему трудно — пуля в ногу. А теперь — по пунктам. Добрались — как смогли. Эти чертовы кубинские дороги… Нет слов — одни выражения! Потери… — Лейт достала записную книжку. — По дням и боям я тебе расписывать не буду — потом в мемуарах почитаешь. Итог — сто сорок семь из тех, кто вышел в рейд, сюда не дошли. Погибли — одиннадцать конфедератов и восемнадцать мексиканцев, все остальные — из местного набора. Но кубинцев, как ты уже видел, мы компенсировали… с большим запасом. Вербовали по дороге… на самом деле, даже и не так мы вербовали, как «патриоты» — своими действиями. Разобьешь их, сразу — толпа добровольцев! И не только испанцы. Кто угодно. В том числе — сами «патриоты»!
— Это как?! Без «промывки мозгов»? Что-то новенькое…
— А вот так. К нам как-то пришел кавалерийский эскадрон — в полном составе, со всеми офицерами и знаменем! Конечно же, «промывкой мозгов» по дороге занимались несколько «смиренных братьев». Но, судя по всему, до местного населения наконец-то стало доходить, что «после Хосе Марти, который… как-то слишком вовремя погиб, за свободу Кубы уже почти никто из командования „патриотов“ не сражается. Только за власть для себя». И, кстати, это — цитата. Так сказал Мануэль Антонио Гарсия, капитан, который привел к нам тот самый эскадрон.
— А я думал, мне почудилось, что в лагере мелькнуло кубинское знамя… Его хоть наши «эсбэшники в рясах» проверили, этого капитана?
— Естественно! За кого ты меня принимаешь?! «Исповедовали» по всем правилам! Разве что только без «технических средств» времен Святой Инквизиции. Это тот самый случай — патриот без кавычек. На самом деле, если бы не он, — мы могли и не дойти. У повстанческого командования на нас такой зуб был — прямо-таки моржовый клык! По ходу одной из стычек «подвернулся под раздачу» какой-то «генерал»… Хрен знает, как его звали, — полголовы гранатой снесло, даже Гарсия опознать не смог, но на воротнике у него были три золотые звезды! Генерал-майор или как там…
— Не — «генерал-майор», а — «mayor general». Переводится как «старший генерал». Выше его — только командующие «Востоком» и «Западом». Ну, и сам Generalisimo. Значит, это был или командир корпуса, или кто-то из главного штаба. Да, на мелочи вы не разменивались. И с какой скоростью вы оттуда «делали ноги»?
— С максимальной. Пока не выбрались из Пуэрто-Принсипи, то вообще старались не останавливаться. Мануэль Антонио нас повел такими дебрями, что, кажется, там и индейцы уцелеть могли. До самого, блин, Лас-Тунаса по кустам шарахались — и все из-за одного трупа. По слухам — нас там четыре кавалерийских «полка» ловило, не считая пехоты. Но все-таки — не поймали! Спасибо капитану Гарсия. Да, и о знамени — ты его плохо рассмотрел. Там теперь вместо прежней звезды — «Карибская»!
— Капитан так проникся идеей Конфедерации?
— Скорее, не — «Проникся Идеей Конфедерации», а «Прежнее Знамя Замарали!», ну, или что-то в этом роде. Кстати, его отряд эскадроном уже называть сложно — почти три сотни бойцов, у Родриго — ненамного больше!
— То есть добровольцы шли в основном к нему?
— Нет, мы их к нему отправляли. Отряд Гарсия у нас — что-то вроде отстойника. И учебное подразделение заодно. Ни у Бишопа, ни у Эспады обучать новичков с нуля не было ни времени, ни возможности — основные ударные силы как-никак. Свалили мы эту работу на Мануэля Антонио и назначили ему «комиссара» — брата Себастьяна… ну, помнишь, жилистый такой, с метательными ножами везде и гарротой неизвестно где. И знаешь — они прекрасно друг с другом уживаются!
— Ладно, с предварительным отчетом закончили, хотя… еще одно — как у вас дела обстоят с оружием и боеприпасами?
— Хреново, но не слишком. Гранатометы — один-два заряда на ствол. Динамит — не больше сотни шашек. С патронами чуть лучше — на пару боев хватит… если экономить. Кроме того — все новички с «ремингтонами» и револьверами. К этому добру патронов больше — в испанских гарнизонах взяли. Размахивая тем самым приказом «от маршала Бланко», где — «Оказывать всемерное содействие…», ну и так далее. К пушке — восемь гранат, четыре шрапнели и одна картечь…
— К КАКОЙ ПУШКЕ?!
— А я что, забыла рассказать?! Тьфу ты, мы ее еще в Санта-Кларе взяли, так к ней привыкла… Крупповская, горная, семидесяти пяти миллиметров. Вообще-то было две горняшки, но одну отдали испанцам — маленькую такую, как там ее…
— «Plasencia», восемьдесят миллиметров, винтовой затвор?
