Андрей Величко - Приносящий счастье
– А что, верно, – задумался я, – тогда в Москве надо будет купить только мотор. Например, хондовский BF-90, вряд ли им понадобится более мощный.
– О господи, – безнадежно вздохнула жаба, – и в кого ты такой жестокий? Давать в неумелые руки девяностосильный мотор – кошмар! Вспомни, наши переселенцы совершенно неопытны в морском деле. Дадут полный газ, выйдут на этот… как его… на редан, и перевернутся! А ведь с ними ребенок. Что тебе совесть скажет, когда он захлебнется в пучине – или у тебя ее вовсе нет? Короче, никак не больше двадцати сил, потому что дети – это наше будущее и вообще цветы жизни. Что значит «мало»? Столько было у первого парохода на Гудзоне, а он прекрасно плавал даже против течения и ветра.
На следующий день я приехал в институт и вскоре был пойман в коридоре писателем, от имени которого получал консультации по кораблестроению.
– Коля, вот вы все знаете, – обратился ко мне этот инженер человеческих душ, – не подскажите, какую температуру окружающей среды может выдержать человек? А то в интернете про это масса мнений, и все разные.
– От среды зависит, – пояснил я. – Если она является воздухом, то это будет одно, если жидкостью – другое. А в чем дело, вы собрались осчастливить человечество новым шедевром? Вроде же писали про этих… как их там…
– Вампиров нетрадиционной ориентации, сокращенно именуемых вампидорами, – гордо подтвердил писатель, – сам немного удивляюсь, но книга имеет потрясающий успех. Мне даже приходят благодарственные письма от читателей – мол, спасибо, никогда еще так не смеялись. Странно, я вроде писал серьезно, временами даже почти трагично, однако настоящее произведение искусства тем и характерно, что каждый видит в нем что-то свое. Но подлинному творцу нельзя останавливаться на достигнутом, и я решил попробовать себя в новом жанре. Тем более, говорят, что в этом сезоне будет моден апокалипсис и посто… постапокалипсис, вот. А вы обратили внимание, что лето было в среднем на два градуса теплее предыдущего, а еще не кончившаяся зима – на те же два градуса холоднее предыдущей? Вот и я решил описать – что получится, если такое нарастание будет продолжаться и дальше. Сколько лет, как вы думаете, протянет человечество?
– Лет двадцать, если прогрессия будет арифметической, – прикинул я.
– Долго, – разочарованно вздохнул собеседник, – читатель успеет соскучиться, а его надо держать в напряжении.
– Так пусть дельта возрастает по геометрической прогрессии, тогда за пять лет все будет кончено.
– Замечательно, это как раз то, что надо для развития сюжета! Но только… чем арифметическая прогрессия отличается от геометрической, не подскажете? И вообще, что это такое, они обе?
Популярно разъяснив творцу начала арифметики – а может, и алгебры, так сразу и не упомнишь, к чему именно относятся упомянутые прогрессии – я слегка задумался. А ведь действительно, не нужно никакого астероида или одномоментного извержения десятков вулканов. Даже если среднегодовая температура изменится на десять градусов в любую сторону, большинству населения Земли придется всерьез озаботиться выживанием. И перед правящими элитами всех стран встанет вопрос – то ли греть или, наоборот, охлаждать всех, но это получится плохо, больно уж кругом народу много. Или, что логичнее, сосредоточиться на создании нормальных условий для самых ценных членов общества. Нетрудно спрогнозировать, как именно будет решена эта дилемма. А также что последует за претворением оного решения в жизнь. Интересно, а как это представляет себе писатель?
– Я еще только обдумываю сюжет, – начал он радостно делиться творческими планами, – но его основная линия сомнений не вызывает. Это будет хомячество на фоне беспорядочных половых связей и людоедства.
– Даже так? – удивился я.
– Разумеется. Первое и второе – обязательные условия, без них современный читатель просто не примет книгу, сколь бы хорошо она не была написана. Третий же пункт является тем самым минимумом реализма, который обязан присутствовать в любом, даже самом что ни на есть фантастическом произведении. Сами подумайте – ну что еще, кроме людей, можно будет есть в Москве в случае прекращения продовольственных поставок? Крыс, голубей и кошек не хватит даже на месяц. Кстати…
Мне показалось, что собеседник хотел что-то у меня спросить, но побоялся. И правильно, между прочим – потому как его, похоже, интересовало, не знаю ли я рецептов конкретных блюд. Однако интуиция явно и очень вовремя подсказала творцу, что здесь он вместо консультации скорее всего получит в морду, и это ему еще повезет, если всего один раз.
Глава 35
Всякая зима когда-нибудь да кончается, и текущая не стала исключением. Причем она ушла как-то очень быстро – еще неделю назад метель в очередной раз превратила Москву в одну сплошную пробку, а теперь с крыш вовсю капает, бегут ручьи, а снег темнеет и исчезает прямо на глазах. Глядя на буйное пробуждение природы, я чувствовал что-то вроде легкой грусти – ведь это последняя весна, которую вижу! Потому как на Манюнином острове октябрь с ноябрем только считаются весной, а на самом деле это просто переход от прохладного лета к теплому. Хотя, конечно, странное это свойство человеческой натуры – грустить, когда что-то теряешь. Причем ладно там что-нибудь нужное типа здоровья или даже какого-нибудь паршивого миллиона рублей, но ведь раньше весна вызывала у меня только одну эмоцию – поскорей бы закончилась эта слякоть! А теперь – пожалуйста, откуда-то взялись душевные переживания, прямо хоть садись писать стихи.
В таком несколько лирическом настроении я пребывал целых три дня, а потом пришлось заниматься застрявшей где-то по дороге оплаченной партией китайских движков. Когда же ситуация прояснилась, выяснилось, что весна в Москве как-то подозрительно быстро взяла и кончилась, снег сошел, из почек полезли молодые листочки и вообще наступила вполне летняя погода. О прошедшей зиме напоминала только большая куча лопнувших труб и батарей, образовавшаяся в углу двора после ремонта системы отопления.
Однако я быстро сообразил, что, если мне вдруг захочется еще раз взглянуть на весну, то никаких особых проблем с этим не будет. Край Южной Америки сравнительно недалеко, а туда можно попасть без всяких порталов и любоваться весной хоть до посинения. Если, конечно, образуется прорва свободного времени, которое будет ну совсем некуда девать. Но пока я, наоборот, крутился между двумя мирами как белка в колесе. И не только потому, что надо было в преддверии полного закрытия порталов натащить на Флиндерс как можно больше полезных вещей. Была и еще одна причина, по которой часть из перетащенного снова оказывалась в двадцать первом веке, но почти на противоположной от моей дачи стороне земного шара. Наверное, нетрудно догадаться, что имеется в виду остров Хендерсон, на котором оборудовалось место для проживания Поля в течение года.
Странное, должен вам сказать, я испытал чувство, оказавшись на острове, который впервые посетил чуть более четырехсот лет назад. Вроде все как тогда, но в то же время, куда не приглядись, везде находятся какие-то отличия. Куда, например, делась пальма, у подножия которой я ставил первую палатку? И даже холмик, на котором она произрастала, куда-то пропал, теперь тут была просто голая каменная осыпь. Опять же рифы, отделяющие северный пляж от океана, почти исчезли, теперь только в паре мест что-то такое просматривалось, а большая часть пляжа не отделялась от моря ничем. Причем даже издалека было видно, что на пользу ему это никоим образом не пошло.
Я спустился с пятнадцатиметрового обрыва. Блин, и это же надо было так загадить мой пляж! Исторический, с которого спускались на воду первые корабли Океании, начиная с «Богатыря». Теперь же песок, куда ни посмотри, был буквально усеян приметами цивилизации. Чего тут только не было выкинуто океаном!
Обрывки сетей всех цветов, но в основном синих и зеленых. Не меньше десятка мячей всех форм и размеров. Прорва пластиковых бутылок, обломки ящиков из-под пива, пляжный тапок, куча каких-то пластмассовых кусков непонятно от чего. Абсолютно целый и почти новый полиэтиленовый дуршлаг. Тряпки, мочалки плюс много чего еще – и это только на ближайших тридцати-сорока метрах. Дальше было в общем-то то же самое, просто детали не просматривались.
– Эх, – вздохнул спустившийся вслед за мной Поль, – нашему бы племени до твоего появления, да хоть десятую часть всех этих богатств! Мы бы тогда и без тебя вовсю процветали. Так что можешь не волноваться – даже если забудем снабдить мое жилище чем-нибудь необходимым, я просто схожу сюда и подберу что нужно.
Мы высадились на Хендерсон не одни, а во главе небольшого отряда Ордена Ожидающих, который уже был организован. Причем его главой являлась молодая тасманийка Юлия, года три назад ставшая официальной подругой Поля. Еще ребенком девочка проявила недюжинные способности к математике, а потом выучилась играть в шахматы, да так, что последнее время она даже иногда выигрывала у дяди Миши. И пошло молодое дарование не по научной или технической, а по административной линии, став не только женой, но и первым заместителем Поля. Причем никакой особой любви между ними вроде не замечалось, несмотря на недавно родившегося сына – для обоих это был брак по расчету. Поэтому ясно, что составить компанию Полю в его путешествии в будущее Юлия не рвалась. А вот идею про Орден сразу восприняла с энтузиазмом и быстро провела все работы по его организации, заодно назначив себя первым Великим Магистром оного. И вот теперь отряд Ордена оборудовал базу в южной части острова, причем так, чтобы ее не было видно со спутников. Ну, а мы с Полем пока совершали небольшую экскурсию по историческим местам. Которая, впрочем, нам быстро надоела, и мы сели в надувную лодку. Потому как даже мне не улыбалось тащиться пешком по зарослям на другой конец острова, а уж Полю с его хромотой и тем более.
