Роберт Шмидт - Метро 2033: Бездна
— Станнис был нашим агентом, это правда. Но он не знал, на кого именно работает. Его заданием было проникнуть в Вольные Анклавы и собрать информацию о людях, которые могли бы нам пригодиться. Вы были в самом начале его списка, а потому, когда пришло время, мы отдали приказ выманить вас из анклава Иного, — она подняла руку, увидев, что Помнящий собирается ее прервать. — Прошу дать мне закончить. Я быстро. Он должен был доставить вас в коллектор в Запретной Зоне. Там бы вас перехватил наш патруль, но…
— … неонки перечеркнули ваши планы, — закончил за нее Учитель.
— Да, — призналась она, поколебавшись.
— А этот, как его там, Горлум — тоже работает на вас?
— Да. Только он спасся…
— Он здесь?
— Нет. Сидит в одном из наших укрытий на пограничье. Через несколько дней вернется, как будто из патруля.
— Погодите… — Помнящий так внезапно вскинул голову, и оба охранника напряглись. — Там, на Слепой Ветке, были ваши люди! С рациями!
— Да, — она даже не пыталась этого отрицать. — Я приказала им отступить, когда они отрапортовали, что к анклаву приближаются уцелевшие. Тогда-то вы и пропали у нас с радаров.
— У вас в туннелях есть радары?
— Конечно нет. Это просто идиома. Мы потеряли вас из виду.
— Я вернулся в анклав Иного, — пояснил он, не вдаваясь в подробности.
— Я догадалась, — кивнула она. — Потому приказала приготовить альтернативную трассу.
И в этот момент его что-то словно укололо.
— Во время нашего последнего разговора с вами была девушка, — медленно проговорил он. — Низкая, худощавая, одетая в черное.
— Да. Аня попросила, чтобы я взяла ее с собой.
— Вы хотели сказать: Искра.
— Я говорю только то, что хочу сказать, поручик, — Бондарчук чуть усмехнулась. — Ее зовут Аня.
На некоторое время они замолчали. Перед его глазами пронеслись десятки картин. Ничего странного, что она цеплялась к ним, словно молодой высосоль к шариковому хвосту. Это не они ее вели — она их. Открыла люк, когда понадобилось, не сбежала, когда они прятались в корабле, показала туннель…
— Погодите. А ее брат, как там его…
— Цыкача никогда не существовало. Она придумала его как часть своей легенды прикрытия. Признайтесь, что у девочки — невероятная фантазия. Поймать ее невозможно. Врет как по нотам. Выкарабкается отовсюду.
— Однако Полос она убедить не сумела.
Бондарчук скривилась с отвращением, когда вспомнила, что сделали болельщики с Искрой.
— Это не люди…
— Госпожа гениальный агент подставила меня, как последняя идиотка, — напомнил Учитель.
— Правда. Единственный раз дала роли увлечь себя. Но не забывайте, что она потом реабилитировалась на арене.
Факт. Без ее подсказки они бы живыми из склада не ушли.
— И каким же чудом она меня выследила? — спросил он, переварив последнее сообщение.
— А вы думаете, я послала туда только ее?
— Догадываюсь, что нет.
— И очень правильно догадываетесь. Мы подняли всех наших агентов, действующих около и в самом государстве церковников. Признаюсь, вы попортили нам немало крови, а себе и Якубу доставили много боли и хлопот. Если бы только вы послушались совета Ани там, в коллекторе, то попали бы к нам еще вчера. Целыми и невредимыми.
— Ну да, если брата у нее не было, то она не могла идти на его могилу. Догадываюсь, что она использовала это как предлог для контакта с вами.
— Верно. Я попросила, чтобы она вас задержала. Нам бы хватило и получаса…
Помнящий прикрыл глаза.
«Если бы не мое упорство, Немого не мучили бы. Достаточно было просто послушать Гвоздя и войти в коллектор под Зоной. Мне не пришлось бы никого убивать, я бы не подвергал опасности ни себя, ни мальчишку…»
— Одного я не понимаю, — сказал Учитель, когда вновь сумел сосредоточиться. — Если у вас настолько хорошая сеть агентов, почему меня не вытащили из Вольных Анклавов более простым способом? Зачем все это представление с бегством под Зону?
— Хороший вопрос, поручик, — ответила Бондарчук. — Несмотря на все то, что вы о нас думаете, мы не всевластны, а более всего ограничивает нас инфраструктура.
— Не понимаю.
— Вы догадываетесь, где мы сейчас находимся?
— В каких-то бункерах.
— Это как раз очевидно. Вопрос только: понимаете ли вы, в каких именно.
Он покачал головой, даже не пытаясь отвечать. Это ее позабавило.
— Подземный Город. Вам что-нибудь говорит это название?
— Говорит. В одном из них я жил лет двадцать.
— Ну да… — она закусила губу, задумавшись, как бы сказать по-другому.
— Я пошутил, — усмехнулся он, увидев ее замешательство. — Я навряд ли смогу сказать об этом месте что-то большее, чем название.
— И не странно. — Бондарчук встала со стула. — Эти бункеры и туннели построили во время Второй мировой. Легенды не врали. Немцы, вернее, тысячи пленных, выгрызли под Вроцлавом немало километров туннелей, создав гигантский секретный оборонительный комплекс. В него можно войти лишь через восемь хорошо скрытых шахт, к тому же лишь четыре из них находятся на территории Вроцлава — причем, я говорю обо всем городе, а не только о местах, контролируемых Господином Яном. Это должен был быть последний редут, неприступная крепость, в которой сливки Тысячелетнего Рейха могли бы переждать возможные сложности. Если хотите, я могу показать вам останки гауляйтера Ханке. Да, великий командир Фестунг Бреслау не сбежал на самолете, как говорит история, а спрятался здесь, в шестидесяти метрах под землей. И здесь же застрелился, когда услышал об окончательной капитуляции Германии.
— Хотите сказать, что все те рассказы о туннелях, по которым могли ездить поезда, это правда?
— Я бы не назвала нашу линию настоящим метро… Но вы и сами скоро убедитесь, что туннели к Лешнице и Собутке — не выдумка любителей конспирологии.
— Серьезно?
— Совершенно.
— И как вы их нашли? — искренне заинтересовался Учитель.
— Помните паводок тысячелетия в девяносто седьмом?
— Да.
— Тогда вы наверняка слышали о некоем таинственном немце, который обратился в городскую управу с предложением открыть способ быстрого осушения затопленных территорий?
— Что-то такое я слышал.
— Такой человек и правда к нам пришел, но никуда не исчезал, как рассказывает об этом городская легенда. По крайней мере, не с нашей точки зрения.
— Вы его сцапали?
Она кивнула.
— Он показал нам один вход. Этого хватило. В девяносто восьмом мы начали исследование Бездны. Так назвали это адское место. С две тысячи первого мы модернизировали эти бункеры, чтобы создать самодостаточный, могущий пережить ядерную атаку комплекс, в котором люди могли бы жить много лет. Мы всадили в этот проект много миллиардов евро.
— Кто-то вас спонсировал? — спросил неуверенно Учитель.
— Никто. Мы все скинулись: вы, я и остальное общество, — ответила Бондарчук, — Это не было приватное предприятие. Мы получали средства непосредственно из бюджета государства. Достаточно было уверить горстку людей, имеющих реальное влияние на экономику, что, когда придет время, внизу найдется место для их семей, — и деньги поплыли широким потоком. Теперь-то вы знаете, почему наши автострады оказывались самыми дорогими в мире.
Помнящий засмеялся, словно услышав хорошую шутку, но, увидев лицо женщины, посерьезнел.
— Ничего себе.
— Время решаться, господин поручик, — сказала Бондарчук и красноречиво взглянула на часы, — Вы с нами или против нас?
Он решительно взглянул женщине прямо в глаза.
— Я в деле.
Эпилог
Тесла широко улыбнулся при виде приведенных к нему троих людей. Высокий жилистый мужчина под тридцать, симпатичная женщина, на голову ниже своего партнера, и маленькая девочка, ребенок даже по нынешним постъядерным стандартам. Наверняка семья.
— Приветствую вас в Мясте, — провозгласил профессор, широко раскидывая руки. — У нас вам нечего бояться.
— Что это за место? — спросила женщина, прижимая дочку к себе.
— Это? — Тесла указал на округлые стены, на которые пришельцы глядели с некоторой оторопью. В жизни своей они не видели столько свободного пространства. — Старый бункер. Еще немецкий. Мы его обустроили под свои цели.
— Тут, в Мясте, все так выглядит? — отозвался мужчина. У него был странный прононс.
— Боюсь, что нет, однако у нас наверняка получше, чем там, откуда вы прибыли, — ответил ученый, поглядывая на их лохмотья, — Пойдемте, — он пригласил их жестом, — Поедим, поговорим. Наш доктор вами займется.
— Доктор? — испугалась девочка. Должно быть, в прошлом она немало болела.
— Да, у нас тут есть настоящий доктор. Такой, довоенный. Он должен вас осмотреть, прежде чем вы попадете в один из наших анклавов и станете гражданами Мяста.
