Тесса Дэр - Леди полуночи
– Пока она здесь заперта, это невозможно.
– Напротив, – возразила Кейт. – Еще как возможно.
Торн обернулся и увидел, что она смотрит на него из-под опущенных ресниц, с невинной улыбкой на губах.
– Нет! Даже не думай. Этого не будет.
– Почему нет?
– Ради бога, я не собираюсь жениться на тебе в кутузке.
– Ты предпочтешь, чтобы нас повенчали в церкви?
– Нет! – прорычал он в отчаянии.
Склонив голову, Кейт посмотрела вверх, на дыры в крыше и железную решетку над головой, через которые внутрь проникали солнечные лучи, кончиком пальца провела по вьющейся ивовой ветке, проросшей внутрь через трещину в стене.
– Если говорить об обстановке, то здесь довольно романтично. Объявление о нашем намерении сочетаться браком мы сделали еще несколько недель назад. Я соответствующе одета, на тебе тоже вполне приличный костюм. Так что нет никаких препятствий в этом смысле
Нет, нет, нет! Это не должно случиться.
– Лорд Райклиф, будьте так любезны, пошлите за викарием.
– Отставить! – приказал Торн. – Я не согласен.
– Я это предвидела. – Кейт опустилась на единственную здесь скамью – просто кусок доски. – Отлично! Я могу подождать.
– Не садись на нее – ты же в свадебном наряде!
– Тогда, может, все-таки позвать викария? – Торн не ответил, и Кейт, усевшись поудобнее, вытянула перед собой ноги и скрестила лодыжки. – Что ж, подожду, пока ты не передумаешь.
Он фыркнул. Значит, она вот таким образом решила разыграть свою партию – то есть кто кого.
Что ж, она уже сделала первую фатальную ошибку в сражении, недооценила своего оппонента.
Он оперся о стену как можно дальше от нее, насколько позволяла эта маленькая круглая камера.
– Подумай хорошенько, – предупредил Торн. – Дольше меня ты не продержишься.
– Увидим. – Она подняла голову к голубому небу, видневшемуся в прорехах крыши. – Я никуда не уйду.
Кейт выполнила свое обещание: никуда не ушла, – как и он. Правда, это не мешало жителям деревни навещать их. В течение дня каждый: будь то мужчина, женщина или ребенок – хотя бы раз заглянул в забранное решеткой оконце, чтобы ободрить добровольных узников или поделиться какой-нибудь новостью.
Викарий приходил с советом. Все Грамерси побывали с визитами. Эван дал им свое благословение, на тот случай если Сэмюэл в нем нуждается, но тот дал ясно понять, что не нуждается. Тетушка Мармозет принесла Кейт пряные леденцы и просунула через решетку.
Миссис Хайвуд весьма прозрачно намекнула, что если лорду Дру все-таки захочется жениться именно сегодня, то ее Диана пока свободна.
Когда подошло время обеда, Фосбери принес кое-какую еду. Кейт предложила Торну кусочек торта из своих рук, но тот лишь сурово взглянул на нее.
Тогда она набила тортом рот, а потом устроила небольшое представление с картинным облизыванием сладких пальцев.
«Не думай, что тебе удалось утаить блеск в глазах».
Как же он упрям! После поединка прошлой ночью все внутренние силы, которые у него оставались, Торн бросил на то, чтобы возвести вокруг себя последнюю линию обороны. Но Кейт вознамерилась ее разрушить. Да чтоб ей провалиться, если она позволит ему и дальше жить в ледяной безотрадной тюрьме, которую он себе выстроил. В особенности теперь, когда она узнала, как много в нем любви и добра.
Кейт посчитала, что таким образом просто отдает ему давний долг. Он ведь не бросил ее тогда, много лет назад. Совесть не позволила ему уйти из «Оранжереи», оставив ее там. А теперь она будет сидеть в этой тюрьме до тех пор, пока он сам не захочет ее покинуть.
Под вечер вся деревня собралась на лугу. Противостояние между Кейт и Сэмюэлом стало поводом устроить импровизированные гулянья. Эль лился рекой, тут надо сказать спасибо «Быку и цветку». Ополченцы организовали тотализатор: все делали ставки по поводу парочки упрямцев – кто дольше просидит взаперти.
Когда солнце село, прибежал Баджер и, положив под дверью свой подарок в виде полузадушенной церковной мыши, улегся на траву, устроил голову на лапах и принялся ждать. Так прошло еще несколько часов, и вот уже через дыры в крыше в темницу пролился лунный свет.
– Подумай о собачке, – проникновенно сказала Кейт. – Только посмотри на Баджера. Ты же знаешь, что он не уйдет. Будет сидеть здесь целую ночь. Под открытым небом. Бедняжка, его трясет от холода.
Торн отмахнулся.
– Его никто не держит.
Ладно, если тревога за собаку его не расшевелила…
– Я тоже замерзла. – Для пущего эффекта Кейт вздрогнула. – Не мог бы ты сесть рядом? Или и дальше позволишь мне стучать зубами?
Наконец она нашла нужный довод, чтобы заставить его сдвинуться с места. С видимой неохотой он подошел и сел рядом на узкую жесткую скамью.
Кейт подняла его скованные кисти, подлезла под них, нагнув голову, и оказалась в кольце его рук. Торн не стал ее отталкивать, когда она прильнула к груди, наслаждаясь исходившим от него теплом. Кейт слышала, как сильно и уверенно бьется его сердце.
– Шла бы ты… в «Рубин королевы». Там теплая постель…
– «Теплая постель» звучит чудесно, но только если ты будешь лежать там. Я подожду, и мы пойдем домой вместе.
Его ладони легли ей на спину, он притянул ее к себе и большими пальцами провел вдоль позвоночника, вверх и вниз.
– Я не уйду отсюда без тебя, Сэмюэл: ты же не оставил меня на произвол судьбы тогда, в «Оранжерее».
– Прошло уже двадцать лет. Мы давно не дети, и ты мне ничем не обязана.
Кейт усмехнулась.
– Если не считать жизни, здоровья, счастья и любви в моем сердце. – Она обняла его за талию и подняла голову, заглядывая в лицо. – Дело не в прошлом – речь идет о нашем будущем. Я не представляю, как смогу жить без тебя.
– Кэти, ты должна знать… только благодаря тебе я вообще понял, что такое счастье.
Она проглотила подступивший к горлу комок.
– Тогда почему упрямишься, тем более после всего, что случилось?… Все дело в твоей тупой гордости?
Торн усмехнулся.
– Если моя, как ты выражаешься, «тупая гордость» тебе досаждает, то имей в виду, что появилась она тоже благодаря тебе.
Закрыв глаза, он прижался к ней лбом.
– Все благодаря тебе! – продолжил Торн взволнованно. – Ты слушала меня, когда я нуждался в том, чтобы меня выслушали: смеялась, когда я хотел рассмешить; оставалась рядом, несмотря на то что я бывал вне себя от злости и гнева. Ты любила, несмотря ни на что, и заставила меня заглянуть в глубь себя и найти там силы ответить на твое чувство. Я стал совсем другим благодаря тебе.
У нее сердце подпрыгнуло от радости.
– Но этого недостаточно. Я оказался не на высоте. Что, если бы я покалечил тебя вчера? Вдруг это повторится вновь?
– Все же обошлось, – возразила Кейт. – Ты никогда не делал мне больно. Даже тогда… Когда ускользаешь в воспоминания, ты всегда возвращаешься ко мне. И всегда был моей защитой.
– Что, если… – Он резко замолчал, потом откашлялся. – Что, если появятся дети? Я очень переживаю из-за этого.
Кейт крепко его обняла.
– Мы не будем торопиться обзаводиться семьей. Ты всего год назад вернулся в Англию после десяти лет войны. Дай себе время на отдых. И не нужно устраивать карантин в каких-нибудь непроходимых зарослях. Темнота обязательно отступит. А когда это случится, я уже буду рядом.
– Ты не должна сидеть и ждать. Ты заслуживаешь лучшего, не такого, как я: покалеченный, грубый и жестокий… – Он резко выдохнул и еще крепче прижал ее к себе. – Любой мужчина будет счастлив взять тебя в жены.
– Правда? Значит, и ты?
С нежностью прижавшись к его губам своими, Кейт испытала сладостный миг победы. Сражение почти закончилось, и в ее пользу.
– Тебе известно, что наш медовый месяц может начаться меньше чем через час?
Она поудобнее устроилась в его объятиях, не преминув потереться о его грудь сосками. Торн глухо застонал.
– Знаешь, что тетушка Мармозет сказала про тебя однажды? Сравнила с пряным леденцом – жесткий и твердый снаружи и сплошная нежность внутри. Признаюсь, мне отчаянно хочется проверить, так ли это. – Кейт окинула его призывным взглядом. – Как ты думаешь, сколько раз я успею тебя лизнуть, прежде чем растаешь?
Каждая его мышца напряглась.
Улыбнувшись, Кейт уткнулась ему в шею и, явно соблазняя, провела языком по коже.
– Это раз.
– Кэти! – раздался низкий горловой стон, словно предупреждая ее.
У нее от этого стона побежали мурашки по телу, и она уткнулась лицом в распахнутый ворот его рубашки. Знакомый мускусный запах вызвал волну желания.
В ямочке у основания шеи Кейт сделала кончиком языка несколько круговых движений.
– Это два.
– Финн! – крикнул Торн, подняв голову. – Пошли кого-нибудь за викарием.
Пораженная, она отодвинулась.
– Два? И все? Только два раза? Даже не знаю, что теперь делать: то ли загордиться, то ли обидеться.
В окошке на двери показалось лицо Финна.
– Если вам не трудно, капрал, не могли бы вы продержаться до полуночи? У меня пари, и его срок заканчивается в полночь.
