Влад Савин - Поворот оверштаг
— Товарищ командир, связь по «Дракону» с «Куйбышева»! Третий в ближней колонне — это войсковой транспорт!
Как рассмотрели? Хотя если по надстройкам видно, что грузопассажир или даже пассажирский… Батальон сотни в четыре еще можно запихнуть в твиндеки обычного грузовоза, поставив временные нары и печки, а вот полк тысячи в две везти как скотину, да еще на Севере, не в теплом Средиземноморье, никак нельзя. Союзники через Атлантику солдат на «королевах» возили, тех самых, которые «Голубая лента», «Мэри» и «Элизабет», забивая в каюты по пятнадцать тысяч (зафиксировано реально). Ну а на войсковом транспорте средних размеров, в тесноте, но с минимальным удобством, вполне можно разместить и три тысячи. И утопить груженый войсковой транспорт в эту войну считалось едва ли не важнее, чем линкор.
Взгляд на планшет — торпедами не достанем, ну если только 65-й! Эх, придется все же тратить «Гранит»! Прощай, неутепленный американский авианосец, тип «Мидуэй», где-нибудь у берегов социалистического Вьетнама, или Кореи, или где там еще штатовцы будут в измененной истории строить демократию, лет через десять… Но с учетом того, что сейчас у Петсамо — свежий немецкий полк, или сколько там фрицы везут, будет совсем нехорошо! Надо топить.
Или все же догоним? Нет, по карте там глубина едва до сотни доходит. К берегу жмутся, собаки! А заходить в атаку, имея под килем дно в опасной близости, а над головой — «охотников»… Товарищ Сталин точно меня убьет, если живым останусь!
И коль пошла такая пьянка… Ну вот готов я был морально потратить два «Гранита» на этот бой. ТриЭс, рассчитай — ракетный удар по замыкающему «купцу» в левой колонне и по одному из «нарвиков», а нах, тоже левому! Чтоб вместо десяти стволов у фрицев осталось пять!
Погружение на тридцать. И залп двумя «Гранитами». Жаба, конечно, душила. Но я ее придавил. Если конвой не дойдет, все Заполярье немцам не удержать, нашими будут и Петсамо, и Киркенес, и никель.
Рев за бортом — ракеты ушли. Подлетное время с такого расстояния минимально. Эффект был совершенно неожиданный. Как рассказывали после наши с «новиков», немцы, довольно активно наседавшие, все развернулись и бросились наутек (а оставалось против «Куйбышева» и «Урицкого» всякой мелочи еще штук шесть, по числу стволов наших заметно превосходя).
В перископ видно: что-то догорает на воде милях в пяти. Детали разобрать невозможно, но представляю: у «Гранитов» же баки практически полные, так полыхнуло! И эсминец — вот отметка на радаре на одном месте, значит, ход потерял, а затем исчезла, к рыбам. А прочие немцы удирают — транспорты уходят уже на мелководье, за острова, тральцы и «охотники» — за ними. Причем «охотников» явно меньше числом, и на двух — пожары. Вместо ордера — куча. Причем с эпитетом «беспорядочная». Кто-нибудь у них там управляет? Хотя если их адмирал, или кто там главный, на «Ойгене» погиб? А когда их корабли горят и взрываются от неизвестного оружия… Это фрицев, видимо, морально сломило, и бросились они спасаться, кто может.
Смотрю на наших «новиков». Блин, ну и досталось же им — «Урицкий» даже с креном сидит! — но на воде держатся.
Придется вам домой. А мы — за конвоем. В шхеры, конечно, не полезем — на радаре видно. А вот где места открытые, а по карте до Киркенеса они есть, и не одно… Наших навести, которые уже на подходе, это само собой, но и мы случая не упустим.
Так что первым делом — радио в штаб. Какие силы остались у фрицев, где конвой, куда отходит.
А «Гранитов» все же жаль. Хотя если б не они, вряд ли фрицы бы так напугались.
Лейтенант Юрий Смоленцев, «Брюс».
Возле Лиинахамари.
«Лишь только бой угас (черт, холодно!), звучит другой приказ (упал, отжался), и почтальон сойдет с ума, разыскивая нас!»
Холодно после заплыва в ледяной воде. Даже в гидрокостюме с обогревом из XXI века. Обогрев ровно настолько, чтобы не загнуться. А чтобы еще при этом получать удовольствие, надо быть не боевым пловцом, а антарктическим пингвином.
Согреться бы изнутри! Тем более что охотно предлагают те самые наркомовские «сто граммов». Но нельзя. Помню, как еще салажней нам наглядно демонстрировали вред пьянства. Обычный день в учебке. С утра кто желает стопарь для контроля? Взвод, на две контрольные группы, пьющих и трезвяков. Физуха, в конце — жесткий спарринг. Отдых, снова физуха, снова спарринг… Теоретически все знали, что от спиртного реакция и координация ниже. Но чтобы настолько, и даже через четыре, шесть часов после? И опробовать это на своей шкуре? Короче, с тех пор в боевой обстановке не пью совсем. Только на койке, перед сном, точно зная, что следующие сутки никакого дела нет. Очень хочется дожить до Победы. И даже дополнительных полпроцента вероятности ни с какого бока не лишние! Так что присел-прыгнул, упал-отжался, если хочешь согреться.
Почтальон точно с ума сойдет. Вчера еще лазали по фрицевским тылам. И повезло на отходе найти фрицевскую телефонную линию. Перерезали, конечно, но не просто так… И залегли метрах в двухстах. Часа не прошло — идут. Впереди — двое с катушкой, за ними на дистанции — целый десяток егерей, полное отделение, с пулеметом — нас ловить, если на связистов нападем. А что вы хотите? Сколько уже этих катушечных мы под камни положили, пока фрицы не стали их вот так охранять? Им же тоже людей жалко. Ну так сейчас еще веселее будет. Хотя если бы не ПНВ, да не зная, могли бы и попасть, охотников не увидев. А так лежим себе спокойно, никого не трогаем. Ждем, что будет.
Как связисты по линии идут? Провод в ладонь и пропускают. Дерни за веревочку, дверь и… ну не дверь, а колечко, к которому конец привязан. От стандартного гранатного запала УЗРГМ, а уж ввинчен он в саму гранату или просто прилагается к шашке тола, это частности. И камешки мелкие сверху, чтобы летели, как осколки МОНки. И место выбрать с учетом рельефа, чтобы взрыв пошел направленно — вдоль провода. В самом начале бывало, что фрицы толпой шли: впереди — связисты, за ними — охрана, тогда удачным взрывом сразу укладывало половину, а то и большинство. Теперь так уже редко попадаются, ученые.
Ну вот, рвануло. Двое с катушкой точно готовы. Остальные залегли. Это еще не все, вторая серия будет. Тихо все — лежать бесполезно. Надо вставать и вперед. А вот тут и начинается искусство — противника передумать. Представить заранее, как они пойдут, куда залягут. Потому что «картошка» — вещь довольно пакостная, причем и для нас. Что это такое? Ну представьте растяжку, только без растяжки. Кладется граната под камень, бревно, что угодно, чтобы рычаг был прижат (и кольцо сдернуто). Именно рычаг, с фрицевским терочным запалом такой номер не пройдет. А еще из нашего УЗРГМ можно сделать мгновенный взрыватель — если очень осторожно, не дыша, а то без пальцев и глаз останешься, свинтить капсюль-детонатор, высыпать пороховую мякоть из трубки и поставить детонатор на место. Очень осторожно — ведь недаром в инструкции для солдат-срочников в наше время было написано: «Разбирать запалы категорически воспрещено!» И самому не дай бог перепутать и ввинтить такой «обработанный» запал в обычную гранату!
Это, с мгновенным подрывом, называется «горячая картошка». И снимать ее, особенно ночью, занятие даже не для безбашенных отморозков, а для абсолютных самоубийц. Потому особо разбрасываться так нельзя — вдруг никто из фрицев не подорвется, а тут завтра наши пойдут или даже мы сами? Зато незаменимо, когда за тобой гонятся с собаками — эти глупые твари рады стараться, обязательно сунут морду, где почуют что-то не то. Еще хорошо работает, если видишь: вот место удачное, точно кто-то из фрицев, тут идущих, там заляжет по тревоге. Ждем…
Встали, идут. В цепь развернулись — фронтом к подорвавшимся связистам. Тут опять же по обстановке: сейчас начать работать или подождать? Искусство, в общем, опытом обогащаемое. Опять же, кого первым валить: командира? Пулеметчиков? Или замыкающих? Шанс есть при скоростной стрельбе снять подряд двоих-троих, пока залягут. Опять же от конкретики зависит: кто опаснее? И сколько у нас снайперов и где они лежат?
Залегли, и что? Бесшумный «винторез» с ПНВ — это такой бонус! Когда не видно, откуда прилетело, и не понять, откуда опасность, где укрытие искать? И если снайперов двое — а мы обычно в группе местных парой ходим и позиции выбираем, чтобы залегших в два огня взять с разных сторон, — то и лежачих очень хорошо можно проредить. Ну а если фрицы совсем уж в щели вжались, голов не показывают, тогда, пока мы держим на прицеле, ждем, кто высунется, товарищи из местных подползают и кидают гранаты. После чего остается лишь собрать трофеи с тушек. И гордиться, что положили не абы кого, а егерей.
Вот примерно так это и выглядело. Не увижу я больше родного Звенигова, родителей, сестренку, ну, значит, фрицы мне за это сполна и ответят! За неделю я чуть до полусотни их не добрал — сорок восемь, лично мною убиенных. Так дальше пойдет — к Победе до тысячи доведу. И чем больше их сдохнет, тем лучше.
