Андрей Лео - Сделай, что сможешь
Пока собирали нам угощение, узнал последние новости деревенской жизни. Там всё шло своим чередом, без особых изменений. Все живы-здоровы, передают нам приветы. Удивила мать - вновь беременна, в её то годы. Ну зато отчим рад-радёшенек. На хуторе ещё ничего не развалилось, сарайчик моего производства стоит надёжно. Ха… а кто-то говорил, и года не продержится. Эх… повеяло ветром воспоминаний! Надо же, о вечно сырой землянке и то с радостью думаю, как о чём-то родном.
Под принесённое скромное угощение, пост как-никак, поведал и я о нашей жизни.
- Гнат, строго-настого запомни: меня теперь зовут Александр. Мишки больше нет и не будет. Я не могу тебе всего объяснить, но поверь - так надо. Для всех я - потомственный дворянин Александр Патрушев, и обращаться ко мне на людях тебе придётся только так. И братом называть меня не стоит. Мало того, Машу теперь можно звать только Марией.
Братишка с каждой фразой мрачнел всё больше и больше, а когда я про Машулю сказал, вскинулся:
- Можа, мне и сестру сестрой не звать?
- Нет, сестрой можно.
Я усмехнулся. Что-то я на него наехал слишком рьяно, вон как набычился. Надо положение вещей объяснять доходчивей.
- Братко, ты Маше хорошей жизни желаешь?
- Мне уйти?
Вот дурень!
- Никуда ты не пойдёшь, пока на вопрос не ответишь.
- Да, желаю.
- Думаю, смутно, но ты всё же представляешь, что такое дворянское общество.
- …
- Нельзя дворянку прилюдно называть Машей или, не дай бог, Машкой.
Гнат молча кивнул.
- Вот поэтому и зови её Марией или сестрой.
- А ничего сестрой-то? Урона не будет?
- Ты её брат, она твоя сестра, и начхать на козлов, которым это не нравится.
Брат, глядя на мою ухмылку, слегка улыбнулся.
- Извини, что накручиваю тебя вот так, но лучше уж сразу расставить всё по местам. Только без обид.
Посмотрел, покачал головой и махнул рукой.
- Я не в обиде.
- Эх, как я рад тебя видеть, ты не представляешь! Как добрался-то?
- Помогал отцу в Канске с товарами. Да когда всё продали, встретил знакомого по летним трудам, он и предложил помощником возницы до Красноярска подработать. А чего мне дома сиднем сидеть, и деньги в руку сами идут за нечего делать. Вот и подался к вам, дай, думаю, проведаю родную кровь, погляжу, как вы устроились, не нужна ли помощь. Товар доставили, денёк отоспался и пошёл на поиски.
- А во дворе как оказался?
- Да…
Он смущенно мотнул головой.
- У вас на входе в дом барыни всякие, неудобно войти было. А тут смотрю, во двор ворота открыты, коза ваша бегает, вот и зашёл. Не успел оглядеться, эти пристали. Думал, уж кулаки размять придётся. Боялся только, за варнака примут.
- Это хорошо, что ты к нам приехал. И помощь твоя не помешает.
- Да чем же я вам помочь смогу, вон у вас хоромы какие! Иль не ваши?
- Наши, наши. А насчёт помощи ты не волнуйся, был бы человек хороший, а дело найдём.
Глава 19
Рад я видеть братишку, очень рад, несмотря на риск разоблачения моего подложного дворянства. Да, честно говоря, и риска-то как такового не вижу. За время нашего знакомства сложилось ощущение железобетонной надёжности Гната. Не знаю уж, кому ещё можно настолько доверять, ну, разве что матери Мишки да деду Ходоку с бабой Вожей. А больше и некому. Даже второму брату Фёдору. Не… о его предательстве и речи быть не может, просто он человек такой, спокойно может друзьям "по секрету" похвастать, в какие выси младшенький вознёсся. И не посчитает это чем-то предосудительным - они ж друзья.
Возможность встречи со старыми знакомыми, конечно, напрягает, не только Гнат может "прокатиться" в столицу губернии. Но с течением времени эта опасность слабеет - я расту, взрослею, внешность меняется. За прошедшую зиму и волосы потемнели, и причёска изменилась, уж не говорю про одежду. Изучая после переезда в Красноярск законы Российской империи, в первую очередь выяснил, что мне грозит за присвоение чужой фамилии и механизм реакции местной власти на подобное заявление.
Во-первых, сразу меня хватать никто не станет. Сначала проведут вдумчивый допрос заявителя. Если он крестьянского или мещанского сословия и не местный, его, скорее всего, посадят в тюрьму "до выяснения всех обстоятельств". Потом пошлют запрос в Канск, по месту "моего" бывшего проживания. Естественно, там усатый городничий проведёт разбирательство в мою пользу, и доброхот, обратившийся в полицию, получит плетей. С такой системой правосудия люди не один раз подумают, прежде чем высказывать свои подозрения.
Ненамного хуже сложится дело, если заявителем выступит дворянин, например, родственники могут навестить и не признать. Тогда придётся проводить опознание, опять же городничим Канска и теми людьми, на которых он укажет. Возни больше, а результат тот же.
Самый плохой из возможных вариантов - это если возмущённые родственнички состыкуются с теми, кто видел и запомнил Мишку или теми, кто общался с Александром Патрушевым. При таком стечении обстоятельств исход судебного разбирательства не предсказуем. Ну… будем надеяться на лучшее, достаточно пройти паре-тройке лет, и угроза, растаяв, уйдёт в небытие.
Посидели с братом, заморили червячка, поболтали. К концу застолья он оттаял и развеселился, стал таким, как обычно - добродушным, рассудительным медведем.
- Ладно, Гнат, ты посиди пока один, а я пойду попрошу, чтоб прибрали тут, да Марию позову. Вот она рада-то будет!
Правда, первым делом нашёл босса и рассказал о госте. При этом с трудом погасил её порыв сразу пойти поговорить. Не, ну день длинный, успеет пообщаться, тем более уверен - она его ещё и своими экстрасенсорными способностями проверять станет. Так что лучше отложить ненадолго официальную часть. Вот наболтается Машуля с братом, мы к ним и присоединимся.
Привёл малую, не объясняя зачем, в самый последний момент отошёл в сторону и махнул рукой.
- Вуаля!
Ох, сколько радости брызнуло во все стороны! Мда… прикрою-ка я осторожненько дверь, пусть одни побудут.
Софа встретила в холле второго этажа. Посмотрела, улыбнулась.
- Рад?
Постарался стереть глупое выражение с лица и ответить серьёзно:
- Да! Рад!
- Хочешь предложить ему жить с нами?
- Есть такие мысли.
- Быть приживалой он не согласится.
- Это Гнату не грозит. У меня куча дел, которые доверить некому, пусть выбирает, что душе угодно.
Она задумчиво покивала головой.
- С родственниками как быть?
- Пошлёт весточку без упоминания о нас, а через год отпишет про свою жизнь. Не думаю, что кто-нибудь ещё сюда приедет.
- Уже обговорил с ним всё?
- Нет. Хотел с тобой посоветоваться.
- Спасибо.
- За что?
- За уважение. Пусть живёт, я непротив.
- Отлично. Сама предложишь?
- А ты что ж?
- Софья Марковна, вы у нас как-никак глава дома.
- Ой не льсти! Вместе предлагать будем.
Через час, подойдя с Софой к своей комнате, чуть в дверь не постучал, но вовремя остановился. Не влюблённых же тревожим. Машуля сидела у Гната на коленях и весело щебетала. На наше предложение переселить брата к нам отреагировала бурными восторгами, а вот он сам здорово смутился и стал отказываться. На уговоры пришлось потратить более получаса, да и то сдался братишка только под бешенным напором малявки. Договорились пока о проживании до лета, а там посмотрим. Ой, да куда он от нас денется! Мы ещё женим этого медведя.
Маша после беседы повела его на экскурсию по дому, заодно и для знакомства с проживающими. Это, безусловно, прерогатива Софы, но она лишь рукой махнула, глядя на эту сладкую парочку. Мда… надо заняться переводом брата из сословия крестьян в мещане. Выправим новый паспорт, с местной пропиской всё же легче ему будет по губернии ездить.
А вечером, сходив за вещами, Гнат вернулся не один.
- Кха…кха, - прокашлялся и смущённо начал, - Александр, ты говорил, через тебя можно песок золотой сбыть.
- Можно.
- Тут такое дело. Пока я у вас был, моему знакомцу, что в возницы помог определиться, дружок встренулся. Он с обозом из самого Туруханска пришёл, рыбу привёз, а с рыбой и золотишко прошлого лета. Так уж вышло, задержался он в тайге на зиму, тока щас песок на продажу вывезти смог.
- С Туруханска? А не проще ему было в Енисейске товар сбыть? Зачем сюда вёз?
- Мало там дают, по весне-то дороже цена должна быть. Вот и решил здесь счастья спытать.
- Понятно. И какую ж цену он хочет?
- Три пятьдесят на серебро.
Хм… если золотишко высокой пробы, то цена довольно приемлемая, а ведь через несколько дней московский купец к Валерию Яковлевичу за очередной партией украшений заедет. Удачненько дело складывается!
- И много у него золота?
- То ты сам у него спросить можешь.
