Гость из будущего. Том 3 (СИ) - Порошин Влад

— Сыграешь?

— Попробую, — пролепетал он, не ожидая, что сегодня вообще попадёт в кадр.

— Сделай серьёзное и немного обиженное лицо, — сказал я, отправляя его за дверь. — Все на исходную, репетируем! — гаркнул я без мегафона. — Начали!

И через две секунды из аудитории показался тот самый Василий Алибабаевич, которого полюбят миллионы советских зрителей за трогательную роль мелкого жулика в легендарных «Джентльменах».

— Ну как? Сдал? — спросил я.

— Профессор — зверь, — начал возмущаться Алибаба. — Сначала спросил: как его зовут, потом какой предмет сдаю, а потом какого цвета учебник?

— Во, заваливает! — усмехнулся я.

— И чего он ко мне прицепился? Я ведь инспектор пожарной охраны, — пробубнил Рендор Муратов и все присутствующие рухнул от хохота.

Особенно громко гоготали техники и осветители. Чуть скромнее смеялись актёры из массовки. И совсем тихо сотрясался от хохота сам Леонид Гайдай.

— И откуда ты такой умный взялся? — пробормотал он.

— Звезданулся с сеновала, тормозил я головой. И теперь меня прорвало и пишу я как Толстой, — брякнул я, чем вызвал новый взрыв гогота.

— Да чего вы его слушаете? — вдруг вмешалась Наталья Селезнёва. — Это же Феллини с «Ленфильма». Он там местная знаменитость.

«Ну, Селезнёва — стрекоза, язык без костей», — пробубнил я про себя.

— Кто ещё в курсе, что у нас тут шпион из Ленинграда? — совершенно серьёзно спросил Гайдай, из-за чего смех в кинопавильоне моментально прекратился.

— Я в курсе, — высказался Александр Демьяненко. — Это он со мной на «Мосфильм» прокрался. Я думал, что его на проходной задержат, а он показал какие-то корочки и его тут же впустили.

«Ещё бы они меня задержали, — усмехнулся я про себя. — Когда я охране показал особо ценную визитку и предложил позвонить самому председателю КГБ товарищу Семичастному. Да мне с этим документом теперь даже в лучший ресторан Москвы можно входить без очереди».

— Перерыв пять минут! — скомандовал Леонид Иович. — И будем снимать так, как предложил наш ленинградский шпион! Перекур!

Примерно через час в рабочем кабинете Гайдая, когда все эпизоды в коридоре института были отсняты и был объявлен часовой перерыв, мне предложили отобедать.

— А вы надолго в Москве? — спросила меня супруга Леонида Гайдая, 30-летняя Нина Гребешкова, которая ещё не растеряла свою женскую привлекательность, разливая по тарелкам суп с фрикадельками собственного приготовления.

— На один день, — буркнул я, вдохнув аромат наваристого мясного блюда. — Сегодня сдал в Госкино детектив. Вечером у меня по плану посещение ресторана со своей любимой девушкой. А утром улетаю в Ленинград. Работа не волк в лес не убежит, поэтому придётся всё же эту самую работу работать.

— И хорошая у вас девушка? — заинтересовался Леонид Иович, протерев салфеткой алюминиевую столовую ложку.

— Первая красавица Москвы, — улыбнулся я и с большим аппетитом приналёг на суп, ибо катать полсмены съёмочную тележку дело энергозатратное и физически сложное. — Мою короткометражку смотрели? Так вот она там играет главную роль.

— Красивая девочка, — согласилась Гребешкова, которая в отличие от меня и Гайдая налила себе только чай.

— А задержаться на неделю никак? — проворчал Леонид Иович. — Я же со своей стороны могу вписать тебя в соавторы сценария.

— А сценаристам, между прочим, роялти от проката капают, — хитро усмехнулась его супруга.

— Заманчивое предложение, — задумчиво пробормотал я, потому что стать соавтором легендарного кино предлагают не каждый день. — Могу задержаться до четверга. Как Вицин, Никулин и Моргунов грабят склад, где всё уже украдено до нас, вы всё равно будете снимать только зимой в нашем Ленинграде. Там я вам помогу без проблем. А вот «Напарника» вам придётся отработать без моих правок. Кстати, до четверга новеллу о студентах отснимем полностью, это я вам гарантирую.

— Ну, ты и шустряк, — покачал головой Гайдай. — Не может такого быть.

— Короткометражку «Так не бывает» я вообще снял за один день, — буркнул я и снова принялся уплетать фрикадельки.

— Ладно, — крякнул Леонид Иович, покосившись на свою верную спутницу жизни, — давай поработаем.

— Правильно, хуже не будет, — улыбнулась Нина Гребешкова.

— Кстати, Нина Павловна, вы мне сейчас напомнили одну знакомую, — захихикал я, так как в голову пришла презабавная идея, — жену нашего соседа Семён Семеновича Горбункова, который прославился одним смешным происшествием. За полную достоверность не ручаюсь, я тогда был ещё очень мал. В общем, Семён Семенович как-то раз сломал руку. А врач-травматолог по случаю предстающей свадьбы оказался немного навеселе. И уж не знаю, как он накладывал гипс, но совершенно случайно закатал в него свой свадебный подарок — серьги с бриллиантовыми камушками. После чего наш сосед, не ведая того, почти сутки проходил с этой «бриллиантовой рукой». Только на второй день приехала скорая помощь, сняли гипс и выудили серьги обратно.

— А что жена? — захохотала Гребешкова.

— Если Семён Семёнович делал что-то не так, то она его всегда обзывала «бриллиантовой рукой», — загоготал я.

— «Бриллиантовая рука», — совершенно серьёзно крякнул Гайдай. — Хорошее название для кинокомедии.

— И название гениальное и кино получится гениальным, — поддакнул я и, встав из-за стола, добавил, — Ваша Нина Павловна сыграет жену, Юрий Никулин мужа. А теперь я с вашего позволения прогуляюсь перед съёмкой, подышу кислородом. Надо многое обдумать.

— Полезное дело, — кивнул головой Леонид Иович.

— Ба, какие люди⁈ — неожиданно встретил меня после обеда с Леонидом Гайдаем около главного корпуса «Мосфильма» усатый человек невероятно похожий на председателя КГБ Владимира Ефимовича Семичастного.

— В нашем московском «Голливуде» сплошные звёзды, а не люди, — проворчал я и, подойдя поближе к странному гражданину с грубо наклеенными усищами, воочию убедился, что это именно он и есть, товарищ Владимир Семичастный.

О том, как глава госбезопасности вычислил моё местопребывание, думать почему-то не хотелось. Наверное, всё это время меня кто-то сопровождал. А может охрана всё же решилась и позвонила в комитет госбезопасности с проходной «Мосфильма».

— Пошли, дорогой товарищ Феллини, есть разговор, — резко сменил шутливый тон председатель КГБ.

— У меня сейчас съёмочная смена, — недовольно пробурчал я. — Меня сам Гайдай ждёт.

— Подождёт, не велика птица, — рыкнул он и повёл меня в направлении местного маленького прудика, где вовсю квакали самые настоящие зелёные лягушки.

«Это смотря с какой стороны посмотреть: генсеки и президенты приходят и уходят, а фильмы Гайдая остаются на долгие годы», — усмехнулся я, однако пошёл следом, потому что в моём положении спорить с КГБ не было никакого резона. А когда от прудика потянуло болотной тиной, и Семичастный убедившись, что вокруг ни души, вынул из портфеля папку в твёрдой обложке и протянул её мне.

«Ещё что ли какой-то компромат? Неужели я — испанский шпион? И когда только эти проклятые супостаты успели завербовать? И самое главное: за что купили? Где мой счёт в Швейцарском банке?» — хмыкнул я про себя, но увидев содержимое папки, мысленно выругался. Потому что внутри твёрдых корочек лежал всего один документ: обязательство о неразглашении государственной тайны. В документе уже были пропечатаны мои паспортные данные, и оставалось всего лишь поставить маленькую закорючку и моя жизнь больше никогда не будет прежней.

— У меня алкогольная непереносимость, могу проболтаться, — пробормотал я.

— Если разболтаешь по пьяной лавочке, то никто не поверит, — усмехнулся Владимир Семичастный. — Подписывай, ты же вроде как на съёмку опаздываешь? И это, кстати, в твоих личных интересах. Ты же хочешь, чтобы твоё кино вышло в прокат? А ещё, чтобы разрешили снимать твой фантастический, как его, блокбастер? И, наверное, мечтаешь о поездках на разные заграничные кинофестивали? Между прочим, я и товарищ Шелепин очень много усилий приложили, чтобы твой детектив в Госкино приняли без просмотра, и чтобы товарищ Суслов не вмешался в это дело. И теперь за тобой должок.