Андрей Ерпылев - В когтях неведомого века
Мерная поступь дромадера усыпляет не хуже, чем покачивание люльки с грудным ребенком, особенно если верблюд никуда не торопится, не вынужден подчиняться палке погонщика, а шествует в том ритме, который ему удобен. Это хорошо известно всем путешественникам, хоть раз пересекавшим пустыню на спине этого, не такого красивого, как лошадь, но незаменимого в жарких широтах, животного. Теперь это не понаслышке узнал и Георгий.
В остальном приятных сторон путешествие не имело. Вообще никаких.
Нестерпимая жара днем, почти полярный холод ночью, лимитированный расход воды (какое там умывание: пить приходилось строго по расписанию) и песок, песок и еще раз песок. Мелкий, нудный, проникающий везде и всюду, как будто обладающий собственной волей… Его приходится ежечасно вытряхивать из одежды и волос, выковыривать из ушей, глаз, ноздрей… Не жара или жажда главный бич странника в пустыне, главное зло здешних мест – вездесущий песок…
Даже неутомимая и неукротимая Жанна, беспрестанно радовавшаяся и восхищавшаяся всем на свете в первый день путешествия, к исходу третьих суток как-то сникла и все больше застывала на горбу своего индифферентного ко всему иноходца, подолгу вглядываясь в бесстрастную даль великого песчаного моря, покрытого пологими застывшими волнами, словно водный его аналог. Что же говорить о ее спутниках, не таких жизнерадостных по природе?
Арталетов привычно, на ощупь, достал из вьючного мешка обтянутую защитным «хабэ» армейскую фляжку, с противным скрипом песчинок, каким-то образом проникших в резьбу, отвинтив пробку, вскинул сосуд ко рту и начал пить, пить, пить, булькая и захлебываясь восхитительной животворящей влагой, чувствуя, как прохладные струйки стекают по обожженной коже, щекотно проникают за воротник…
Увы, это была всего лишь игра распаленного воображения, несбыточная мечта обезвоженного организма. На самом деле Жора позволил себе лишь взвесить в руке полупустую емкость и осторожно, чтобы не пролить ни капли, выцедить пару лилипутских глоточков теплой, как вчерашний остывший чай, безвкусной и здорово отдающей железом жидкости. Жутко хотелось еще глотнуть, но он пересилил себя и судорожно спрятал флягу обратно в мешок. До заката еще пилить и пилить.
– Жорик! – Мягкая ладонь неслышно подобравшейся Жанны легла на сгиб локтя. – Хочешь глоточек? У меня много осталось – я мало пью…
Милые встревоженные глаза, полные неподдельной жалости, в узкой щели белого платка, которым она по-бедуински повязала голову.
– Н-нет, Аня… – Как ни велик был соблазн, Георгий не мог позволить себе обокрасть любимую. – Я не хочу…
– И не вздумайте! – воскликнул Дмитрий Михайлович Горенштейн, тот самый неприятный тип, оказавшийся на поверку ученым, да не простым, а доктором физико-математических наук, трудившимся номинально в одном из закрытых НИИ. – Никакой дележки! Каждый пьет только то, что ему положено по суточному лимиту. Вы что, помереть тут хотите? До оазиса всего какие-то сутки пути!
– А какого черта, прости, Жанна, вы, профессор, затащили нас в самый центр Сахары? – вскинулся Арталетов, с самого начала невзлюбивший изобретателя «хрономобиля». – Не могли, что ли, поближе к цели? Собираетесь нас сорок лет по пустыне таскать, как ваш далекий пращур?
– Если надо будет – потаскаю! – тут же ощетинился Горенштейн, который терпеть не мог намеков на свою национальность. – И сорок, и сто сорок!.. Вы что, хотели, чтобы я вас посреди Фив высадил? На рыночной площади?
– Не ссорьтесь! – вклинилась между ними Жанна. – Зачем?..
– А от вас, Георгий Владимирович, я такого не ожидал! – продолжал кипятиться доктор наук. – Сами ведь…
– Кто «сами»? – снова взвился Жора. – Договаривайте уж, раз начали…
– Представитель интеллигенции, вот кто «сами»! – фальцетом завизжал Горенштейн, обходя скользкую тему. – А рассуждаете как настоящий черносотенец! Охотнорядец!
– Это я-то черносотенец?.. Вы, Эйнштейн! Говорите, да не заговаривайтесь!
– Тихо! – крикнула девушка. – Смотрите!
Из-за далекого морщинистого бархана, едва заметный на фоне бледного пустынного горизонта, поднимался столб пыли…
Продолжение следует…
Примечания
1
Экю – крупная серебряная французская монета XVII – XVIII вв., приблизительно 40 мм в диаметре.
2
Инкунабула – старинная книга эпохи до начета книгопечатания, отличающаяся большими размерами и основательностью переплета. Иносказательно – толстая тяжелая книга.
3
Быть или не быть (англ.) – имеется в виду «пить или не пить».
4
Бичевой – помощник тренера при работе на корде, действующий бичом или кнутом.
5
Амброзия – нектар, божественный напиток, который, согласно мифологии, употребляли олимпийские небожители, чтобы сохранить бессмертие.
6
Доброе утро (франц.)
7
Вы хозяин этого заведения? (франц.)
8
Я бы хотел заказать кружечку пива (франц.)
9
Пива не держим (франц.)
10
Сударь… (франц.)
11
Как же так? (франц.)
12
А как же изображение на вывеске? (франц.)
13
Изображение на вывеске… (франц.)
14
Лиард – мелкая медная монета средневековой Франции, равнявшаяся 3 денье, 4 лиарда = 1 су, 20 су – 1 ливру, 6 ливров = 1 экю, 4 серебряных экю = 1 золотому экю. Кроме приведенных здесь денежных единиц применялась масса других монет, с которыми читатель дальше столкнется в тексте.
15
Остия – предместье и порт Рима в античные времена.
16
Гален Клавдий (129-199) – знаменитый римский врач и философ греческого происхождения, родоначальник научной медицины.
17
Аббревиатура «DG» на европейских монетах означает «Dei Gratia», то есть, в переводе с латинского, «Божьей милостью».
18
«Разговоры» – матерчатые цветные полосы, украшавшие шинели красноармейцев во времена Гражданской войны и парадную форму бойцов Красной Армии до 1941 г. «Бранденбуры» – шнуры на груди гусарских мундиров – доломанов и верхней одежды – ментиков.
19
Фортуна – в древнеримской мифологии богиня удачи, изображаемая обычно с колесом, символизирующим ее переменчивость.
20
Ландскнехт – профессиональный наемный солдат средневековой Европы.
21
Беарн – провинция на юге Франции, до конца XVI столетия входившая в независимое королевство Наварра.
22
Фридрих I Барбаросса вместе с французским королем Филиппом II Августом и английским – Ричардом Львиное Сердце, возглавил третий крестовый поход в 1189 г., но не дошел До Святой Земли, утонув при переправе через реку Салеф в Малой Азии (ныне Турция).
23
Делириум тременс (Delirium Tremens) – делирий, алкогольный психоз, или, в просторечии, «белая горячка».
24
Сен-Симон Клод Анри де Рувруа (1760-1826) – французский мыслитель, социолог, социалист, один из родоначальников коммунистического учения; Сирано де Бержерак (1619 – 1655) – французский писатель и поэт, мушкетер короля, ставший известным благодаря пьесе Эдмона Ростана. Обе эти личности роднили огромные носы, бывшие источником многочисленных насмешек.
25
Дешевые сорта портвейнов позднесоветских времен.
26
«Катюша» – так, по аналогии со знаменитым гвардейским Минометом, в годы Великой Отечественной войны солдаты называли кустарные «приборы» для извлечения огня – самодельные зажигалки.
27
Жорж Кювье (1769-1832) – знаменитый французский естествоиспытатель, своего рода Менделеев от зоологии, разработавший свою систему сравнительной анатомии, то есть определения внешнего вида живых существ по их малейшим останкам, которая используется и поныне в палеонтологии.
28
Унция – основная мера веса драгоценных металлов. Тройская унция – 1/12 доля английского золотомонетного фунта, или 31,1035 г.
29
«Те Deum laudamus» – «Тебя, Бога, хвалим» (лат.)
30
Псы Господни – доминиканцы (от лат. «Domini canes» – «собаки Господа»), монашеский орден, отличавшийся в средневековье особенным рвением в гонении всякого рода ересей и колдовства.
31
Тестон – старинная Французская серебряная монета около 10 г весом, размером с царский полтинник.
32
Только для служебного пользования (франц.)
33
Итальянский щит в геральдике имеет круглую или овальную форму. В точности как у некоего знака дорожного движения…
