Юрий Корчевский - Верой и правдой. Битвы фельдъегеря [сборник]
Алексей вчитался в слова, написанные замысловатыми рукописными буквами:
«Король Франции Филипп II Август… – потом не очень разборчиво, с завитушками… – посвящает в рыцари маркиза де Кост из Бургундии Анри Саваж». Далее – о праве ношения меча, участия в рыцарских турнирах и обязанности верно служить королю.
Алексей усмехнулся. Филиппу он служить не собирается, но и встречаться с королём опасно. Впрочем, лагерь крестоносцев размещён на холмах, воинство постоянно перемещается, и реши кто-нибудь найти Анри – сделать это будет непросто. Итак, отныне он Анри Саваж из Бургундии – Алексей несколько раз повторил своё имя. Потом вытащил из ножен меч – довольно тяжёлый, длиннее римского или византийского. Лезвие меча было не прямое, а сужающееся к острию.
Алексей постучал ногтем по металлу, послушал звон, срезал несколько волосков на руке и удовлетворённо кивнул – рыцарь или его оруженосец за оружием ухаживал. Клинок был смазан и остр. Ближе к рукояти по лезвию просматривалась надпись, и Алексей с трудом прочитал: «Пьющий кровь». Эка сурово и воинственно! Хотя по сути верно. Меч – оружие убийства.
Вернув меч в ножны, он взялся за рукоять кинжала и вытащил его из ножен. Без малого почти в локоть длиной, неплохая сталь. Видимо, и кинжал и меч стоили изрядных денег.
Теперь бы коня. Понятно, что на штурм крепости пойдут пешими – но потом-то? Одна надежда была: при штурме поляжет не один рыцарь, а о простолюдинах и говорить нечего. Вероятно, и кони лишними будут, и сёдла. Вот только щита у него нет, а нужен.
Меж тем рвы вокруг крепости засыпали, осадную башню собрали. Она стояла в двух сотнях шагов от Акры, возвышаясь над её стенами и повергая защитников крепости в ужас – они страшились нового штурма.
И приступ состоялся – пока без участия башни. Король Ричард был болен и в бою не участвовал. Штурмом руководил король Филипп, и в бою участвовали в основном его люди.
Французам почти удалось ворваться на стены. Рыцарь Обри Клеман, держа в руках знамя, взобрался по лестнице до верха стены, но лестница обрушилась, покалечив нескольких воинов. Защитники же втянули рыцаря на стену железными крючьями, знамя изорвали, а рыцаря пленили.
Штурм захлебнулся, чему король Ричард в душе был рад. В Акре находились лучшие военачальники Саладина, знатные эмиры, богатые люди. Ричард не хотел резни, он жаждал захватить их в плен и обменять их жизни на часть земель и выкуп от Саладина. За спиной Филиппа он вёл тайные переговоры с Саладином, и отношения между двумя военачальниками сложились уважительными. Сарацин, узнав о его болезни, даже посылал Ричарду свежие овощи и фрукты.
Но всё тайное когда-нибудь становится явным. О переговорах за его спиной узнал Филипп. Он пришёл в ярость, обвинил Ричарда в измене, но внезапно сам слёг с «леонардией».
А Ричард стал выздоравливать, и это вызвало у Филиппа и его окружения подозрение. Обстановка между двумя королями становилась напряжённой.
Между тем крестоносцы окружили Акру земляным валом и установили на него метательные орудия – катапульты и требюше. Англичане назвали свою машину «Большая праща», французы – «Злая соседка». Особенно мощной была машина рыцарей-тамплиеров – она за один раз бросала на стены и в город до двенадцати больших валунов. Хлопки этой машины слышали во всём лагере. Валуны били по стенам, разбивая камень, и летели в город, убивая и калеча людей, разрушая дома.
Акру обуял страх. Жители выслали к Ричарду переговорщиков, но он предложил сдать город без всяких условий, обещая сохранить жизнь всем горожанам. Защитники отказались и выслали гонца к Саладину, чувствуя, что пришёл их последний час, и слёзно прося помощи. Метательные орудия били без перерыва днём и ночью.
С крестоносцами пришли трубадуры, поэты, воспевшие потом штурм в песнях, стихах и балладах. В лагере были и маркитанты, продававшие провизию за изрядные деньги.
Наступил решающий час 6 июля 1191 года. Часть стены крепости была разрушена. Король Ричард отдал приказ на штурм. Защитники пытались заложить пролом мешками с землёй, но требюше метали и метали камни, не давая заделать пробоину и убивая сарацинов.
Неожиданно из пролома вырвалась большая группа сарацинов и, вмиг перерубив немногочисленных крестоносцев первой линии, принялась крушить осадную башню.
От увиденного Ричард пришёл в ярость. Ведь вокруг – ни деревца, и отремонтировать башню будет невозможно. Он возопил:
– Мои славные рыцари! Вперёд! Взять проклятый город!
Обгоняя пеших, блестя на солнце доспехами, вперёд ринулись конные рыцари. За ними бежали рыцари пешие – кто победнее или те, кто думал ворваться через пролом в город. А уж потом, третьей волной – простолюдины.
Алексей, поддавшись общему порыву, бежал во второй линии. Он жалел лишь о том, что не имел защиты – ни шлема, ни кольчуги или лат, ни даже щита.
– А… а… а… – накатывалась волна крестоносцев на сарацинов.
Конные рыцари сразу смяли группу защитников, изрубив их. До пролома успели добежать лишь несколько человек. Рыцари спрыгивали с коней и лезли напролом.
Горожане оборонялись яростно. Сверху, со стены стреляли по набегающим крестоносцам лучники, лили вниз кипящую смолу и воду, бросали камни. Штурмующие несли потери.
Но и крестоносцы смогли подкатить осадную башню вплотную к городским стенам. С неё сбросили перекидные мостики. Десяток лучников с осадной башни дали залп, очистив стену от сарацинов.
Размахивая мечами и боевыми топорами, крестоносцы хлынули на стену крепости.
Защитники дрогнули, побежали, но навстречу им уже спешила подмога. На каменной лестнице они столкнулись, образовалась свалка. А рыцари напирали сверху, рубили направо и налево, сбрасывая мёртвые тела вниз и расчищая себе дорогу.
Вместе со всеми Алексей ворвался в пролом стены. Бой уже кипел в двух десятках шагов от неё, и он тут же врубился в сечу.
Напротив него стоял худощавый бородатый сарацин в богатых доспехах, размахивающий саблей. Видно было, что боец он опытный, вёрткий. Только оружие в его руках неровное. Сабля лёгкая, и действовать ею можно было быстрее. А меч тяжелее, и отбить его саблей тяжело. И клинок у меча длиннее сантиметров на пятнадцать-двадцать, что в ближнем бою давало преимущество.
Звенела сталь, высекая искры. Сарацин не мог подступиться ближе. Сейчас он защищался от ударов и явно выжидал удобный момент – ведь видел, что у Алексея под белой накидкой нет никакой защиты. Но Алексей держался настороже, упреждая каждый выпад сарацина.
Противник постарался нанести рубящий удар, однако Алексей подставил лезвие, сабля скользнула вниз, и Алексей сильно ткнул врага остриём. Меч – оружие рубящее, но толчок был сильным. Доспехи сарацина он не пробил, но тот качнулся назад, и Алексей успел ударить его по выставленной вперёд правой ноге.
Бедро противника окрасилось кровью, лицо перекосило от боли. Теперь бы измотать врага, пустить ему кровь ещё раз. Тогда он долго не продержится, будет больше беспокоиться о защите.
Левое плечо обожгло болью. Алексей скосил глаза. Чёрт! На левом плече набухал кровью порез. Успел-таки зацепить его сарацин, но кровит не сильно. Как щита не хватает!
Алексей сделал выпад мечом в живот врагу, сарацин отбил лезвие в сторону, и Алексей ударил сарацина ногой в коленную чашечку. Тот взвыл от боли, отступил на шаг. Алексей же, выписывая кончиком меча слева направо восьмёрки, мелкими шагами шёл вперёд. Он видел, что в двух шагах за сарацином лежит убитый. Ещё немного натиска, и враг должен споткнуться – ведь на затылке у него глаз нет.
Так и получилось. Сарацин медленно отступал. Вот ещё один шаг – и он споткнулся.
Алексей ждал этого момента и случая не упустил.
Сарацин взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и Алексей ударил его мечом по левой ноге. Хлынула кровь, и сарацин упал, взвыв от боли в перерубленной ноге и от предчувствия близкой смерти.
Алексей уже готов был нанести последний, завершающий удар. Нельзя оставлять раненого противника с оружием в руках – можно поплатиться своей жизнью. Но сбоку налетел полубезумный сарацин без доспехов – явно простолюдин. Он делал короткие выпады небольшим копьём по типу римского пехотного. Алексей только успевал отбивать его атаки. Но потом он улучил момент и рубанул мечом по древку, перерубив его. Сарацин остался без оружия, и Алексей ударил его мечом сверху вниз, разрубив едва ли не до пояса.
А слева и справа кипел бой. На место убитых с той и с другой стороны вставали новые бойцы.
Алексей отошёл назад – с непривычки устала правая рука. Меч был тяжёл, и чтобы работать им долго, нужен был навык.
На его место тут же встал другой крестоносец с огромной секирой. Оружие больше норманнское, чем рыцарское. Секира описывала сверкающие полукружья, слышались звучные удары.
Алексей подобрал белый щит с геральдическим знаком, лежавший рядом с убитым рыцарем. Теперь будет попроще, на щит можно принимать удары атакующей стороны. А то приходилось мечом нападать и им же защищаться. Неудобно.
