Андрей Горюнов - Варяжский десант
Голодно, холодно – тут без вопросов. Ни скотоводства – олени не в счет, это только прелюдия к скотоводству, – ни земледелия. Охота. Главное – охота. Приход высшей по степени развития цивилизации обещал скрилингам начало более-менее сытой жизни.
Жизни, основанной на труде, а не на капризах-сюрпризах нереста лососевых, состояния подножного корма для их полудиких оленьих стад, удач в опасном китобойном деле.
А чего стоят эти бесконечные переделы охотничьих угодий между соседними племенами – заклятыми друзьями и бескорыстными врагами?
В одной команде с викингами выжить проще – тут что посеешь, то и пожнешь.
Да, для охоты скрилингам едва хватало земли и без варягов. Но это касалось именно охотничьих угодий – пространства для охоты! Только для охоты.
Для земледелия же и для скотоводства, базирующегося на земледелии, – немереный простор. Тут викинги были как нельзя более кстати.
Полудикие стада оленей гонять по чахлой тундре – это пустяк.
Жизнь изменят коровы, бизоны, скотные дворы, птицефермы. Целенаправленная заготовка кормов на зиму. Молоко и весь ряд молочных продуктов. Ведь молоко скрилинги попробовали впервые, только познакомившись с викингами, как указывают старые скандинавские саги, – да так ведь и было на самом деле: войдите в точку со штрих-кодом 1—73—021—22(274) – 12–24—16 – убедитесь сами!
И транспорт. Тут скрилингам грозил вообще революционный переворот. Лошадей привезли в Америку именно викинги – исторический факт. Потом, еще раз, вторично, их привезет Эрнан Фернандо Кортес, но это случится попозже, весной 1519 года, и гораздо южнее – Карибы.
Викинги были желанны, они несли новое качество жизни. И себе самим, и скрилингам.
Но ни те ни другие не успевали осознать неисчислимые плюсы открывшихся возможностей, перспективность возникающего симбиоза.
Нет!
В головах и у тех и у других была пропечатана совсем другая логика, идущая от предшествующих поколений. «Либо мое, либо ничье», «Все, кто не мы, смертельно опасны для нас» – основные постулаты этой житейской мудрости.
Перешибить эту мудрость могла только практика, успех сотрудничества, дружбы, но до этого дело никогда не доходило. Случайно «пробегала кошка», всегда успевала, и тут же реки крови смывали едва проглянувшее лучшее во рвы с лежащими вповалку трупами бойцов обеих сторон.
Особенно опасен в этом плане был первый момент, момент высадки, момент знакомства.
Но вроде он идет пока успешно, тьфу-тьфу-тьфу! И викинги предстанут перед скрилингами не захватчиками, не завоевателями, а продвинутыми людьми, владеющими Hight Tech’ом – универсальным пищегенератором «Му-у-у-у» и скоростным вседорожником повышенной проходимости «Иго-го»…
– Что-то ярл Аверьяни призадумался? – заметил Кальв. – Где летает твоя мысль, Кольскегг?
– Не Кольскегг, а просто Коль. Да думаю, как жить дальше.
– Ты пришел к нам из Брейдаблика, о чем тебе размышлять? Для тебя все пустяки.
– Откуда я пришел, не понял? Я же говорил тебе: я – из будущего. Может быть, даже твой дальний потомок.
– Нет, ты пришел с неба, Коль! Тебя послал нам Бальдр, второй сын Одина, бог добра и счастья. Он живет в чертоге, который зовется Брейдаблик, это знают все.
– Ну, пусть так. Не суть важно! – махнул рукой Аверьянов. – Брейдаблик – звучит неплохо. От слова «брейд» – «бредовый рейд» – сокращение.
– За твоего повелителя, Бальдра! – Кальв поднял трехсотграммовую чарку.
– С радостью! – подтвердил тост Коля, но лишь пригубил, пояснив: – За начальство по полной нельзя, оно наглеет. Я вообще стараюсь от начальства, от богов, быть подальше. Не мозолю глаза им. Даже забыл, кого там как зовут и кто по какому ведомству. Но ты-то пей, конечно, за Бальдра, к тебе это не относится! – успокоил он Кальва. – Ты ведь в другом департаменте…
– Да, мой покровитель Тюр, однорукий бог победы…
– Однорукий бог победы… – повторил Коля. – Да, что-то в этом есть…
– Богов вообще понять очень сложно, – согласился Кальв. – Вот, например, Видар – бог несчастья, всегда ходит с огромным кожаным башмаком… Почему?
– Почему? – удивился Аверьянов.
– Не знаю, – пожал плечами Кальв. – Он такой вот, вот и все… Да, кстати, твоего повелителя, Бальдра, – бога добра и счастья, убил Хед – слепой бог…
– Это как раз понятно. Бога добра и счастья может убить только слепой. Или безумный…
– Так, Коль, так…
– Это недавно случилось – Бальдра убили?
– Да нет, давно. Потому-то и нет добра, нет счастья…
– Ничего не понимаю! А как же он меня сюда послал, если он убит?
– Смерть – не повод для бездействия. Они же боги. Не люди. Нам их не понять. Он сам-то что говорил по этому поводу, когда тебя сюда посылал?
– А я его и не видел в тот день! – открестился Аверьянов, ничуть не лукавя. – Мне, скажем так, другие, третьи лица это задание в качестве хомута повесили на шею. Обеспечить вам высадку… Ну, то есть поддержать вас, встретить достойно… Впрочем, я об этом не жалею. Занятные вы ребята, с вами не соскучишься.
– О-о-о! – приосанился Кальв. – За нас!
– За вас с радостью! – поднял Коля свою стопку.
Опрокинув стакан «смирновки» и закусив сразу пригоршней маринованных корнишонов, Кальв с гордостью погладил себе густую рыжую бороду, вытирая заодно и руку, мокрую от маринада.
– Ты увидишь, что будет завтра, когда дружины наточат мечи и рассыплются десятками по равнине, от побережья до дальних синих гор…
– Ой-ой-ой, вот этого не надо! – Коля даже взял Кальва за предплечье, чтобы привлечь внимание. – Ни Тору, ни Oдину эти дела по душе не придутся. Точно, поверь! Если нужно ребят привести в тонус и заодно выпустить пар, есть способ получше. Футбол. Знаешь?
– Нет.
– Замечательная игра. Смотри: две команды, две дружины. По десять человек. И у тех и у других есть ворота, которые они охраняют. Мы охраняем свои ворота от вас, а вы свои – от нас. Это понятно?
– Чего же проще? – пожал плечами Кальв.
– Второй момент. Мы хотим не только защитить свои ворота, но и забить в чужие, да? Поэтому и вы, и мы берем в свои дружины, принимаем одиннадцатого человека, вратаря, который стережет наши ворота… Твой вратарь охраняет твои ворота, мой вратарь – мои. А остальные десять дружинников иногда нападают на чужие ворота, а иногда обороняют свои – в зависимости от ситуации, от действий противника.
– А чем они воют друг с другом? – вмешался в разговор, заинтересовавшись, один из телохранителей Кальва и тут же осекся, получив гневный взгляд ярла.
– Чем воюют-то, Коль? – спокойно повторил вопрос Кальв, словно реплики дружинника и не было.
– Им на всех судья в начале игры дает один-единственный мяч…
– Один?! – переспросил Кальв.
– Один.
– На всех?
– На всех. На двадцать человек!
– Значит, за него нужно бороться?!
– Точно!
Наступила пауза. Каждый услышавший первый раз об этой божественной игре размышлял, представляя себе ее ход. Фантазия сделала свое дело, и одобрительные реплики посыпались со всех сторон. Аверьянова слушали многие, сидевшие неподалеку.
– Вот игра-то! Всем играм игра!
– Чего?!
– Не слышал, что ли: две дружины по десять воинов, им дают один меч – чтоб прорваться к воротам противника и забить вратаря.
– Да я и без меча вратаря убью, я знаю способ…
– Нет, без меча нельзя, не по правилам!
– Вы не поняли! – поднял руку Николай, пытаясь остановить восторги и прения. – Не меч, а мяч!
Но его не слушали.
– Ты понял, да? Тот встал в воротах. Ты – на него! Он – от тебя! А ворота-то не бросишь! Тебя их сторожить поставили! Только ты приладился ему, стражнику ворот, вделать – ну хоть бы руку-то отрубить, для разогрева, чтоб разговор завязался, – а тут сзади у тебя вдруг меч – хвать! Дерг! Вырвали из рук! И с ним к твоим воротам побежали!
– Да! Игра! В футбол играют настоящие мужчины?! Да, Коль?
Что-либо объяснить этой уже порядком окосевшей публике было безнадежно.
– Трус не играет в футбол! – согласился Аверьянов и решил все разъяснения отложить на более подходящее время.
* * *Нагрузив огромную корзину провизией и выпивкой, Бард не без помощи двух девиц, Капочки и Кумочки, забрался на борт своей ладьи. Он был уверен, что Торхадд Мельдун, сын Вулкана, все так же сидит, прислонившись к сараю и глядя задумчиво в небо над осенней Атлантикой.
Забравшись на борт, Бард поставил на палубу-днище корзину, после чего свесился по пояс, протягивая девушкам руки:
– Хватайтесь, девочки. Учителя вам своего покажу.
– А чего он здесь делает?
– Дичает, – ответил Бард, вытягивая сразу и Капочку, и Кумочку. – Он нелюдим. Но ему никто и не нужен. Он один стоит сотни.
Действительно, Торхадд Мельдун сидел именно там, где и предполагал Бард. Глаза его были прикрыты, сон сморил шкипера, привыкшего дремать в любых условиях.
Бард осторожно поставил корзину с провизией между широко раскинутых, полусогнутых ног старика.
