Дмитрий Светлов - Конкистадоры
— Позовите ювелира, намедни он жаловался на недостаток золота.
Служанка открывала крышки, а герцогиня внимательно осматривала отрезы шелка, тафты, бархата, парчи. Прикидывала, что оставить на пошив новых платьев и белья, а что подарить. Милый Владимир, как он добр и щедр!
— Арандо, это все? — Она повернулась к мажордому.
— Нет синьора, в зале стоит картина, а в парке — две клетки с огромными ягуарами.
— Ягуары? Что это?
— Как тигры, их придется держать в специальных клетках.
— Показывай!
До огромных кошек Элеонора так и не дошла. Картина! Два всадника спиной к зрителю на фоне лазурного неба. Художник, не показывая лиц, сумел предать восторг и изумление двух благородных путешественников. Они находились в каньоне, где стены из сияющего золота. Посередине струится горная река, а вокруг на желтом песке вместо привычных камней лежат самородки. Картина излучала восторг и невероятное богатство.
— Где Кантерена? — резко спросила герцогиня.
— Сию минуту, госпожа.
Кто–то из слуг резво побежал по анфиладе комнат и залов. И вскоре послышался топот башмачков Кантерены эль Реаль, подружки и приживалки Элеоноры. Девушка застыла перед хозяйкой, но взгляд был устремлен на картину. Герцогиня усмехнулась, правильная мысль. Аристократия известна не только злословием, но и неумением хранить тайны. Более того, попытка что–то скрыть послужит причиной быстрой известности.
— Кантерена, голубушка, быстренько во дворец! Попроси ее величество о коротенькой аудиенции, мне потребуется буквально капелька времени.
Посмотрев вслед убегающей подружке, Элеонора повернулась к слугам:
— Картину аккуратно запаковать — и в мою карету Я хочу ее показать королеве.
Отдав необходимые распоряжения по поводу туалета, герцогиня вернулась в будуар и взялась за письмо.
— Элеонора, моя любимая племянница, что случилось? На тебе лица нет! — Королева сделала вид, что встает с кресла.
— Ах, тетушка! — Герцогиня упала на колени. — Я получила шокирующее известие!
— Твой визави что–то учудил?
— Сегодня получила от него письмо. Аборигены избрали его своим царем!
— Велико ли царство?
— От экватора до южных льдов.
— Карту! Немедленно! — приказала королева и снова повернулась к герцогине. — Элеонора, деточка, садись вот в это кресло.
В мгновение ока стол очистился от нагромождения склянок и баночек, после чего на него легла карта Южной Америки.
— Где картограф? — воскликнула королева. — Почему этот лентяй всегда опаздывает?
— Я здесь, ваше величество. — В дверь протиснулся чрезмерно упитанный монах.
— Покажи наши земли!
— Их здесь нет, — виновато ответил картограф.
— А чьи здесь земли?
— Все принадлежит вашему вассалу герцогу Скопину.
— Все? — недоверчиво переспросила королева.
— За исключением форта Рио–де–Жанейро, но португальцы пока не могут отойти от стен.
— Элеонора, ты ничего не перепутала?
— Как можно, ваше величество!
— Моя девочка, придется мне подыскать тебе нового мужа. Найдем подходящую партию в Австрии или Польше.
— Вы хотите меня отправить в Америку?
— Что ты, душечка! Как можно! Скопины будут здесь через два года.
— Хорошо, ваше величество, я рожу детей от герцога Владимира.
— Эй! Кто–нибудь! Пошлите гвардейца за маркизом Франциско Кордова и герцогом Хуаном Грихальва.
Послышался тихий шорох платьев.
— Выполнено. — С низким поклоном присела дежурная фрейлина.
— А что это ты мне принесла? — королева указала на зачехленную картину. — План военной кампании с Португалией?
— Позвольте открыть. — Вскочила с кресла Элеонора.
— Сиди, душечка, сиди.
Служанки быстренько расправились с многочисленными завязочками, и королева привстала.
— Ну–ка, перенесите картину к окну, на солнечный свет!
Королева долго рассматривала пейзаж с двумя всадниками, несколько раз подходила вплотную, желая рассмотреть мелкие детали, наконец села в свое кресло.
— Элеонора, я всецело на твоей стороне, можешь на меня полагаться. Что они пишут об этом?
— Нет людей, в «Золотом каньоне» оставили несколько добровольцев из солдат и моряков.
— У нас весь юг охвачен холерой! В чем дело?
— По договору с его величеством герцоги Скопины под контролем византийских священников.
— Все верно, меньше будут своевольничать.
— Переселенцы из Испании будут вынуждены сменить веру.
— Чепуха! Как сменят, так и вернутся в лоно католической церкви! Отпиши наше дозволение.
В комнате на несколько минут повисла абсолютная тишина, которую разрывала нервная дробь королевских пальчиков.
— Так! Донна Люсия де ла Вижена, — королева подозвала старшую фрейлину, — тебе предстоит найти девушку знатного рода не старше четырнадцати лет.
— Позвольте узнать, зачем она вам?
— Ты что, дура? Герцога Александра необходимо женить!
Королева снова нервно забарабанила по столу.
— Сейчас придут эти два вершителя судеб. — Королева скривила губы. — Дайте им две минуты и начинайте зачехлять картину.
— Ой, ваше величество, — вскинулась Элеонора, — у меня для вас еще один сюрприз.
Герцогиня щелкнула пальчиками, и служанки поднесли ящичек с духами.
— От него? — заговорщицки подмигнула королева и замерла.
Комната утонула в аромате тропических цветов. Королева в первую очередь женщина. Она долго наслаждалась новыми запахами, порой неохотно отставляя в сторону некоторые флакончики. Приход маркиза Франциско Кордова и герцога Хуана Грихальва заметили только служанки, которые честно простояли две минуты, после чего бросились зачехлять картину. Однако двух минут для сановников было вполне достаточно, они поняли и смысл картины, и откуда взялись неведомые ароматы.
— Я бы им дала герцогский титул только за эти духи. — Королева подставила щеку для прощального поцелуя.
Невиданная благосклонность! Вскоре новость о «Золотом каньоне» достигла дворцов Стамбула и Москвы. Идущие в Америку корабли были переполнены искателями халявного богатства.
Вова со своим отрядом уже вторую неделю сидел на берегу залива Ла–Плата, что по–испански значит «серебряный». Не зная этого, он дал заливу аналогичное название, только по–русски. Серебра в невысоких холмах — лопатой греби. Инспекция своего царства–государства полностью отшибла интерес с благородным металлам. Он даже не подозревал, что злата–серебра может быть так много. Главная цель экспедиции заключалась в осмотре месторождений селитры. Нужного братьям сырья оказалось огромное количество. И это без каких–либо изысканий или пробных шурфов. Алхимики выбрали смесь 10 % на 10 % и на 80 % угля, которая дала потрясающий результат. С таким порохом можно воевать, а бомбы заправить — мало не будет. Завод для изготовления гранулированного пороха поставили у водопадов, поближе к залежам антрацита.
Возвращение в столицу поразило торжеством встречи с танцами, барабанным боем и игрой на дудках. Вова улыбался, приветливо махал руками, а в душе матерился и был готов побить своих учителей. Когда остались наедине, то начал без обиняков:
— И к чему весь этот цирк с барабанами и танцами?
— Ты у нас стал народным героем, о тебе уже сложили настоящую легенду, — усмехнулся Амвросий.
— Оно мне надо? Вы бы еще пустили впереди ламу с синей мигалкой!
— Ты чем–то недоволен? — удивился Никодим.
— Зачем устроили эту клоунаду со встречей «любимого правителя»?
— Вот дурень! — хлопнул себя по бедрам Никодим. — Мы здесь ни при чем. Твои подданные сами выразили тебе уважение и почет.
— Ага, сами. С чего это вдруг они меня резко полюбили?
— Олух, оглянись по сторонам!
— Чего оглядываться. Привезли из Картахены мебель да ковры с картинами.
— Да ты слеп! Ничего не видишь за своей гордыней! — воскликнул Никодим.
— Это я выставляю гордыню? Как раз наоборот, я против всех этих «всенародных» торжеств.
— Теперь послушай меня, из Картахены привезли не только мебель, но и дань с поднятых кораблей.
— Разумно, Мопти поднял корабли, а странное золото там негде хранить.
— Аборигены нашли этому свое объяснение. Мол, царь нырнул на дно морское, вернул похищенное сокровище, взял с врагов дань вдвойне, затем убил их, а души забрал в вечное рабство.
— Картины — это похищенные души! — засмеялся Вова.
— Зря смеешься, — сурово заметил Амвросий, — народ тебя чтит, а ты насмехаешься.
— Плакать, что ли?
— Одарить подданных своей любовью. Хотя, — Амвросий махнул рукой, — вы с братом неспособны любить.
— Почему это неспособны?
— Только о себе печетесь, другие для вас что пыль дорожная. Золото слишком любите, в одночасье готовы все горы перерыть.
