Алексей Волков - Командор
За весь день мы не видели на горизонте ни одного паруса, и потому наши вахты были немногочисленны. Мне самому досталась самая первая по времени, и я обрадовался возможности хоть раз поспать по-человечески, не разрывая сон на две части.
Перед вахтой я не устоял и немного поплавал в бухте. Что ни говори, блин, но самое неприятное в жизни – это ходить грязным, а так как бани не было, годился и такой способ мытья. Конечно, отмыться как следует я не смог, но, вылезая из воды, почувствовал себя значительно лучше.
Ночь быстро украсила небо яркими тропическими звездами. Было тепло и уютно. После выпитого кофе захотелось покурить, и я медленно прогуливался по квартердеку, затягиваясь сигаретой. Их запасы подходили к концу, но в числе трофеев нашлось немало трубок и табака. Наиболее предусмотрительные уже переходили на них, экономя последние пачки сигарет. Я и сам давно носил в кармане трубку, но в тот вечер хотелось чего-то привычного, родного.
– Это вы, Валера? – Женский голос отвлек меня от одинокого созерцания звездных пейзажей.
– А вы как думаете? – улыбнулся я, узнав поднимающуюся ко мне Мэри. – Не спится?
– Нет. – Певица подошла ближе. – В кубрике душно, решила подышать свежим воздухом.
– Тропики… – Я пожал плечами. – Ничего, человек привыкает ко всему. Скоро станете морской львицей.
– Вам легко шутить, – вздохнула девушка. – Вы-то моряк. Нет, не подумайте, все не так тяжело. На том острове было намного хуже. Эти пираты, постоянный страх, ожидание чего-то ужасного… А сейчас все позади и скоро покажется дурным сном.
– Хорошо бы… – ответил я, хотя, ядрен батон, был уверен в обратном. Переход через океан на этом корыте с такой командой сказкой не покажется. Но зачем пугать девушку раньше времени?
– Знаете, самое тяжелое – это потеря привычного окружения. Шендерович, Борин… они погибли там. Вся наша жизнь осталась в прошлом. Признание, концерты, гастроли, поклонники… Ничего этого больше не будет. Мне страшно, Валера! Не из-за пиратов. Они тоже в прошлом, и мы их не увидим. Но я просто не представляю, чем можно заниматься в этом веке. Здесь все такое чужое, непривычное. Вот вы. Вы были моряком там, остались им и здесь. Или Кабанов. Военные нужны всегда, тем более такие.
– Так и хорошие певицы тоже нужны всегда. Говорят, искусство вечно, – вставил я, пытаясь утешить.
Мэри заглянула мне в глаза. В ее зрачках отражались звезды.
– Тут все другое. Манеры, стиль, публика. Совсем все. Даже язык.
– Так ведь и корабли совсем другие. – Я тоже, блин, ощущал себя до предела одиноким, выброшенным из привычного круга жизни.
– Но вы-то справляетесь с ними. А справлюсь ли я? И ведь даже здесь нужны менеджеры, спонсоры, а где их взять?
– Вот уж не знаю, – честно признался я. – Мог бы предложить свою помощь, но я абсолютно не разбираюсь в подобной работе. Да и связей в семнадцатом веке у меня нет. Как, впрочем, и в восемнадцатом, и в девятнадцатом, и во всех последующих. Да не переживайте вы так! Все равно изменить случившееся мы не в силах, а положение у нас у всех одинаковое. По-моему, главное – это не разлучаться, быть всем вместе. Неужели мы, ядрен батон, хуже аборигенов? Вместе что-нибудь да придумаем.
Ответом мне послужила благодарная улыбка. Вряд ли Мэри изменила мнение об этом времени – скорее всего, она просто оценила мои неумелые попытки утешить, найти в нашем положении хоть какие-то светлые стороны.
– Почему вы не остались на берегу? – поспешил я перевести разговор на другую тему. – Неизвестно, когда еще представится такая возможность.
– Понимаю, но ночевать одной в лесу… – Девушка вздрогнула. – Лучше уж в кубрике.
– Почему же одной? На берег сошло полсотни человек. Что же вы разбрелись кто куда?
– Не все, но большинство… Даже сам Кабанов энергичным шагом удалился сразу с двумя девицами, – улыбнулась Мэри.
Ай да Сережа! Впрочем, в таких случаях количество, скорее, вредит. Попробуйте соблазнить женщину в присутствии ее подруги! А уж тем более раскрутить обеих. Одна будет смотреть на другую, та – на первую, а в итоге дело не сдвинется дальше двусмысленных шуточек.
– Я заметил, что больше половины женщин вернулись на борт, – заметил я. – Могли бы организоваться и заночевать вместе где-нибудь рядышком, так, чтобы при нужде рассчитывать на помощь с корабля.
– Обязательно постараемся воспользоваться вашим советом. Но завтра. А пока составьте мне компанию. С вами как-то спокойнее.
У меня перехватило дыхание. Я никогда не был образцом супружеской верности, но и не гулял направо-налево без всякого разбора. Так… не упускал случая, когда он подворачивался, и все. Теперь же я был навсегда лишен своей дорогой Вареньки и сильно переживал из-за этого. Но единственный намек, если это вообще был намек, а не чисто дружеская просьба, неожиданно привел меня в исступление.
– Разумеется. Если мы здесь останемся, – севшим от волнения голосом пообещал я.
– Мы можем отсюда уйти? – удивилась Мэри, как будто остров был нашим портом приписки и мы были обязаны здесь оставаться.
– Кто сейчас может сказать точно? Все настолько зыбко, что загадывать бессмысленно. Я, например, даже и не предполагал, что удастся так быстро найти новое место стоянки. Да и жребий… Командор и Юра на берегу, а я по-прежнему здесь.
– А вы так и будете стоять на вахте всю ночь до утра?
– Нет, что вы… Через час меня сменят и я спокойно отправлюсь спать.
– А мы живем целой толпой, – пожаловалась девушка. – Тем, у кого дети, намного легче.
– Что поделать? Вам еще повезло. Пиратов в тот же кубрик набивалось чуть ли не в десять раз больше.
– Не может быть! – ужаснулась Мэри. – Вы шутите!
– Отнюдь. В экипаже их было чуть ли не две сотни. Вот и считайте, как да что.
– Вы меня осчастливили. Я думала, что хуже и быть не может. Оказывается, наоборот. Ну, раз так, то пойду я спать. Спокойной ночи, Валера!
– Спокойной ночи! – Я постарался, чтобы голос не выдал всей глубины моего разочарования.
…А потом миновали еще одни сутки, и мы вновь стали совещаться, что же делать дальше. Чувствовалось, что многие были бы не прочь навсегда остаться на острове, показавшемся нам раем, но это обрекло бы нас на неизбежный голод. По расчетам, запасов должно хватить месяца на два, а что потом? Заняться охотой и рыбной ловлей? Отправиться на поиски какого-нибудь порта и купить провизию там? Кое-какие деньги у нас все-таки были. Или самим превратиться в более или менее гуманных пиратов и отнимать необходимое у всех встречных-поперечных?
Не помню, кто высказал последнее предложение, но его забраковали не столько по моральным соображениям, сколько из-за неоправданного риска и очевидной нехватки сил.
Пока же мы решили лучше подготовиться к дальнему плаванию. Почти всех манила Европа, но здравый смысл подсказывал, что мы не готовы к столь дальнему и долгому переходу. Не было ни одной карты, не хватало опыта, не мешало бы иметь побольше припасов на случай всевозможных задержек в пути… Поэтому для начала было решено дойти до какого-нибудь ближайшего порта, купить там все необходимое, а по дороге как можно лучше освоить управление кораблем.
Украдкой вздыхая, мы около полудня снялись с якоря и покинули гостеприимную бухту. На прощание мы ради тренировки дали по залпу с каждого борта, наметив на берегу цели. Судя по результатам, артиллеристам следовало бы еще серьезно повысить свое мастерство, но очень много пороха поглотил брандер, а кто знает, что может ждать нас в пути?
Пока все было хорошо. Погода продолжала нас баловать. Легкий зюйд-ост наполнял поставленные паруса, солнце весело искрилось на необозримых просторах, и даже качка, главный бич сухопутной части нашего экипажа, едва напоминала о себе.
Всех мужчин разделили на три вахты. Каждая в основе имела одну из бывших девяток, к ним добавили по два моряка (к моей только одного – Кузьмина), по паре десантников Кабанова в качестве дежурных канониров, а главным вахтенным назначили тех, кто хоть немного разбирался в навигации: меня, Флейшмана и Сорокина. Познания последнего оставляли желать лучшего, но на безрыбье и рак рыба, а Костя хотя бы знал общие принципы.
Днем вахты были достаточно условны. Новоиспеченные матросы дружно тренировались, я сам обучал обоих своих помощников, а десантники вместе с Кабановым возились у орудий, натаскивая остальных как в пушечном деле, так и в умении владеть холодным оружием. Сергей был убежден, что время боев окончательно не миновало, и старательно вдалбливал это в наши головы.
Мне совсем не нравилось размахивать палкой, изображая из себя мушкетера, но я не мог не признать Серегиной правоты. Карибское море с полным основанием можно было назвать флибустьерским, здесь вовсю процветало пиратство, и игнорировать данный факт было самоубийством.
Впрочем, встреча с пиратами в любом случае не могла кончиться для нас хорошо. Нас было слишком, блин, мало для абордажного боя, и пусть любой из десантников стоил десятка врагов, они физически не могли поспеть всюду. Кое-кто из бывших пассажиров, занимавшихся когда-то восточными единоборствами, тоже стали показывать неплохие успехи, но пиратов могло быть и две сотни, и три.
