Михаил Михеев - Выход есть всегда
Словом, не жизнь, а курорт. Не хуже, чем в Крыму, разве что места более дикие, да прохладно немного. Хотя днем солнце жарит здорово. Ну и людей нет, и непонятно, плюс это или минус, особенно касаемо женщин. И мичман (дело молодое), и все остальные уже чувствовали определенное томление. Проще говоря, воздержание всем уже надоело, и они с некоторым недовольством вспоминали оставленный на базе походный бордель и товарищей, которые им наверняка пользуются.
Пожалуй, единственным, что, помимо красот природы скрашивало ожидание, были рассказы Соболева и Коломийца о Порт Артурской эскападе. Среди матросов были, конечно, и ветераны той войны, помнившие крепость, но, как оказалось, реальность и воспоминания довольно сильно отличались. Таковы уж особенности человеческой памяти, сохраняющей для сознания лишь наиболее яркие куски. К тому же, большую часть экипажа составляли матросы помоложе, и послушать байки про легендарную оборону им было интересно. И, кстати, весело. «И вот я иду, смотрю — лицо знакомое. Думаю — кто? А потом сообразил — так это же я сам. Молодой, харя красная, наглая… Ну да, мы тогда в казарме всегда шкалик держали…» Словом, было что послушать.
Время шло, и, когда прошли все назначенные сроки и еще неделя, а в бухте так никто и не появился, Севастьяненко понял очень простую и, вместе с тем, неприятную вещь — они остались одни. То ли их посланцам не поверили, то ли просто не захотели иметь дело с пришельцами из будущего. О том, что корабль просто не дошел до Владивостока, мичман даже не подумал. И с непередаваемой ясностью он вдруг понял, что, несмотря на все свои успехи, они остались в этом мире одни, и рассчитывать придется только на самих себя. Это было немного обидно, но, в то же время, не вызвало никаких эмоций, кроме обиды и спокойной злости. Что же, если они не нужны Родине, то остается только долг, который необходимо выполнить, а дальше… Дальше видно будет. Примерно с такими мыслями Севастьяненко поднялся на мостик своего корабля, и вскоре миноносец, распластывая волны подобно лемеху гигантского плуга, вырвался из гостеприимной бухты на просторы прекрасного, огромного и сурового океана.
Конец первой книги.
