Влад Савин - Восход Сатурна
Или же вы соглашаетесь присоединиться к «Свободной Германии»? И когда мы возьмем Берлин и повесим вашего бесноватого фюрера, сможете продолжить службу во флоте новой, социалистической Германии, советского вассала. С сохранением чинов и исчислением срока выслуги с этого дня.
Решайте, господа, — вам выбирать.
Волховский фронт, южнее станции Погостье.
Ну Булыгин я, Пров, с деревни Большие Оверята из-под Перми. Года с двадцать пятого, так что в следующем году лишь должен был в армию, но военком наш сказал:
— План по призыву… а ты вон какой вымахал, верста коломенская, не скажешь, что семнадцать. Так что марш в строй, боец! Твоя очередь. Здесь только подпиши, что доброволец.
И верно. Старший, Митрий, в сороковом еще призывался, так домой и не попал. Подо Ржевом его убили — одна лишь карточка осталась, где он с медалью «За отвагу». Ну а младшие, мал-мала меньше, рано им еще, сестер вообще не считаю. Так что пора и мне, раз надо. А то скажут, что ж за мужик, если в армии не отслужил? Ущербный, что ли? Есть у нас в деревне Леха Пыжик такой, дурачок тридцатилетний, так все на него и смотрят, как на убогого. Война, убить могут? Так батя у меня в тридцать восьмом без всякой войны помер, от воспаления легких, как доктор сказал. Зато медаль получить легче — вот вернусь с ней и сержантскими отличиями, по деревне пройдусь, вот гордости-то будет. Так что, собрался и пошел. Крестик лишь повесил, мать в церковь носила, батюшку упросила помолиться, чтобы я живой вернулся.
На фронт я сразу не попал. Сначала в учебном батальоне — гоняли так, как дома даже в страду не пашут. Но и кормили хорошо. Науке воинской учили — как сделать, чтобы ты живой, а немец убитый! По-хитрому учили… сначала спросили, кто к лесу привычен, ну а что, я с десяти лет, считай, с ружьем, земля у нас не пахотная, без охоты сыт не будешь. Ну значит, в егеря. Отдельные штурмбатальоны, для северного участка фронта. И обучали нас, как это по новому уставу: «тактика боя малыми группами в лесисто-болотистой местности». А старослужащие звали просто — «спираль», или «штопор». Действительно, похоже, когда противника «закручиваешь» по часовой стрелке, одни стреляют, прижимают огнем, другие обходят. Это в самом бою, ну а до боя надо еще врага найти, или чтобы он тебя не нашел, место выбрать подходящее, или засаду вовремя заметить. Ну и конечно, в лесу быть как дома — переходы, ночевки, обустроиться там, как если надолго от базы. В общем, наука сродни охотницкой, только более хитрая.
Инструкторы говорили, это годится. И диверсантами за фронт ходить, и немецких диверсантов ловить, и всей силой воевать, где танки не пройдут и в правильный порядок не развернутся. И все тащить на своем горбу, хотя слышал, собираются к этому делу лошадок монгольских выносливых приспособить, или даже собак зимой. Зато, чем больше пота сейчас прольешь, тем меньше после будет твоей крови. Одни лишь три пулемета с боекомплектом на всю группу весят сколько… а вот отчего именно три? А потому, что опыт показывает — ровно столько хватает, чтобы дать круговой обстрел, ну а если через прочесывание леса надо прорваться, то концентрированным огнем рвут любой боевой порядок врага, как раз чтоб успеть на ту сторону проскочить.
Оружию нас тоже учили самому разному. Мосинки, конечно, и СВТ, и ППШ, как обязательный курс. Трофейное оружие, от парабеллума до МГ-42. По лесу бегали, чаще всего с ППС, удобная машинка и нетяжелая, и дальнобойность вполне достаточная, для леса. Гранаты метали, рукопашной обучались, бою ножом, лопаткой саперной, если в тесноте драться, в блиндаже или окопе, умеючи, то страшная вещь. И еще, как мины ставить и обезвреживать, и как из гранаты сделать мину-противопехотку.
И вот две недели как я на фронте. Только таскать пришлось оружие совсем другое. Вытребовал меня Петр Егорыч, старшина Пилютин, в постоянные напарники. Снайпер он… Ну дело знакомое. Вот только когда я ружье его увидел. Не винтовку, а именно что-то похожее на бронебойное ружье ПТРС. Только калибр не четырнадцать, а двенадцать и семь, и еще оптика сверху. Не было у нас такого в учебном батальоне. Нет, видел я, конечно, пэтээровцев, но не стрелял из их труб ни разу.
— Так и я недавно еще не стрелял, — отвечает Петр Егорыч. — Мосин у меня был. Но в уставе новом значатся «тяжелые» снайперы, вот меня и попросили. И тебя мне в довесок, фузею эту таскать.
И правда, Петр Егорыч — мужик очень серьезный, но вот росточком не вышел. Трудно ему по лесу с пудовой винтовкой бегать. Зато стреляет, как бог! Сам видел, как он офицера фрицевского через все болото завалил насмерть, с первого выстрела, а там больше километра было! А видел, потому что по уставу снайперу теперь напарник-корректировщик положен, ну это при Петре Егорыче я и есть. Что это такое… Ну вы ружье дедово помните, с которым я на охоту мальцом ходил? Кремневое еще… Не смейтесь, в гражданскую очень сгодилось — где капсюли брать, ну а кремни, всегда под рукой. Так у него было… прицелишься, на спуск нажмешь, оно сначала зашипит, раз, два, три, ну тут надо успеть отвернуться и зажмуриться, чтоб без глаз не остаться, огнем в морду так и пыхнет! Но ведь и снайпер, как выстрелит, так ему отдачей прицел сбивает, поле зрения уж очень мало. И вот тут нужен корректировщик, углядеть, куда попало, и если промах, то быстро сказать поправку. Еще, конечно, помогать снайперу цель искать, четыре глаза всяк лучше, чем два. И расстояние до цели измерить. «Тяжелым» снайперам для того еще прибор особый положен, дальномер переносной, как труба зрительная, вот только смотреть надо не с конца, а в середину.
И… охранять Петра Егорыча. Поскольку непростой он снайпер, а всему фронту известный. Как мне товарищ капитан самолично сказал: от пули издали никто не застрахован, но вот если фрицы вас в ближнем бою зажмут и Петра Егорыча убьют, а ты живой останешься, трибунал тебе обещаю. Тебе на что ППС даден, красноармеец Булыгин, для красоты, что ли? Так вот и таскаю. По лесу за спиной на «сбруе» специальной «фузея» разобранная, в руках ППС, а у Петра Егорыча СВТ с оптикой. Он, кстати, ворчит, что вроде у мосинки бой точнее был, если вдаль. Но вот если вблизи от взвода отстреляться, то конечно.
Снайперы, они тоже на разряды делятся. Самые низшие, это те, кто только в пехотной цепи может бегать, вот положено по новому уставу в каждом взводе или даже отделении снайпера иметь! Хотя их даже снайперами не называют, а по-уставному — «старший стрелок», кто тут стреляет лучше. На тебе винтарь, причем даже без оптики, с диоптром. Нет, это тоже важно, что в атаке пулемет фрицевский выцелить, что в обороне офицеров выбивать. Хотя фрицы, как Петр Егорыч говорит, тоже ученые стали. Это раньше их офицер в фуражке бегал, пистолетом махал, теперь же от рядовых не отличается почти. Та же каска и шинель. А вот винтовку брать им гордость не позволяет, только МР-40, как их унтерам и фельдфебелям. Ну значит, и нам ясно, кого…
Старший стрелок — это тоже привилегия. И снайперский доппаек, сушеная черника, и ефрейтором станешь после первого боя, где хорошо себя показал. А главное, из них, наиболее отличившихся, в настоящие снайперы и выходят. Если только ты не сибирский охотник и не чемпион по стрелковым состязаниям. Этих сразу могут разрядом выше определить.
Выше — снайперы-охотники, это уже настоящие снайперы. Их, по уставу, в батальоне, или даже в полку, может быть взвод или лишь отделение… По-разному бывает. У них главное — умение не только стрелять, но и думать. Маскироваться, подкрадываться, сутками лежать в засаде… прикинуть заранее, где и когда враг подставится. Особенно если против тебя — снайпер немецкий. И также на тебя охотится. Вот тут уж, кто кого. Часы, а то и сутки ожидания… и единственный выстрел. Эти снайперы и на нейтралку уйти могут, там лежку оборудовав, и даже за фрицевские траншеи, если в группе штурмовой.
И наконец, снайперы «тяжелые». Их в батальоне, на пятьсот человек, или в целом полку, на две тысячи, может быть один, двое, трое… А может и вовсе ни одного. Это — самая высшая категория. Во-первых, тут считать надо, как профессор математики, на предельную дистанцию выстрел, столько поправок учесть! И ладно бы только плюс-минус, так ведь еще и эти, коэффициенты, когда умножать приходится, в уме, и буквально за секунды! Во-вторых, с тяжелой «фузеей» не побегаешь, потому позицию надо выбирать с особым умом, права на ошибку уже не будет. В-третьих, именно их чаще привлекают к снайперским дуэлям, когда у фрицев снайпер на участке фронта появился и надо его истребить. Ну и в-четвертых, ответственность. Вот кто для «тяжелого» снайпера самая важная по уставу цель?
Это мне Петр Егорыч еще в первый день вдолбил. Ты в тире до войны был хоть раз, знаешь, там очки разные даются за разные мишени. Так и тут. Одно очко, фриц обычный. Два — пулеметчик. Пять — унтер, с автоматом. Десять — офицер пехотный. Двадцать — расчет пулемета-станкача на позиции. Пятьдесят — снайпер. Столько же — офицер штабной. Ну и сто — артиллерийский корректировщик-наблюдатель.
