Влад Савин - Страна мечты
— Не понимаю, о чем вы? — отвечаю я безмятежно — ну да, мы догадывались, что вы вовсе не корреспондент «Чикаго трибюн», но при чем тут наш бизнес?
— Бросьте, миссис Лазарева — машет рукой Эрл — вы очень долго кормили меня сказками про «фтороход», которые я исправно отправлял наверх. А теперь меня прямо ориентируют, что на вашей К-25 атомный двигатель — заметьте, не я раскопал, а мне указывают! И кому-то в Вашингтоне очень не понравилось, что я, почти два года сидя рядом, не сумел найти истину!
Проклятые янки! Любой шифр их радио и телефонных сообщений наши компьютеры ломали — но что делать с дипломатической почтой, которую мистеру Эрлу вручает американский консул в Архангельске, или капитаны американских транспортов, иногда все еще разгружающиеся в Молотовске? То есть они часть тайны узнали — но открыли ли главное? Ой, будет же кому-то статья 58-6 (шпионаж), кто разболтал? Или у них тоже аналитики хорошие есть?
— Не верьте никому! — говорит Эрл — это у британцев сентиментальность, знаю про случай, когда одна большая шишка в МИ-6 не решилась подвергнуть тщательной проверке сына своего старого друга, потому что «было неудобно».[31] У нас бы, без всяких сантиментов, ничего личного, бизнес! И если в самом начале войны американская разведка была в значительной степени, импровизацией любителей (пусть даже иногда очень талантливых), то сейчас там, насколько до меня доходит, создана машина, подобная германскому генштабу — абсолютно безжалостная, учитывающая все. Мы, американцы, тоже можем испытывать к кому-то симпатию — но ради дела, предаем не рассуждая. Ничего личного — просто бизнес. И убеждение, что точно так же бы вы поступили со мной. Запомните это — и не верьте нам! Мы держим слово — лишь с тем, кто полезен сейчас, или может быть полезен в будущем, и не больше! Что делать, если это тоже «челлендж» — многие барьеры, посылаемые нам судьбой, таковы, что приз дается лишь первому, или первым, ну а прочим, лишь моральное удовлетворение. Потому, челлендж — это еще и умение идти по головам, отпихивать локтями — ничего личного, ведь вы бы не уступили и мне?
А ведь он не так пьян, как пытается изобразить! Ждет, что я проболтаюсь, под конец? Хоть так, информацию получить, или подтверждение своей догадки? Что ж, мистер Эрл, очень жаль, что вы отбываете, мы с вами хорошо сработались, а как будет с вашим преемником, еще неизвестно.
— Моим преемником? — говорит мистер — а вы не поняли, зачем я все это вам говорю? Я не хочу, чтобы тот, кто придет после меня, взял барьер, который я не смог! И на вашем месте, я бы не надеялся на бизнес — вряд ли в Вашингтоне решат повторить не оправдавший себя ход. Вполне могут придумать что-то нестандартное. Или действовать через ваших же, Москву — думаете, там нет наших агентов? Я действительно не знаю — это выходит за пределы моей компетенции. Но одно могу сказать точно: вас в покое не оставят! И чем дальше, тем больше будет интерес.
Ну, кто бы сомневался. Вот только мы тоже имеем право защищать свои секреты. Вы же, мистер Эрл, если сосед занавешивает окна, не лезете же туда с фотоаппаратом? Вашими словами — это мой бизнес, я за это свои деньги получаю.
— Не буду у вас спрашивать, миссис Лазарева, кто вы на самом деле: босс местной мафии, или офицер НКВД. По моему убеждению, и то, и другое: несете службу, пользуясь своим положением и не забывая про свой интерес.
Я молчу в ответ. Это у вас, шимпанзе, как я слышала, успешному агенту не задают вопросов, как он потратил деньги на оперативные нужды. И видела фото в газете — как на рынке в Страсбурге офицеры армии США торгуют часами и ювелиркой (краденой, ясно — откуда еще?). У нас же, долг и дело важнее всего — а прочее, лишь в остатке. Но тебе этого не понять!
— И еще, миссис Лазарева. Исторически вышло, что у нас не было интересов в этом районе, в отличие от британцев. Но помните, что у нас с ними нет союза в нашем деле! Да, есть сотрудничество, обмен информацией, в основном на уровне больших штабов и контор. Но мы — конкуренты, и в этом суть. Так что, я ничего не знаю об английских планах — но могу предположить, игра пойдет уже на уровне МИ-6, а не УСО, не грубые громилы, а интеллектуалы. Владеющие искусством мимикрии на самом высоком уровне — про майора Вамбери вам рассказывать должны были, если вы действительно из НКВД, так уверяю, притвориться Иваном Петровым из Рязани для них куда проще, чем арабским дервишем. И когда я был в Англии в сорок втором, то не слышал ни об одном случае, когда агент СИС попался бы немцам из-за неточности в документах или «легенде». Кроме того, есть еще эмигранты, как те, кто убежал от вашей революции, так и доставшиеся вам «русские норвежцы». А британская резидентура в Финнмарке была еще с той, прошлой войны! Так что берегитесь — СИС не террористы, они не будут охотиться за вами специально, но если решат, что ваша смерть повлияет на ситуацию в нужном им направлении, или выведет что-то из равновесия, заставит проявиться доселе скрытое — они не будут колебаться.
Слышала уже такое, много раз. В Минске по лезвию бритвы ходила, затем гаденыш Троль чуть меня не достал, сейчас наверное, от ОУН-УПА мне приговор вынесен, и что?
— И последнее. Чтобы мне с этого хоть что-то. Я всерьез подумываю начать писать шпионские романы. И наверное, в первом из них, я изображу вас. И конечно, себя, в роли главного героя — реклама, это все, если хочешь не просто сорвать единичный куш, но развить и продолжить. Так вот, не обижайтесь, если я там напишу… ну вы понимаете, что роман без секса никто читать не будет, по крайней мере, у нас в Штатах? А то, встречаясь с вами, мне было интересно — что бы произошло, попробуй я завалить вас на пол?
— Оказались бы в госпитале в пятый раз — отвечаю я резко — а после мой Адмирал обвинил бы вас в покушении, и сделал бы все, чтобы вас расстреляли. Или что-то другое — но прожили бы вы недолго!
Блеф, конечно — хватило бы и госпиталя, с дурака. Надеюсь, он не собирается пробовать прямо здесь — выпив уже больше полбутылки водки?
— Мне моя голова дороже. Ну вот, я сказал вам все. И эта посылка с товаром была последняя, так что придется вам дальше наряжаться в ватники и телогрейки. Хотя, теперь я могу сейчас рассказать, кое-что в моей плате было вам местью, за госпиталь.
Тут Эрл мерзко ухмыльнулся.
— Я всучил вам ночные рубашки, под видом вечерних платьев. Кто-то вам подсказал, что это такое? Ни разу не видел здесь на улице — а так хотелось посмеяться.
Ну, Ленка, вот был бы номер, если бы ты это надела в Дом Культуры, на праздник в честь Победы, в мае! А помню, в общаге перед зеркалом вертелась, и не решилась, «роскошное слишком, все эти рюшечки и оборки, непривычно», и выбрала свой синий горошек. Кто-то еще из девчат брал — вот расскажу, успеет ли мистер уехать? А то ведь, тяжелая у Ленки рука, как она сковородкой приложила одного поганого типа!
— Я подсунул вам ткань на пальто, самого неходового цвета. У вас же она стала очень популярной, для торжественных дней, как римский пурпур.
Это он про «алые паруса» вспомнил? В которых мы своих мужчин в поход провожали. Я уже сказала, что мода пошла у нас на севере — для жен, невест, сестер и матерей моряков, надевать что-то алое, развевающееся: шарф, платок, шаль на плечи, ну а целая накидка-пальто покроя «парус» (в будущем, «летучая мышь», или «пончо»), это вообще, предел мечты! И не только при встрече или проводах — уже как знак стало, если девушка с алым в одежде идет, значит есть у нее муж или любимый, моряк, и к знакомству она не расположена, ну только если к дружескому. Я тоже здесь такое пальто осенью и весной носила, особенно когда с моим Адмиралом иду. Смотрится красивее, чем уныло-черное, и уж тем более, шинель!
— Вы не знали, что резинки к шляпкам поставляются отдельно? Чтобы вам самим подгонять на голове. Я специально не заказывал их, или же выбрасывал из ящика. А после мне весело было смотреть на вас в ветреную погоду. Честно говоря, я не понимаю, как вы вообще носите это — даже в штиль или в помещении.
Ах ты, американская морда! Значит, это не я шляп носить не умею, а твое наглое вредительство? Ну и конечно, ветрено у нас, особенно возле моря. А Лючия так даже относится с юмором, «игра на скорость, как с котом в цап-царап» при каждом порыве успеть схватить, это вполне приемлемая плата за свой вид модной синьоры! Да и не нравятся мне шляпные резинки, даже на летних соломенных, шею трут. Но что бы я с тобой сделала, шимпанзе, если бы знала — когда сегодня с меня в парке шляпу с вуалью сорвало, еле догнала, уже думала, прощай?
И кажется, это отчетливо отразилось на моем лице. Потому что Эрл поспешил свернуть разговор, «теперь я все вам сказал, было приятно с вами иметь знакомство», и удалился. А я поспешила писать рапорт дяде Саше.
После какое-то время было неприятно и тревожно — а вдруг все же мы не уследили, допустили утечку информации? Но было все же решено, что аналитики на той стороне пришли к выводу сами. Мой Адмирал, рассказал, что был скандал в Наркомате флота — когда планировали Средиземноморский поход, отчего не пришло в голову имитировать дозаправку «Воронежа» химикатами в Специи, как делали это у нас на Севмаше? И кто-то был наказан — но нам в вину никто ничего не поставил.
