Владлен Багрянцев - Железные Люди в Стальных Кораблях
Банкетный стол был скромным и стоял здесь только для проформы. Гости быстро разбрелись по такому же скромному залу и разбились на несколько групп по интересам. Джеймс решил не торопиться с примыканием к той или другой. Но начал разумеется с той группы, в центре которой звучал голос Кровавой Мэри.
— …разумеется, викторианские агрессоры должны быть наказаны. Но я не понимаю, каких активных действий ожидают от нас союзники. Война идет слишком далеко от наших границ. Наш флот предназначен исключительно для обороны морских рубежей СССР, и вряд ли от него будет большой толк в тропических океанах. Наши солдаты не подготовлены к войне в джунглях и других экзотических местах. Да и что им там делать, если столько храбрых мужчин в красивых мундирах готовы мстить виксам и рвутся в бой? — иронически заметила "пани Мария". — Нет, вряд ли мы покроем себя славой в этой войне. Разумеется, мы готовы и дальше поставлять союзникам оружие и другое военное снаряжение — по самым смешным ценам. Мы бы их и даром отдавали, но должны же наши советские рабочие что-то кушать? Полицейские функции в тылу, охрана лагерей для военопленных — мы и это готовы на себя взять. Разве этого недостаточно?
— Разве вы не хотите вернуть себе Гавайские острова? — поинтересовался один из гостей-британцев.
— Тюрьма народов и кавайские…
"Ка-у-аи", — вспомнил про себя Хеллборн.
— …кавайские недобитки-монархисты могли бы этого захотеть, — равнодушно заметила Кровавая Мэри, — но когда белголландская тирания падет, мы будем рекомендовать — и голосовать за полную и подлинную независимость Гавайской республики.
— А разве это не укладывается в вашу программу, мадам президент? — это был капитан Лисимахис. — Кенигсберг, Кишинев, Константинополь, Кауаи…
— Нам и Константинополь даром не нужен, — Маша Спиридонова продолжала изображать равнодушие. — Пусть остается вольным городом под контролем Лиги Наций. Так будет лучше для всех.
Посыпались новые вопросы со всех сторон. Это стало слишком напоминать пресс-конференцию, и Хеллборну стало скучно. Пусть кто-нибудь другой эти потоки анализирует. Вот, капитан-резервист Фосс тоже среди гостей, и он очень внимательно слушает. А мы пойдем отсюда. Поищем другую компанию.
Несколько шагов спустя Джеймс увидел знакомое лицо. "Неужели все-таки еврей?" — подумал он, но спросить не решился. Больше того, он собирался улизнуть, но не успел. Товарищ генерал Андрей Карлович Дюзенберг узнал его и заговорил по-немецки:
— Лейтенант Хеллборн, если не ошибаюсь?
— Уже суб-коммандер, Kamerad General.
— Поздравляю. Ваш немецкий заметно улучшился с нашей прошлой встречи, — заметил завоеватель Свальбарда.
"Он и тогда был неплох, просто я валял дурака". Интересно, что теперь? Будет бить?
Нет. Очень скоро Хеллборн понял, что имеет дело с одним из последних солдат "галантного века". Такой солдат не умеет ненавидеть врага. Он сражается с тобой, потому что должен. Как только наступает мир, он становится твоим лучшим другом. Особенно если война велась не за родные berezki полковника Горлинского, а за холодные острова в ледовитом океане.
— А здорово мы тогда вам врезали! — улыбнулся товарищ генерал.
— Вам просто повезло — вы имели дело с данорвежскими растяпами! — не остался в долгу Хеллборн. — Будь на их месте хотя бы рота альбионской морской пехоты…
Не прошло и пяти минут, как они устроились за ближайшим столом и принялись переигрывать сражение, используя пустые бокалы вместо солдатиков и тарелки вместо кораблей. Вскоре вокруг них собралась целая толпа морских офицеров дюжины союзных и нейтральных держав, и со всех сторон посыпались советы и комментарии. Но и это развлечение быстро надоело коварному альбионцу. Он незаметно передал полномочия очень азартному французскому адмиралу и растворился в толпе.
Следующий собеседник, найденный на другом конце банкетного зала, превзошел все ожидания.
— Вы альбионец? Да, конечно, я узнаю этот мундир, — сказал незнакомец, носивший русскую униформу и звездочки старшего полковника Красной Армии. Ровесник старшины Коппердика, прикинул Джеймс. Хорошо выглядит, только избыток старых шрамов. Шрамы не дуэльные. Неплохо в молодости повоевал. Черт побери, да он же говорит по-английски с альбионским акцентом!!!
— Вы меня не узнаете? — спросил собеседник.
— Никак нет, — признался Хеллборн.
— Тогда позвольте представиться, — незнакомец щелкнул каблуками и поклонился. — Николас Ливермор, генеральный секретарь НСДАП. Народная Социал-Демократическая Альбионская Партия, — на всякий случай уточнил собеседник.
Хеллборн крепко задумался над подходящим ответом.
— Неужели мое имя ничего вам не говорит? — удивился товарищ Ливермор.
— Не стану вам лгать, — наконец-то заговорил Хеллборн. — Мы в Альбионе просто-напросто забыли о вашем существовании.
— Конечно, ведь прошло столько лет, — погрустнел вождь альбионских коммунистов.
— Генерал Маклин или адмирал де Спиллер покинули нас гораздо раньше, но мы их прекрасно помним, — сказал Джеймс. — Что же касается вас…
— Альбион еще не созрел для социалистической революции, — горько заметил вождь НСДАП. — Слишком сильны феодальные пережитки. С тех пор, как полицейские каратели расстреляли наше восстание…
— Вы имеете в виду ту мелкую заварушку в порту? — не сразу понял Хеллборн.
— …альбионский рабочий класс фактически отказался от продолжения борьбы. Соглашатели, захватившие власть в профсоюзах… Впрочем, я не думаю, что вам это интересно, — грустно вздохнул товарищ Ливермор.
— Вы не собираетесь вернуться на родину? — спросил Джеймс.
— Вы, должно быть, шутите? — усмехнулся собеседник. — Куда? Прямо в лапы вашим карателей?
— Какие каратели? — удивился Хеллборн. — Двадцать лет прошло! С тех пор добрую дюжину раз была объявлена амнистия! А лучшего момента, чем сейчас, вам не дождаться: вступайте добровольцем и все грехи далекой молодости будут забыты.
— В уверены в этом, товарищ Хеллборн? — печально посмотрел на него беглый коммунист.
— Абсолютно, — кивнул коварный альбионец. — Завтра же с утра отправляйтесь в наше посольство. Вы знаете адрес?
— Я подумаю, — медленно покивал головой товарищ Ливермор. — я обязательно об этом подумаю. Спасибо вам, товарищ Хеллборн. Был рад пообщаться с соотечественником. К сожалению, мне пора. Рот фронт!
— Аминь, — ответил Джеймс. Николас Ливермор еще раз кивнул и направился к ближайшему выходу.
Хеллборн посмотрел ему вслед. "Ублюдок-Ник в Харбине?! Шеф будет в восторге!"
Перебрав еще несколько компаний разной степени интересности и раскланявшись со старыми знакомыми — Гириным, Потаповым, супругами Петровыми — Джеймс вышел в сад. Возможно, аналогичные елки процветают в реальном московском Кремле — такие подробности Хеллборну не были известны. Здесь тоже были люди. Гуляли по дорожкам, беседовали или просто курили.
Джеймс зашагал к ближайшим воротам. Интересная у них тут охрана. Сторожевые гепарды! Это Хеллборну не понравилось. Ладно бы собаки, но с этими зверями он обращаться не умел. А придется ли? Кто знает.
Звуки радиоприемника, доносившиеся из будки дежурного офицера, привлекли его внимание. Хеллборн прислушался.
…и с каждым днем становится все краше!
Ты только прикажи, и мы не струсим,
Товарищ Маша, товарищ Маша!
Ты только прикажи и мы не струсим,
Товарищ Ма-аша!
пум-пум-пум
Нам жить в эпоху массовых волнений
Придется — ради всех потомков наших!
Вперед, как завещал великий Ленин,
Товарищ Маша, товарищ Маша!
Вперед, как завещал великий Ленин,
Товарищ Ма-аша!
пум-пум-пум
Но есть еще патроны в револьвере,
И есть еще заряды в патронташе,
И мы тебе судьбу свою доверим,
Товарищ Маша, товарищ Маша!
И мы тебе судьбу свою доверим,
Товарищ Ма-аша!
пум-пум-пум
"Этого не может быть", — удивился коварный альбионец. Конечно, русские обожают своего президента, но он затруднился понять, чего в этой песне больше — пафосного культа личности или издевательства. Джеймс подошел поближе.
— Добрый вечер, мы продолжаем передачи станции "Азиатский рассвет", и с вами снова ваш любимый ведущий Веник Мордобойцев.
"Все ясно, это же анархисты. Интересно, откуда они сегодня вещают? Вряд ли из Китая, британцы наверняка прикрыли эту лавочку на время войны ".
— Сегодня у нас в гостях знаменитый профессор Унчипунчи, главный специалист по всем вопросам. Добрый вечер, профессор!
— Добрый вечер, Веник.
— Как вы уже знаете — но я напомню нашим дорогим слушателям — товарищ Маша Спиридонова, известная также как "Пиковая Маша", "Плутовка Мэри" или "Мария-Магда-Лена" явилась собственной персоной на Харбинскую конференцию поджигателей войны. Что принесла она в лукошке? Войну хижинам или мир дворцам? ФАБРИКУ рабочим или Землю (планету) крестьянам? Штык в землю или маслину — в лоб?! Что вы об этом знаете, профессор?
