Максим Калашников - Крещение огнем. Звезда пленительного риска
Технократическая же часть элиты США решила, похоже, внести поправку в план финансово-спекулятивных «товарищей». То есть усилить Россию больше рассчитанного неоконсерваторами уровня. Стимулировать построение в РФ технократической державы. Затем, аргументируя свои действия появлением «русской угрозы», технократы хотят сместить финансово-спекулятивных «товарищей» и начать построение своей Технократической Американской Империи.
Получается своеобразный бумеранг: когда санация в России приводит к санации и в США…»
Габсбургский вариант
Александров прав. Детальное изучение докладов американских аналитических центров 2000–2002 гг. и отчета экспертной группы Качинса 2007 г. выявляет странную вещь. И в том, и в другом случае, перечисляя трудности на пути экономического и научно-промышленного развития РФ, эксперты отмечают одни и те же «камни преткновения» и кризисные явления. (Об этом мы напишем отдельный материал.) Но выводы при этом делаются совершенно противоположные! В 2000–2002 гг. американцы делали твердый вывод о том, что РФ к 2017 году либо развалится, либо превратится в страну-банкрота. А в 2007-м нам уже пророчат великодержавное будущее и создание неоимперии!
А вот и разгадка ребуса: американцы твердо уверены в том, что такая сверхдержава станет наислабейшей и наименее развитой среди прочих планетарных центров силы: США (зона НАФТА), Китая, Еврозоны, Индии. Они считают, что возможная Российская неоимперия уподобится Испанской империи Карла Пятого (Габсбурга), который в начале XVI века построил супердержаву (Испания, часть Германии и Италии, Нидерланды и Фландрия, Марокко, Южная и Центральная Америки) на потоке сырья и золота из американских колоний. Габсбургская империя, опираясь на поток полезных ископаемых, перестала развивать промышленность и финансы, остановилась в поступательном движении, существуя исключительно за счет природной ренты. В ней погибли ростки индустриального капитализма, воцарилась власть бюрократии (с подавлением городского самоуправления), инакомыслие жестоко подавлялось. Несметные объемы золота ушли не на развитие страны, а на войны, на финансирование католических сил в борьбе с протестантами, на сверхпотребление верхушки, на оплату массы импортных товаров, которые империя не производила. Золото привело к упадку той сверхдержавы, профинансировав промышленный подъем Голландии и Англии.
Сегодня американские «шахматисты» считают: возможная русская неоимперия-сырьевик будет строиться вокруг добычи и транспортировки нефти и газа. Развиваться такая империя сырьевых мародеров не сумеет: все будет подавлено жестко-бюрократической, косной системой управления, не соответствующей задачам инновационного роста. Система станет принимать неэффективные решения. Планы РФ стать инновационной страной, по мнению американцев, полностью провалятся. Истеблишмент РФ окажется не в силах осуществить прорывные проекты и производить технику, аналогов которой в мире нет. Американцы рассчитывают, что новая империя, как и поздний СССР, пойдет по заведомо проигрышному пути – станет копировать западные технологические направления, обрекая себя на вечное отставание. (Надо сказать, пока так и происходит: программы созданных в РФ госкорпораций не предусматривают создания продукции, не имеющей аналогов на Западе.)
Потоки нефтедолларов уйдут на внешнюю экспансию и сверхпотребление местной «элиты» – она продолжит воровать из бюджета, брать взятки, уводить средства в западные банки, учить на Западе своих детей, покупать недвижимость в Англии, Франции и Швейцарии. Получится ущербная империя: с вымирающим славянским населением, не обеспечивающая своей продовольственной безопасности (зависимая от импорта продуктов из Европы, США, Канады, Аргентины), лишенная суверенной, полноценной банковской системы. Такая «неоимперия», превращенная в сырьевой придаток развитых стран, окажется лишенной своей электроники. У нее будет ничтожная высокотехнологичная промышленность. Она окажется зависимой от западных технологий в телекоммуникациях и компьютерной технике, в глубоком бурении и добыче углеводородов на шельфе. Она явно добьет свое авиа– и судостроение, проиграв конкуренцию «Боингу», «Эрбасу», «МакДоннел-Дугласу», «Бомбардбе», Китаю и даже бразильскому авиапрому. В космосе – программы РФ тоже не предусматривают качественного рывка, эксплуатируя старый советский задел. Вступив в ВТО, возможная империя Москвы додушит остатки собственной наукоемкой индустрии, лишится возможности проводить протекционистскую политику по отношению к отечественному производителю. Товары русского производства не смогут конкурировать с азиатскими даже на внутреннем рынке. Неоимперия, по расчетам наших «заклятых друзей», не сможет сохранить унаследованный от СССР научный потенциал: ученые просто вымрут, не передав знаний и опыта молодой смене. Москва уже не может совладать с явным регрессом некогда отличной советской системы образования. Явно не в состоянии решить проблему тотальной коррупции в верхах. Она не может создать сильные региональные центры деловой активности в Сибири и на Дальнем Востоке, сравнимые с Москвой и Петербургом. Наконец, у новой объединенной державы не хватит сил и средств, чтобы справиться с кризисом физического износа оборудования, жилья, транспортной и энергетической инфраструктур.
Обладая более высокоразвитой системой государственного управления, более совершенными оргтехнологиями и «мозговыми трестами», Запад рассчитывает играть расширенной, но примитивно управляемой Россией. Кроме того, хозяева США обладают явным информационным превосходством над Москвой, они гораздо сильнее ее в мировых СМИ. Москва не может тягаться с глобалистской элитой по части поп-культурного господства, по части диктовки всему миру научных теорий, мод, вкусов и стилей жизни. У нее нет своего Голливуда. А ведь это тоже – важнейшие рычаги господства.
Впрочем, приведу письмо Александрова:
«…Американские технократы никоим образом не боятся появления Русской Сверхдержавы, которая могла бы составить им конкуренцию. Причины тоже ясны и понятны. Американцы убеждены, что в любом случае сумеют сделать Россию своей марионеткой.
Хотите знать, почему? В середине 1950-х годов ХХ века знаменитый англичанин Уильям Росс Эшби, получивший за свои исследования прозвище «Ньютон кибернетики», сформулировал в книге «An Introduction to Cybernetics» фундаментальный «закон необходимого разнообразия» («The Law of Requisite Variety», или сокращенно RVL).
Суть его в следующем: допустим, имеется некая система. У нее есть внутренняя структура, но есть и внешние условия. Так вот, жизнь этой системы обусловлена взаимодействием разнообразия внешней среды и внутреннего разнообразия системы. Иными словами, для поддержания жизни система должна непрерывно поддерживать такой уровень внутреннего разнообразия, который соответствовал бы разнообразию окружающей среды. При таком раскладе она, по крайней мере, может сохранять равновесие со средой.
Сам Росс Эшби оперировал понятием «игрок», вот почему его закон – один из главных в теории игр. А выразил он его совсем просто: «Only variety can destroy variety» («Только разнообразие может уничтожить разнообразие»). Например, если вы играете с кем-то в шахматы, то у вас всегда должно быть не меньше вариантов ходов, чем у вашего противника, а на любой его ход у вас должен быть как минимум адекватный ответ. При таком раскладе вы точно не проиграете. Будет ничья. Но нам нужно победить, поэтому равновесный вариант нас не интересует. На уровне статистической биологической системы он стабильный, но не эволюционный. А критерии победы становятся очевидными из следствий этого закона.
Первое. Допустим, разнообразие окружающей среды ниже, чем разнообразие системы, находящейся в этой среде. Что происходит? Система начинает адаптировать среду путем экспорта разнообразия вовне.
Именно так люди подчинили себе животный мир и стали хозяевами природы. Они оказались сложнее и «разнообразнее» животных, что позволило им полностью изучить их повадки и отработать методы управления, под которыми подразумевается весь спектр действий – от приручения животного до его убийства. На каждый ход зверя у них было несколько своих ходов. Или, например, если вы состоите в руководстве фирмы, то для того, чтобы полностью держать ее под контролем, руководство (управляющая подсистема) всегда должно иметь готовые варианты решения проблем, могущих возникнуть в управляемой подсистеме. И если вдруг управляемые окажутся сложнее («разнообразнее») управляющих, контроль будет потерян. Вашей фирмой (если она не развалится) начнут фактически управлять другие.
Второе. Разнообразие окружающей среды выше разнообразия системы. Данный случай сложнее и интереснее. Теперь уже системе нужно подстраиваться под опережающий рост сложности окружающей среды, но далеко не всегда это удается. В этом случае система гибнет или попадает под управление другой системы.
