Евгений Лукин - Разбойничья злая луна
Ар-Шарлахи и Алият замерли, потом медленно повернули головы и беспомощно посмотрели друг на друга.
— Что молчишь?
— Я слушаю… — сипло ответил Ар-Шарлахи.
— Вот и отлично, — сказал Тианги. — Во-первых, я очень рад, что ты живой. Собственно, обрадовался я этому ещё вчера, когда мне принесли твой разговор с Улькаром…
Напряжённо слушающий Ар-Шарлахи досадливо тряхнул головой, решив, что ослышался. Принесли разговор?.. Хотя… Может быть, запись разговора… На пергаменте или на чём там у них принято?.. На шнурках — узелками…
— Насколько я понимаю, — продолжал тем временем Тианги, — ты сейчас пользуешься переговорным устройством Кахираба… Как оно к тебе попало? Что с ним? Я имею в виду: с Кахирабом…
— Убили… — сказал Ар-Шарлахи. — В самом начале битвы.
— Кто? Каким образом?
— Не знаю… Он стоял у борта, и в него чем-то метнули… Или выстрелили… С такой силой, что пробили грудь навылет, но кто стрелял, я просто не понял. Рядом с кораблём никого не было…
— Навылет? — Тианги был встревожен. — Опиши рану подробнее!
Ар-Шарлахи как мог передал всё, что запомнил.
— Так… — помолчав, угрюмо сказал Тианги. — Только этого нам ещё и не хватало… Уже своих стрелять начинаем… Ну что ж… Спасибо за сведения… А с Улькаром не связывайся, не надо. Улькар — фигура недолговечная. Так что поворачивай свой кораблик и давай прямиком на север. Тут и обсудим, куда тебе лучше податься.
— А некуда, — злобно усмехнувшись, бросил Ар-Шарлахи.
— Ну да? А тот же Кимир, скажем? После того как ты пощипал флот Харвы, Гортка тебя примет с распростёртыми объятиями.
В плечо больно впились пальцы Алият, и Ар-Шарлахи некоторое время безуспешно пытался свободной рукой разжать их.
— А я вот вчера слышал, что Гортка идёт по стопам Орейи Третьего и плохо кончит… — сказал он.
— Я тоже это слышал, — спокойно ответил Тианги. — Не обращай внимания. Тот, кто это сказал, уже отстранён от дел. Надеюсь, это был последний сторонник Тамуори… Словом, выкинь из головы Улькара и все эти его бредни насчёт дороги к морю…
— Но почему? — вырвалось у Ар-Шарлахи.
— Что «почему»?
— Почему вы не пускаете нас к морю?
— Вам там нечего делать.
Ар-Шарлахи задохнулся от злости.
— В конце концов, это наши пески!.. — хрипло сказал он — Вас никто не звал сюда!..
— Никакие они не ваши, — по-прежнему невозмутимо возразил Тианги. — Эти пески до вашего прихода из-за гор принадлежали туземцам, которых вы частично истребили, частично изгнали… Уж кто-кто, а ты-то должен это знать…
— Иными словами, вы нас тоже частично истребите, частично изгоните?
Последовала пауза, наполненная шорохами.
— Ар-Шарлахи! — встревоженно и в то же время насмешливо позвал Тианги. — Ты трезв?
— Да!
— Ну, тогда ясно. А я-то думаю, в чём дело?.. Послушай меня. Не делай глупостей и поворачивай корабль на север.
— А если я откажусь?
Новая пауза была куда продолжительнее первой.
— Надеюсь, ты шутишь? — Возможно, это ему показалось, но голос Тианги дрогнул.
— Нет!
— Н-ну, тогда… — Тианги вновь помедлил. — Да собственно, что я тебе буду объяснять? Сам всё знаешь. Видел же, что в прошлый раз случилось с твоим другом… Или ты полагаешь, что из-за горизонта наши ракеты тебя не достанут?
— Достать-то — достанут… — сказал Ар-Шарлахи. — Только имей в виду: я поставил корабль рядом с вашими трубами.
Это был хорошо рассчитанный и заранее подготовленный удар. Ар-Шарлахи ждал, что Тианги онемеет, а затем взбесится. И он действительно онемел. А потом вдруг расхохотался.
— Да-а… — с уважением протянул он, отсмеявшись. — Ты мне сразу показался весьма сообразительным человеком. Однако заранее предупреждаю, — добавил он, снова становясь серьёзным, — это тебя тоже не выручит. Мы перехватим вас в любом случае. Короче, так, Ар-Шарлахи… Ты мне по-прежнему нравишься, но по-твоему не будет. Даю тебе время до полудня. Если увижу, что ты сдвинулся к югу хоть на сотню шагов, прости, но я вынужден буду принять меры. Удачи тебе! И благоразумия…
Шорохи, шорохи, шорохи… Алият заглядывала в глаза, словно собиралась залезть в них целиком. С бледным застывшим лицом Ар-Шарлахи выключил устройство и спрятал стержень в корпус.
— Ну? — горестно спросил он. — Что?
Алият передёрнула плечами, покосилась враждебно:
— Куда угодно, только не в Кимир…
Он усмехнулся через силу:
— Племянницы опасаешься?
Она не ответила. Ар-Шарлахи повалился на низкое широкое ложе и, сунув устройство под подушку, стал смотреть в потолок. Алият присела рядом и принялась успокаивающе оглаживать его горячий лоб своей прохладной сухой ладошкой.
— Да пошли они к верблюду в задницу!.. — злобно проговорил Ар-Шарлахи, — Разложу вот сейчас костёр под трубами…
Ладошка замерла.
— Не вздумай! Вот тогда они нас точно спалят!
— Ну, пригрожу хотя бы!..
— Ты вон уже пригрозил! А он смеётся…
Ар-Шарлахи вздохнул прерывисто и надолго умолк. В дверь царапнулся растерянный Айча — спросить, какие будут приказания. Алият вышла из каюты и шёпотом объяснила, что до полудня приказаний не будет. Главарь не в духе…
— Прав был колдун, — расстроенно сообщил Ар-Шарлахи, когда она вернулась и снова присела рядом. — Пришли другие и прогонят нас отовсюду… Представляешь: были — и нет нас. Развалины, обрывки пергамента… Ну ладно, Улькара мне не жалко, да и Гортку тоже. Но ведь был ещё Гоен, был Арегуг…
— О чём ты? — непонимающе спросила она. — Сам же говорил, что Арегуг давно помер…
— Да, — печально отозвался он. — И Гоен тоже! Правда, недавно.
— Ну так?.. — Она замолчала, будучи окончательно сбита с толку.
— А они останутся, — сдавленно сказал Ар-Шарлахи. — Оплетут всё своими трубами, понаставят кивающие молоты… Знаешь… — Он приподнялся на локте, взглянул затравленно. — Мне вот кажется, не зря они боятся, как бы мы не вышли к морю. Всё-таки море — это, наверное, не просто много воды…
— А что же? Бессмертие?
— Не знаю… Может быть, и бессмертие. Только не для одного человека, а для всей культуры, понимаешь?..
— Нет, — честно призналась Алият. — Культура — это что?..
Он хотел объяснить, но не успел. Рёв и грохот сотрясли борта «Самума». Так рычат недра во время землетрясений, но только глуше и не столь яростно. Звонкий, перетирающий песчинки грохот прошёл над пустыней двумя волнами.
— Но ведь ещё не полдень!.. — отчаянно крикнул Ар-Шарлахи, словно Тианги мог его слышать.
Он ждал удара, вспышки пламени, боли, но ничего такого не последовало. Грохот смолк. В ушах стоял прерывистый звон. С надеждой переглянувшись, Ар-Шарлахи и Алият выбрались из каюты и кинулись к лесенке, ведущей на палубу.
Снаружи всё выглядело по-прежнему. Так же сияли по правому стремени бесконечные трубы, так же морщинились барханами бесконечные пески слева. Однако столпившиеся на палубе люди стояли чуть присев и неотрывно смотрели куда-то на север, где тоже всё было как прежде: песок да уходящие к горизонту трубы.
— Что? — едва расслышав собственный голос, со страхом спросил Ар-Шарлахи.
Стоящий рядом Илийза, так и не решаясь выпрямиться, повернул к нему серое, изрубленное глубокими морщинами лицо. Нежно просиял старый ожог у виска.
— Птицы… — выдохнул он. — Железные… Оттуда туда…
— Что ещё за птицы? — Ар-Шарлахи ошарашенно проследил направление его судорожного кивка (с юга на север) и вдруг оцепенел. Над горизонтом, за которым должны были скрываться кивающие молоты, медленно и беззвучно вспухало и росло вширь огромное тёмно-красное пламя. Потом послышалось низкое мощное ворчание отдалённых взрывов.
— Вон они!.. — ахнул кто-то, то ли протягивая руку вперёд, то ли пытаясь ею защититься.
…Они приближались, стремительно и пугающе вырастая в размерах, злобно сверкающие и скорее похожие на рыб, нежели на птиц. Или даже не на рыб. Огромные плоские наконечники копий летели над песками. На пустыню снова рухнул глушащий визжащий грохот. Двумя стаями страшные птицы пронеслись над содрогнувшимся до рёбер «Самумом» и, уменьшаясь на глазах, истаяли бесследно где-то на юге.
…Уши заложило. Не было никаких ощущений, кроме неодолимого ужаса. Наверное, прошло довольно много времени, прежде чем Ар-Шарлахи понял, что лежит, вжимаясь всем телом в настил и прикрывая голову руками. Он заставил себя приподняться и осмотрелся. Казалось, палуба была завалена белыми, как попало брошенными мешками. Потом мешки зашевелились, из белых складок осторожно выпутывались человеческие лица, смятые страхом. В глазах тлела робкая надежда: неужто живы?..
Ар-Шарлахи сделал над собой усилие и поднялся первым. Ноги не держали, под коленками зудела мелкая отвратительная дрожь.
