Александр Маркьянов - Сожженные мосты Часть 2
— Так стратегическая ПВО участвует в игре или нет?
— Безусловно, господа, безусловно. Установка «Нева» участвует в игре. Ее задача — обнаружить и уничтожить стратегический беспилотный бомбардировщик нового поколения, который сейчас идет на предельной высоте.
Операторы понимали, что шансов против развернутого батальона «Невы» у них практически нет. В жизни — стратегическая ПВО никогда не подводится так близко к линии фронта, ее уничтожают ударами других, менее ценных систем. Иногда — самоубийственными ударами. Но если им удастся подкрасться на рубеж пуска — можно будет считать, что задача — выполнена.
Огромная птица висела в сверкающей выси, задыхаясь от недостатка воздуха германские моторы поднимали ее все выше и выше, до предельных двадцати двух тысяч. Или эшелона двадцать два — два нуля. У бомбардировщика тоже были козыри: он получал данные о расположении противника со спутника и мог нанести удар с предельной высоты и расстояния.
Сам бомбардировщик засек махнувший по нему поисковый луч локатора, перешел в режим «прорыв» — минимальной радиолокационной заметности. Режима прицеливания — остронаправленного излучения локатора — пока что не было.
— Есть цель! — первый оператор Невы говорил шепотом, словно боясь спугнуть птицу, находившуюся от него в сотне километров — эшелон двадцать две тысячи, скорость восемьсот сорок, угол места цели двадцать семь. Цель малозаметная, контакт неустойчивый.
— Паша, это стратег!
Ни каком визуальном опознании через ТОВ на такой дальности и при таком угле места цели речи быть не могло.
И вот теперь-то перед зенитчиками стала непростая дилемма. Ракеты Невы были настолько совершенны, что могли и сами засечь цель, в том числе малозаметную. Если сейчас включить режим прицеливания — то птица либо уйдет, либо отстреляется. И то и другое — проигрыш. А проигрывать зенитчикам совсем не хотелось, слишком много на сегодняшний день было проигрышей.
И командир огневой установки принял решение.
— Волк, я Нева. Прошу разрешения произвести учебный пуск по цели боевой ракетой, самоуничтожение после наведения, как поняли, прием.
В бункере полковник Манн хотел было выругать последними словами инициативного зенитчика, но наткнулся взглядом на разрешающий жест Цесаревича. В конце концов — каждому в игре надо давать шанс.
— Нева, я Волк. Учебный пуск разрешаю. Самоуничтожение по захвату цели.
Есть!
— Внимание расчета, поступил приказ на учебный пуск! Рассчитать огневую задачу для двух ракет.
— Малозаметная цель, эшелон двадцать две тысячи, скорость восемьсот сорок, угол места цели двадцать девять, начал синхронизацию.
— Есть цель! Есть зона! Наведение по сектору, выдал цель вручную. Локатор в поисковом.
— Есть синхронизация по высоте, есть синхронизация по дальности, есть синхронизация по скорости.
— Есть цель, есть зона, есть готовность, есть разрешение.
Одна за другой ракеты, огнехвостые вестницы смерти выходят из контейнеров, устремляются в свой короткий, полный ярости полет.
— Первая ракета вышла. Вторая вышла.
Самонаведение на ракетах — это звучит, конечно, — но на деле это выглядит не так замечательно. Какой объем аппаратуры можно вместить в головку ракеты? Да еще если учесть, что ракета — одноразовая. Если самолет — в километре, он летит он пышет жаром из сопел турбин — это одно, а вот если самолет в сотне километров, в двадцатикилометровой выси, да еще он и малозаметный…
В кабинке поста наведения в руках у командира группы тикал секундомер, отсчитывая время жизни ракет. Оно было коротким…
— Первая самоликвидировалась. Вторая самоликвидировалась!
— Командир, скачок! Он открыл бомболюки!
— Быстрее! Локатор в режим прицеливания!
Но было уже поздно. Впрочем — было поздно и тогда, когда они решили запустить две ракеты «на удачу». Бомбардировщик возможно и погиб бы — но свой смертоносный груз он сбросил бы гарантированно.
В двадцатидвухкилометровой выси птица открыла бомболюки — и три огромных цилиндра с заостренными носами вывалились в разреженный воздух. Через несколько секунд свободного падения у них выросли управляющие плоскости — до этого они были прижаты к телу боеголовки. Три боеголовки устремились вниз, через две минуты с небольшим (как раз примерно в это время бомбардировщик должны были поразить ракеты, если бы они были выпущены сразу и с нормальным прицеливанием), из бомболюка была выпущена еще одна, последняя боеголовка….
Каждая такая боеголовка представляла собой своего рода мини-бомбардировщик, не имеющий двигателя — но имеющие управляющие плоскости и способный корректировать полет. Каждый такой мини-бомбардировщик имел шесть отдельных бомбовых отсеков, в которые мог загружаться бомбовый груз самого разного назначения, а также система сканирования местности. Если, к примеру, стояла задача уничтожить большую группу целей — североамериканцы наносили удар крылатыми ракетами, каждая из которых имела собственную систему наведения. Здесь же, система распознания целей была всего одна — на мини-бомбардировщике, а на самих боеголовках системы наведения были куда проще и дешевле.
Все четыре планирующие боеголовки достигли целей одновременно, датчики распознали множество бронированных, замаскированных целей. Датчики системы распознавали большие массы стали, кроме того они нацеливались только на те массы стали, в которых был источник тепла — двигатель! На полигоне были расставлены бронированные коробки, для имитации работы двигателя в каждую поставили по зажженному туристическому примусу. Каждая боевая часть, весом около шести килограммов сбрасывалась в строго определенной точке, каждая выпускала свой собственный маленький парашютик а потом наносила удар ударным ядром. В качестве ударного элемента использовалось ударное ядро: процесс был чем-то схож с процессами происходящими при взрыве кумулятивного заряда, но точную его природу физики не познали до сих пор. Плевок раскаленного металла, разогнанного до сверхзвуковой скорости, приходится в крышу, в самую незащищенную часть любого бронеобъекта. Это было что-то вроде летающих мин типа ТМ, пробивающих любой бронеобъект насквозь и имеющихся на вооружении только Российской армии. Все происходило очень быстро, вот только что на поле мрачными рядами стояли бронированные корпуса устаревших самоходок, гаубиц и БМП, миг — и панораму мишенного поля закрыл огонь и дым. Для большего эффекта в каждый корпус мишени положили ветошь, пропитанную соляркой — и сейчас она загорелась…
— Получаем данные… Поражение шестьдесят два процента, господа. То есть — шестьдесят два процента от наличной техники противника было выведено из строя одним ударом одного бомбардировщика.
— Но и бомбардировщик скорее всего был бы сбит, господа! — заметил кто-то.
— Да, но кто же пошлет стратега на неподавленную ПВО, причем одиночную машину? — с ходу возразили представители САК.
— Господа, получается что армия может быть уничтожена таким вот ударом?
— Да бросьте. Это тепличные условия.
— А в чем они тепличные? Здесь были системы ПВО, и расчеты знали о предстоящем налете. Ты уверен, что в жизни они не продрыхнут за пультами, пока не станет поздно?
— У североамериканцев и такой ПВО нет, весь континент голый.[99]
— Надо делать бронированные кабины для расчетов ПВО. Если выбьют операторов — нехорошо-с…
— Увеличат заряд только и всего.
— И все равно надо делать. Оператора ПВО не один год готовить.
Включили свет, споря и даже переругиваясь, отцы командиры потянулись на воздух. На губах цесаревича играла легкая полуулыбка — он увидел все что он хотел, и подтверждение тому, о чем они говорили в клубе молодых офицеров — было налицо.
Армию надо было перестраивать полностью. Старая схема: дивизия-полк-батальон-рота — е годилась ни к черту. Бригадная система была не лучше. Нужно было кардинально менять (ломать) самое святое что было в любой армии — командную вертикаль.
Представьте себе малые, рассредоточенные на местности группы бойцов. Каждая из них заброшена в стратегический тыл противника с определенной задачей. Их могут разделять сотни километров — но при этом они смогут обмениваться информацией и выполнять поставленные им задачи.
Наступает армия. Большая. Сколько темп продвижения механизированной дивизии? Ну, возьмем двести километров в сутки, по России больше и не получится. Если брать Японию с ее планами на Сибирь — там, учитывая характер местности, дай Бог если километров сорок в сутки сделаешь. Наступают они — да вот проблема: в стратегическом тылу одна за другой взрываются электростанции, заводы, плотины, крупные железнодорожные станции. Возможно при этом используются ядерные фугасы. В оперативном тылу — неизвестные, быстро перемещающиеся группы совершают налеты на штабы, склады горючего и боеприпасы, выводят из строя транспортные средства.
