Александр Михайловский - Однажды в Октябре – 1
Бывшие министры Временного правительства по военным и морским делам генерал Верховский и адмирал Вердеевский высказали желание стать вашими заместителями. Вам будет подчинена особая большевистская эскадра под командованием контр-адмирала Ларионова, которая уже всыпала как следует немцам под Моонзундом, и особая бригада Красной гвардии под командованием полковника Бережного. Давайте, товарищ Фрунзе, думайте скорее, времени на раскачку совершенно нет.
— А как же товарищ Ленин? — осторожно спросил Михаил Васильевич, пытаясь собраться с мыслями после таких новостей.
— Товарищ Ленин у нас взял на себя руководство ВЦИКом, — быстро ответил Сталин, увлекая Фрунзе за собой к выходу с вокзала, — Ведь надо кому-то руководить Советами всех уровней. Да и с законами полная неразбериха. Шутка ли, у Советской Республики нет ни одного писаного закона, одна лишь революционная целесообразность. Как выразился сам Владимир Ильич, — Адово море работы, все надо сделать архисрочно. — И так обстоят дела у всех, никому не будет легко. Да, кстати, все кандидатуры наркомов, конечно же, утверждены через ЦК…
Пока товарищ Сталин говорил, вся честная компания, прикрываемая грамотно распределившими сектора ответственности бойцами, миновала здание вокзала, и вышла на привокзальную площадь со стоящим в центре ее памятником императору Александру III Миротворцу.
Тут товарищ Фрунзе опять удивился. Он думал, что их будут ждать пролетки или бензиновые тарахтелки, вроде Рено или Форда. Но то, что стояло на площади, ничем не напоминало известные ему модели авто. Фрунзе подвели к огромному крытому авто, длинному и просторному, как американский дилижанс. Еще один солдат за рулем сделал какое-то движение на приборной панели, и прямо перед ними дверцы вдруг сами щелкнули и открылись. Сопровождавшие их солдаты споро грузились в стоящий рядом длинный восьмиколесный броневик, вооруженный большим пулеметом в небольшой приплюснутой башенке.
— Куда я попал? — немного растерянно и тоскливо подумал Фрунзе. Но, тут же эту мысль вытеснила другая. Товарищ Фрунзе подумал, что если ему партией доверен один из наиболее ответственных постов, то он ни в коей мере не должен обмануть доверие партии. И самой главной его задачей будет разобраться в том, что происходит и учиться военному делу настоящим образом…
14(01) октября 1917 года. 15:35, Петроград. Захарьевская улица д. 23
Все произошло совсем не так, как планировалось изначально. Шагающий по Шпалерной Яков Свердлов ломал голову над проклятым вопросом — почему переход власти от Керенского к партии большевиков случился так неожиданно для него? И почему эта власть перешла не к Ленину, а к Сталину, которого до сего момента в партии мало кто брал в расчет? В чем его ошибка, что помешало свершиться тому, что было задумано им и его друзьями за пределами России?
Для того, чтобы попытаться разобраться во всем этом, Свердлов и шел на конспиративную квартиру на Захарьевской, где его ждал старший брат Залман, сменивший имя и фамилию, и ныне известный, как Зиновий Пешков. Фамилию он взял у своего крестного отца, знаменитого писателя Максима Горького. Но в душе он остался все тем же Свердловым, сыном гравера Мойши Израилевича Свердлова. Сейчас Зиновий находился в Петрограде. Капитан французской армии, потерявший правую руку в сражении под Верденом, и награжденный Военным крестом с пальмовой ветвью, Зиновий Пешков был направлен правительством Пуанкаре летом 1917 года на свою бывшую родину в качестве представителя Французской республики при правительстве Керенского. Правда, теперь этого правительства уже нет, и захочет ли Сталин общаться с Зиновием? — на этот вопрос Яков не мог сейчас ответить.
Сзади него шагал охранник — его родственник Енох Иегуда, правда, называвший теперь себя Генрихом Ягодой. Шустрый молодой человек, далеко пойдет. Яков Свердлов знал, что вскоре в Петроград должен прибыть связной от его младшего брата Беньямина, который жил в САСШ и был там банкиром. Беньямин был знаком и поддерживал деловые отношения с банком «Кун, Лейб и Ко» и его фактическим владельцем банкиром Яковом Шиффом. Яков вспомнил имя посланника от Беньямина — Сидней Рейли, или как его звали когда-то в Одессе, Соломон Розенблюм. Он давно уже работал на английскую разведку. Но еще в большей степени он работал на Якова Шиффа.
Зиновий ждал своего младшего брата в доме, построенном в египетском стиле. «Не может никак избавиться от своих масонских замашек», — усмехнулся Яков, подходя к дому. Поднявшись по лестнице на третий этаж, Свердлов позвонил в бронзовый звонок. За дверью раздался шорох, щелчок, а потом знакомый голос брата спросил, — Яша, это ты?
— Это я, Зяма, — ответил Свердлов, — свои…
Дверь приоткрылась. В темноте маячил силуэт человека в военной форме с револьвером в левой руке.
— Смотри, Зяма, не застрели родного брата, — с усмешкой сказал Яков.
— А кто это с тобой там, — подозрительно спросил Зиновий Пешков.
— Зяма, это наш родственник, Энох, муж Иды Авербах, дочери нашей сестры Софы, — ответил Свердлов.
— Это тот самый, который дважды обокрал нашего отца, будучи его учеником? — насмешливо спросил Зиновий Пешков.
— Было такое, — спокойно ответил Яков Свердлов, — только молодой человек взялся за ум, и больше ничего такого не позволяет. Но, надеюсь, мы с тобой не будем на лестнице обсуждать наши семейные дела. Да и не за этим я к тебе пришел.
— Проходите, — Зиновий шагнул вглубь прихожей. Яков Свердлов и его спутник вошли. Пешков еще раз настороженно оглянулся и, сунув револьвер в кобуру, закрыл входную дверь.
Войдя в дверь, Яков сразу же перешел к делу, — Зяма, что происходит в Петрограде?! Я ничего не понимаю! Откуда появилась эта проклятая эскадра, которая смешала все наши карты? Что об этом знает ваша разведка? Что это за неизвестные аппараты, прилетающие неизвестно откуда, и приземляющиеся прямо в центре города? Как Ленин сумел незаметно попасть в Петроград, когда мы еще не успели подготовить всех членов ЦИК к решению вопроса о вооруженном восстании, и с чего это вдруг этот фигляр Керенский передал власть этому грузинскому недоумку Сталину?
— Яша, ты задаешь слишком много вопросов, — меланхолично проворчал Зиновий Пешков, — ни на один из них я и сам не знаю ответа. Скажу только, что появившаяся ниоткуда, эта эскадра адмирала Ларионова и разгром ею германского десанта у Эзеля нам и самим изрядно спутало все карты. Кроме того, до нас дошла достоверная информация о том, что группа Сталина в вашей РДРСП(б) и их неизвестно откуда появившиеся помощники намерены силой принудить Германию к заключению полноценного мирного договора с кайзером Вильгельмом. Этого допустить никак нельзя. Если это случится, то будет настоящей катастрофой. Россия должна сражаться с Германией до последней капли крови русских солдат. Только так, и никак иначе!
— Гм, Зяма, — задумчиво сказал Яков, — насчет продолжения войны не все так просто. Русскому народу война уже осточертела и многие в ЦИК тоже считают, что надо с ней кончать. Но надо закончить ее так, чтобы не было ни мира, ни войны. Чтобы германцы не могли снять с русского фронта ни одного солдата, и в то же время чтобы народ убедился, что войны уже нет. Я предполагал направить для переговоров одного нашего человека, Лейбу Троцкого. Он умеет хорошо владеть языком, и сумеет уболтать немецких дипломатов на грядущих мирных переговорах.
Но Сталин назначил на должность наркома иностранных дел этого интеллигента Чичерина и тем сломал мои планы. А Троцкого сделали питерским градоначальником. Из-за этого он тут же повздорил со Сталиным, за что сталинские держиморды чуть было не пристрелили на месте бедного Лейбу.
— Ну, Яша, это уже твои проблемы, — ответил Зиновий Пешков, покачав головой, — Я, конечно, помогу тебе всем, чем смогу, но главную работу ты должен будешь сделать сам. Если тебе нужны деньги?.. — Зиновий вопросительно посмотрел на брата.
— Зяма, ты же знаешь, что деньги никогда не бывают лишними, — ответил Свердлов, — Сейчас, в первую очередь, нужно срочно сместить с поста Сталина и поставить на его место одного из нас.
— Что ты конкретно намерен сделать? — с интересом спросил Зиновий Пешков, — Как именно ты хочешь избавиться от Сталина?
— Прежде всего, наши люди организуют в Петрограде погромы… — начал Яков Свердлов.
— Надеюсь, не еврейские? — настороженно спросил Зиновий Пешков.
— Нет, толпа начнет громить винные склады, аптеки, словом, места, где хранится спиртное, — ответил Свердлов. — Кроме того, нападению подвергнутся дипломатические представительства, естественно, не стран Антанты. Это осложнит впоследствии дипломатическое признание нового правительства.
А насчет Сталина… Есть у меня одна мысль. С юнкерами у меньшевиков и эсеров ничего не вышло. Сталин и его люди, надо отдать им должное, справились с этим быстро и почти без стрельбы. Теперь нам надо попробовать взбунтовать гарнизон. Особое внимание следует обратить на казаков.
