Юрий Корчевский - Бей! Корсар из будущего
Дальше мы плыли вверх по Волге, когда был попутный ветер, поэтому путешествие наше затянулось.
Пока плыли, рана на ноге зажила, и боярин совсем перестал прихрамывать. Со слугами своими сошел он в Москве на пристань ровно, походка важная, лицо загорелое. Как вроде из отпуска вернулся, из той же Антальи.
Бросил мне на прощание пренебрежительно:
– Денег не даю. Я через тебя ранен был да животом в плену рисковал, скажи спасибо, что в кандалы не заковал.
Я ухмыльнулся:
– Спасибо, боярин.
Слуги его заулыбались злорадно – видно, не забыли, как за трусость свою выпороты были.
Да и черт с тобой, боярин, невелика потеря, переживу как-нибудь.
Я направился на постоялый двор к Никифору.
С почтением встретил меня хозяин, узнал.
– С возвращением тебя, гость дорогой. Конь твой застоялся уже.
– Сейчас разомнется.
Я расплатился с хозяином. Денег-то давал на месяц авансом, а получилось – больше отсутствовал.
Слуга вывел уже оседланного Орлика. Я перебросил через круп коня переметную суму, похлопал его по морде, дал сухарь.
– Ну что, Орлик, застоялся? Поехали домой. Дома куда как лучше, чем в Москве.
Ехал не очень-то и торопясь: где рысью, а где – и шагом. Денег едва хватило на постоялые дворы да на еду мне и овес – Орлику.
Въехав во Владимир, я вздохнул счастливо. Вот и приехал! Где бы ни странствовал, как бы в чужих краях интересно ни было, а дома лучше.
Куда направиться? К себе, в новый дом, или сразу к наместнику? Ведь с его подачи я в Москву поехал, к Ивану Короткову, дьяку Поместного приказа. Поеду-ка я к наместнику, доложусь.
Демьян оказался дома, встретил приветливо, усадил.
– Ну, лекарь, рассказывай да поподробнее. Люблю я тебя слушать.
Я начал с приезда в Москву, с вручения грамотки Демьяна дьяку Короткову, рассказал и о том, как при встрече с боярином его дворовая челядь пса цепного на меня спустила, и о злоключениях наших у Казачьей крепости, и о том, как боярина из плена вызволяли.
Дослушав до конца, Демьян оживленно потер руки:
– Ну хорошо, что все так славно закончилось. Надеюсь, боярин справедливо с тобой рассчитался.
То был даже не вопрос – боярин не допускал сомнений и, видимо, ожидал поток благодарностей за выгодного пациента. Перехватив мой взгляд, Демьян обескураженно притих.
– Хочешь услышать его последние слова?
Я слово в слово передал ему то, что сказал мне на прощание Иван.
– Неправда! – задохнулся от возмущения Демьян.
– Видишь – я только что с дороги, еще дома не был, торопился тебя известить, как ты и наказывал. Можешь меня обыскать, едва ли ты найдешь у меня даже полушку.
– Ай-яй-яй! Не узнаю Ивана! – развел руками наместник, попытавшись возмутиться.
Впрочем, на его сочувствие я не очень-то и рассчитывал: людей, что ниже их, все господа одним аршином мерят. Позволяет им совесть так жить – их проблемы. Как в свое время сказал Бенджамин Франклин: если хочешь крепко спать, возьми с собой в постель чистую совесть. А моя совесть была спокойна – я не оставил дьяка в болезни, несмотря на его козни, и довел лечение до конца, да и к его спасению руку приложил.
– Поеду к себе; устал с дороги, да и кушать хочется.
– Так что же ты молчишь! Я сейчас прислугу кликну, вмиг накормят, чай – не обедняю.
– Прости, Демьян, я уж лучше к себе отправлюсь – отдыхать.
– Ну как знаешь, вольному – воля. Как отдохнешь, приходи дня через три – может, видения какие новые перескажешь.
– Непременно зайду.
Я откланялся и ушел.
Зато дома прислуга встретила меня восторженно – хозяин вернулся! Стол накрыли быстро – скромный, правда. Никто же не ожидал сегодняшнего моего появления, да и запасы оскудели, поскольку деньги были на исходе.
Я перекусил, выдал кухарке денег на провизию. Не след людей, на тебя работающих, в суровом теле держать.
Отоспался, дом обошел, двор и остался доволен – все в порядке, чистота везде.
За пару дней отдохнул, подумывая посетить Ксандра. Он всегда встречал меня приветливо, делился городскими новостями, подчас полезными для меня. Надо бы и схрон с золотом под камнем у реки проверить, впрочем, это не срочно – куда теперь спешить? О досадной развязке с лечением московского дьяка Короткова я старался не вспоминать.
И тут на фоне полного благополучия случилось странное происшествие.
Я наслаждался идиллией домашнего уюта, где было все для блаженства и в то же время чего-то не хватало – чего-то очень важного, того, что повергало меня в необъяснимую грусть. Но чего?
Я подошел к окну. По мостовой, стуча колесами по бревнам, проезжали возки, всадники, проходили люди – в богатых одеждах и простолюдины.
«Куда они все идут, спешат? – раздумывал я. И тут меня обожгла мысль, ясная и горькая: – Их всех кто-то ждет! А меня?» Вот чего нет в моем доме! Смеха женщины, которая меня любит и ждет, ее горящих счастьем глаз! Только для этого есть смысл преодолевать препятствия, лишения и невзгоды, во имя нее совершать безумные подвиги. В памяти всплыло грустное лицо Вари, спадающие локоны, горячее дыхание.
От нагрянувших воспоминаний перехватило дыхание, неудержимая сила потянула на улицу. Я спустился вниз, прошел мимо молоденькой кухарки, кокетливо стрельнувшей глазками, распахнул двери, рванул ворот рубахи – мне было душно. Заботливые слуги недавно вымели и помыли двор – здесь было прохладно, и я полной грудью вдохнул чистый, дурманящий свежестью воздух.
И в это время – бывает же такое в жизни – на мостовой раздался цокот копыт и стук колес подъезжающего к дому возка. Еще не зная, кто приехал, я рванулся к воротам и вышел на улицу.
Это был возок Вари Матвеевой!
Из возка выпорхнула Варя, покраснела, увидев меня.
– Здравствуй, боярыня.
– И тебе доброго дня, Юрий. Ты что же – имя мое забыл?
– Как можно, помилуй бог!
– Что же не заезжаешь?
– Все дела. В Суздале был, потом в Москве да Астрахани. Поверишь – в новом доме и месяца не прожил, все в разъездах. Говорят – тебя поздравить можно?
– С чем же?
– Со сватовством или я ошибаюсь?
Варвара вспыхнула.
– Правда. Как отец от тебя вернулся, так сразу и засватали. Разочаровал ты его.
– Да я уж понял. И то сказать – дома не было – угол снимал. Зато теперь – дом есть, хозяйки только в нем не хватает. Чего мы во дворе стоим? Пойдем в дом, посмотришь.
Варя стояла в нерешительности.
– Нет, Юра. Я засватана и не могу в дом чужого мужчины заходить одна. Что люди скажут?
– Экая ты стала. Помнится, ты раньше смелее была.
– Потому как – любила тебя, а ты на меня внимания не обращал.
– Варенька, сама подумай – ты дочь боярская, а кто я? Отдал бы тебя батюшка твой замуж за безродного и бездомного? Потому я не мог претендовать ни на что.
– Веришь ли – кабы позвал, бросила бы все, на крыльях бы к тебе прилетела. Как теперь с нелюбимым жить?
– Что сделано, того не вернешь. Желаю тебе счастья. Может – и хорош муж твой окажется, еще полюбишь.
Варя вдруг прильнула ко мне, поцеловала жарко в губы, отпрянула и села в возок.
– Домой! – бросила она кучеру, не оглядываясь.
Возок уехал, а я еще долго глядел ему вслед. Как знать, может быть, судьбу свою упустил? Судьба ведь не часто балует подарками, да и не всегда мы понимаем ее знаки. Может быть, хватать Варю надо было обеими руками да держать? Вдруг то был мой звездный час? Обидел хорошую девушку.
Полный грустных размышлений, я поплелся к себе. Зашел в комнату, сбросил пояс с ножом и калитой на лавку. На душе кошки скребли. Подошел к сундучку, достал тряпицу с сокровищами, развернул. Холодный блеск камней и золота не радовал глаз. Я поворошил безразлично драгоценности. Среди них блеснула золотая брошь с крупным бриллиантом. Да это же подарок Марии, дочери герцога Франческо Медичи из Флоренции, которую я на ноги поставил! Славная девушка! Нашла ли ты своего Финиста Ясна Сокола?
Воспоминания о Марии мне были приятны. Я бережно взял брошь и положил за пазуху – ближе к сжавшемуся сердцу.
В комнате постоял у зеркала. Что-то оно пыльноватое или отражение потускнело – серебро с изнанки состарилось?
Я провел ладонью по гладкому стеклу, и кисть руки внезапно прошла сквозь стекло. Неужели…
Захватило дух! С бьющимся сердцем я шагнул вперед и… оказался в прихожей нашей хрущевки. Передо мной висело старинное зеркало из Неаполя, которое я приобрел во время свадебного круиза с Наталией по Средиземноморью четыре года назад. Я видел в нем свое отражение – загорелое после Каспия лицо, только почему-то моложе на несколько лет.
Внезапно меня охватило озарение: только теперь я понял, почему все мои прежние попытки вернуться из прошлого через зеркало, разделяющее времена, были без проку. И натолкнули меня на это несложившиеся отношения с Варей. Как все, оказывается, просто – счастье в том, чтобы тебя ждал дома любимый человек! Только это наполняет жизнь смыслом! И шел я к этому через свои «медные трубы, огонь и воду». Только постигнув эти уроки жизни, смог пройти сквозь зеркало. Ну прямо как в Писании: «Столь многое претерпели вы – неужели без пользы?» Теперь-то я знал, что в жизни стоит ценить!
