Неправильный солдат Забабашкин (СИ) - Арх Максим
В щель, что была в кладке, посмотрел на улицу. Обзор был небольшим, но наблюдение показало, что на улице гитлеровцев нет. Перед полуподвальным помещением, в котором мы находились, густо росли деревья и кустарник. На дворе был поздний вечер. Луна скрылась за тучами, поэтому шансы выбраться незаметными через это окно на противоположную сторону у нас были достаточно велики. Посмотрев вправо от здания, что было напротив, обнаружил выглядывающий из-за кирпичной стены бампер и тент грузовика.
«Наверное, именно о нём и говорил лейтенант», — резонно предположил я и аккуратно вытащил один из кирпичей кладки.
Тут же раздался зловещий шёпот стоящего рядом и смотрящего на улицу в соседнюю щель Воронцова:
— Забабашкин, ты чего творишь? Немедленно прекрати шуметь!
— Не бойтесь, товарищ лейтенант, я потихоньку, — ответил я, положив кирпич на пол.
— А что ты делаешь-то? — всё ещё не понимал тот, держась за стену как за ориентир.
Пришлось рассказать.
— А как ты их разглядеть-то можешь? Или ты, что, видишь в темноте? — удивился тот.
— Не очень отчётливо, но вижу, — соврал я. — Поэтому кое-что разглядеть могу. Это у меня с детства так зрение работает. Не раз выручало.
— Вот как. А я и смотрю, что по характеристике, что пришла на тебя, что все нормы ГТО сданы на «отлично». Характеризуют тебя именно как отличника боевой подготовки. Тебе что, в этом зрение помогало?
«Ого, прекрасная новость», — узнал я полезную информацию о себе, но решил тему не развивать, лишь добавив:
— В том числе.
— Молодец! — Похвалил меня Воронцов и, тут же опомнившись, спросил: — Что, память вернулась?
— Совсем чуть-чуть — обрывки воспоминаний.
— Ага. Понятно. Ну, глядишь, со временем всё и вспомнишь, — сказал он и предложил: — Давай помогу. Только ты имей в виду, я тут почти как крот, слепой, так что не спеши! Аккуратно передавай мне кирпичи, и я их буду складывать у стенки, — и вновь напомнил: — Только не спеши! А то уроню, и немец, чего доброго, услышит! Где мне встать?
Отказываться от помощи не стал. Отвёл его на «рабочее место» и стал вытаскивать кирпичи, передавая ему, а тот аккуратно складывал их на пол в углу.
Через пару минут мы смогли разобрать приличную часть кладки, дойдя до мешков с песком, которые лежали в самом низу на подоконнике.
Мешки убирать мы не стали. Для того чтобы вылезти на улицу, проёма было вполне достаточно.
Я не спеша залез на подоконник и достал из кармана пижамы револьвер.
— Пошли?
— Забабашкин, если всё получится, и мы угоним грузовик, ты помнишь, в какую сторону ехать? — спросил Воронцов.
— Вы же сами сказали, что туда, — показал направление. — Ориентир Луна.
— Да, вроде бы там выезд из города, лес и река. А за рекой наши должны быть.
— Помню, — прошептал я, вылезая в проём. — Погнали наши городских.
Аккуратно высунулся из-за стенки ограждения полуподвала, замер и ещё раз, но уже более пристально, осмотрел улицу. На ней по-прежнему никого видно не было, из окон зданий напротив тоже никто не торчал. Грузовая машина, которая была намечена целью, продолжала стоять на своём месте.
— Дождь пошёл опять, — констатировал я и, посмотрев на чёрное плачущее небо, добавил: — И я пошёл. Прикрывай.
Глубоко вдохнул и, увидев, что Воронцов приготовился к стрельбе, чуть пригнувшись, быстро перебежал дорогу. Прижимаясь к стене здания, что стояло напротив больницы, направился к грузовику. Не дойдя до цели метров трёх, присел на корточки и, стараясь слиться со стеной, прислушался. Вокруг стояла глубокая тишина, и лишь откуда-то издали доносился собачий лай. Луна к этому времени окончательно скрылась за тучами, поэтому заметить меня в темноте без освещения было практически невозможно.
Убедившись, что никого рядом нет, поднялся и быстрым шагом приблизился к заднему борту грузовика. Вновь прислушался и, стараясь не обращать внимания на звук дождя, к своему облегчению отметил, что внутри, скорее всего, никого нет. Оттопырил уголок тента и понял, что не ошибся. Две лавочки у боковых бортов говорили, что грузовик предназначен для перевозки личного состава. Больше в кузове ничего не было, не считая привязанных верёвками к полу стоящих в углу канистр для бензина.
«Вот и славненько, — отметил про себя я. — Не хотелось бы открыть тент и увидеть тут целое отделение вооружённых солдат».
Однако радость моя была преждевременной. Если в кузове никого не было, то вот в кабине, судя по доносившемуся оттуда громовому храпу, который было несложно расслышать даже за шумом дождя, кто-то явно был. И, скорее всего, это был шофёр транспортного средства.
«Ну не офицер же спит в машине⁈ В захваченном городке офицер себе бы мягкую койку уж точно нашёл. Значит, водила храпит. Тогда почему лейтенант был уверен, что водила вышел? — Задался я вопросом и тут же выкинул его из головы. — Да какая разница. Не заметил, вот и всё. Главное, что есть препятствие и мне его надо с дороги убрать. Сейчас нет времени для размышлений. Сейчас дело надо делать!»
В кабине был враг, который мешал нам осуществить задуманное. А, значит, он должен быть уничтожен!
Убрал револьвер в карман и, достав из другого кармана финку, что дал мне лейтенант, стараясь не шуметь, подкрался к водительской двери.
Водитель грузовика, очевидно, видел десятый сон, поэтому, когда я открыл дверь, вскочил на подножку и воткнул ему холодную сталь прямо в область сердца, он и пикнуть не успел. Просто обмяк, выдохнув в последний раз.
Негромким свистом позвал Воронцова, а сам, подвинув тело вперёд, втиснулся внутрь и захлопнул за собой дверь.
В этот момент в кабину на пассажирское сиденье стал влезать Воронцов. Увидев, что я не один, он обомлел и тут же принялся перезаряжать винтовку.
— Отставить, лейтенант. Этот немчура уже нам не опасен. Выкидывать его здесь не будем. Его найти могут и тогда обязательно тревогу поднимут. Так что пусть с нами немного посидит, — проговорил я и, увидев, наконец, замок зажигания, повернул ключ.
К счастью, ещё не остывший двигатель завёлся сразу, и я, положив руку на рычаг коробки передач, выжал до упора педаль сцепления, после чего врубил передачу. Должно быть, эта…
Лейтенант захлопнул за собой дверь и, вероятно, всё ещё не придя в себя от присутствия с нами третьего пассажира, прошептал:
— Откуда он взялся?
Я не ответил, потому что сейчас его вопрос меня особо не волновал. В эти конкретные мгновения меня волновало совершенно другое — поедет машина назад или вперёд?
«Если вперед, то мы в стену дома врежемся. Уж больно близко к зданию грузовик припарковали. Надеюсь, этого не будет», — подумал я и, мысленно перекрестясь, аккуратно стал отпускать педаль сцепления.
К счастью, с передачей я угадал, автомобиль не подвёл и, зарычав, двинулся назад.
Не подвёл он, и когда я врубил первую передачу. Потом на автомате щёлкнул переключателем, зажигая фары. В кабине сразу стало чуточку светлее, и лейтенант пришёл к очередному умозаключению.
— Он же мёртвый!
— Есть немного, — согласился я, поворачивая на соседнюю улицу.
— Но как такое могло произойти? Я же видел, как водитель ушёл в дом!
— Не знаю. Ты, наверное, его пассажира видел. Он-то и ушёл в дом. А этот остался спать, очевидно, его ожидая. Впрочем, неважно это. Важно, что мы едем. И это главное.
Однако по этой улочке проехали мы недолго, потому что вдалеке я заметил перекрывшие дорогу танки. Было их штук десять, и они полностью блокировали своими серыми тушами возможность беспрепятственного проезда.
Свернул в переулок. Затем в другой, стараясь объехать эту неожиданную «пробку».
— Забабашкин, я не вижу ни хрена, но мне кажется, мы едем в совершенно противоположную сторону города! — держа труп немца, чтобы тот не мешал мне рулить, произнёс лейтенант.
— Знаю, но нам надо обогнуть танки, — пояснил я.
— Танки? Какие танки? Где они?
— Да были там штук десять… Неважно уже, объехали.
