Максим Владимирович - Последний кабальеро
– Эй, мордатый, как тебя, Коррадо? Иди, иди не бойся! Ты же не с де Соуза, чего тебе меня бояться?! – Резкий окрик, принадлежавший сержанту Эчеварра, огласил молчаливую после недавней пальбы лесистую округу. Грубый голос вырвал его из тревожных мыслей, но вместо того, чтобы ударив коня, они то все пешие, умчаться прочь отсюда, пока ещё есть время. Куда бежать он не придумал, это было всё равно теперь, да хотя бы и к альгвазилу Морено. Тот наверняка имеет связи в аппарате генерал-капитана. Если он выдаст заговорщиков, то быть может ему даже дадут награду, повысят и переведут в благонадёжную часть. Но привычка беспрекословно слушаться сыграла свою роль, он понуро слез с лошади, и поплёлся к молчаливой десятке «котов», вооружённых длинными самозарядными карабинами «Скотт». Они расступились, давая ему проход, но затем снова сомкнули ряды. Внутри круга на камне сидел Эчеварра, невозмутимо срезающий золотые галуны с офицерского мундира. Он уже отрубил палец, чтобы достать кольцо с камнем, выпотрошил карманы и сумку. Забрал оружие.
– Ну, чего тебе тут надо, толстяк? Какого ты попёрся сюда, дурень? Ты вроде бы нас должен ждать у перевала Горриас? Я не ошибаюсь, Хернандес? – Эчеварра даже не поднял головы, продолжая мародёрствовать. Хернандес, его правая рука, тут же решительно закивал головой.
– Точно говоришь, сержант. У перевала Горриас он нас ждать должен был.
– А он припёрся сюда. Думал, наверное, хе-хе, что мы опять баб обезьяньих драть собрались! Ха-ха!
Вся банда загоготала, не столько из-за глупой шутки, сколько стараясь угодить своему главарю.
– Вот видишь, как плохо вышло, Коррадо, что поддался глупому зову твоего жирного тела. Теперь мне тебя тоже убить придётся. Как и этих вот дуралеев в синей форме. А пропажа одного из наших не останется без внимания тайной службы. Ведь за последние три месяца в стычках с золотодобытчиками, крестьянами и горцами у нас погибло почти тридцать пять человек. Верно, я говорю, Хернандес?
– Так точно, сержант! Тридцать пять погибло, сорок три ранено, двое пропали без вести. Итого штат полка составляет всего три полных сотни и ещё две полсотни, не считая таких как он и сопляков. Это ещё полторы сотни разномастного сброда.
– Вот ведь как вышло, Коррадо. А у генерала де Соуза тут не меньше пяти тысяч, да ещё городские стражники, мелкие землевладельцы, создавшие милицию. И вот из-за тебя мы все теперь оказались под угрозой разоблачения. Перед угрозой неминуемой смерти. У тебя есть только один выход, сержант Мигель Коррадо, вернее два. Но тебе лучше выбрать тот, что я предложу.
– Я, я весь во внимании, сеньор Эчеварра. Что ты хочешь мне предложить?
Неожиданно крепкий удар в голову, нанесённый сзади, свалил Коррадо с ног. Он упал прямо в кровь, уже слегка загустевшую лужу, что натекла с тела молодого безусого лейтенанта. Коррадо попытался подняться, но его схватили за голову и впечатали в кровавую лужу. Он стал трепыхаться, дёргаться, но кто-то сильный, наверное, это был Борреас, огромный, почти чёрный от загара капрал, крепко держал рыхлое тело Коррадо. Затем его так же неожиданно подняли на ноги и поставили, всего измазанного кровью и сухой землёй, перед Эчеварра, уже пректившего своё отвратительное дело, и с интересом наблюдавшего за кашлявшим и сипевшем Коррадо.
– Ну, теперь поговорим более интимно. Ты останешься здесь, с этими мертвецами. А когда тебя найдут, вернее, искать будут их, может быть нас, то найдут тебя, ты им сдашься без сопротивления. И скажешь, что это ты убил этих бедолаг. И что ранее, в деревне Ксочатак именно ты устроил пожар, в котором погибли все те обезьяны.
– Н-но п-п-почему?! За что?! Ведь я всё всегда выполнял, как следует, я никогда не выдал…..
– И не выдашь впредь. Если так ты поступишь, то твоя судьба будет более лёгкой. Если нет – не доживёшь и до суда. Кстати, твоя толстуха Вероника, она какова в постели? Огонь? Или как ты?
Окружавшие Коррадо загоготали, теперь уже искренне, плотоядно облизывая губы в предчувствии весёлого развлечения. Коррадо сжался, посерел, забыл, что весь измазан кровью.
– Простите, сеньор Эчеварра, не трогайте пожалуйста Веронику! Прошу вас, заклинаю всеми святыми! Она не переживёт этого позора! Она для меня всё! Я всё сделаю, как вы просите!
– Хорошо. Тогда вот что ты скажешь прокурору. Ты украл свинью, хотел продать, чтобы подкопить денег на свадьбу. Про это в городе многие знают, как и то, что твоё довольствие слишком мало для того, чтобы достойно провести празднество. Убегая, ты случайно столкнулся с людьми де Соуза. Ты перепугался, ведь за кражу тебя могли прилюдно высечь и вышвырнуть из армии. Тогда и свадьба твоя накрылась. Они тоже спутали, решили, что ты один из «котов». Но твой конь оказался быстрее, это правда, у нас кони в горах лучше ихних, те только на равнине годятся. Но понимая, что уйти не удастся, ты поскакал к этому, известному тебе месту. Вышвырнув свинью в пропасть, чтобы отвлечь внимание преследователей, ты затаился в кустах. Они прибыли спустя несколько минут, проклиная горы и воров. Визг покалеченной свиньи отвлёк их, возможно, они решили, что визжишь именно ты, сорвавшись вниз. Встав перед тобой, и решая, как спуститься вниз, в голову солдатам не пришло обыскать соседние кусты. Ты решил, или сейчас, или никогда. Взяв на мушку своего револьвера, ты выстрелил в офицера, прямо в голову, тот упал сразу. Но остальные рассеялись, начав простреливать кусты. Тоя судьба висела на волоске. И тут произошло непредвиденное, кто-то стал отстреливать одного за другим солдат. Кто-то, кого ты не видел.
Эчеварра замолк, достал сигару и закурил, остальные молчали, заворожённые рассказом не меньше, чем сам «убийца». Коррадо удивился, никогда грубый сержант не выказывал способностей к выдумке шикарных историй, сводя любые разговоры к выпивке, деньгам, коням, оружию и женщинам. Коррадо молчал, выжидая, пока Эчеварра раскурит свою сигару и продолжит рассказ. Тот явно наслаждался моментом, либо действительно пребывал в хорошем настроении, потому что так и не выругал его ни разу. Коррадо забыл и про кровь, и про убитых.
– Так вот, прошло какое-то время, и твой спаситель показался перед тобой. Ты не заметил, как он вышел, не слышал, не почуял. Даже твой конь молчал. Спаситель твой был высок ростом, примерно с меня, светловолосый, но не гуэро, загорелый, но светлее Сергуэна. В руках он держал два карабина, за спиной висел ещё один. Глаза парня были зеленоватые, внимательные, как у кошки. Или волка, на твой вкус. Да, забыл, он был молод, не старше тебя, но руки его, хотя и изящные, выглядели, словно он уголь грузил с младых лет. Широкоплечий, как Борреас, разве что немного уже, самую малость. Одет он был просто, по туземному, но сам он не туземец, не полукровка. А на голове его была широкополая шляпа с серебряной кокардой времён революции. Ну, тогда со львами, помнишь, поди, их не так давно отменили. Наследие колониального владычества, как говорит наш милый командир. Он тебе ничего не говорил, просто посмотрел на тебя, а затем занялся тем же, чем тут занимались мы, пока ты не появился. То есть собрал всё оружие и ценные вещи, деньги, патроны, сапоги вон даже снял, Борреас не вздумай их одевать в городе. Потом погрузил свою поклажу на трёх коней, включая своего, серого, длинноногого, со звездой во лбу. И так же молча удалился, в сторону Кохира-Лобо. На изящном, но слегка старом седле был герб, какая-то рыба в кругу, ты не слишком разглядывал. Всё понял, сержант Коррадо?
– Никто не поверит, что потомственный владыка, такой…. Я хочу сказать, богатый и знатный человек не пойдёт на это преступление. Зачем ему убивать солдат?!
– Вот почему ты не стал старшим сержантом, Коррадо? И почему тебе так и не дали командовать даже сопляками, не поставили наставником? Потому что мозгов у тебя меньше, чем у этого дохляка! Не твоё это дело, поверят тебе или нет! Твоё дело признаться в краже свиньи и убийстве офицера! И рассказать про таинственного спасителя. Подробно рассказать, прибавить своё можешь, но ничего из моего рассказа не забыть! Всё понял? Повтори, что я тебе только что рассказал.
Коррадо едва мог говорить, поскольку только сейчас понял, что всё это значило. «коты» специально заманили несчастных и специально убили именно так, чтобы могло создаться впечатление, будто стреляли из одного места. Голова у офицера и впрямь была размножена выстрелом, скорее всего из револьвера подобного тому, что был у него. Точно Коррадо сказать не мог, он не видел трупы на поле боя, хотя видел убитых, которых привозили в крепость, когда он служил на самом юге. Это всё сделано специально, повторил он себе. Но другого пути у него нет.
– У меня нет свиньи. И я не стрелял из револьвера. А может там калибр другой? – Коррадо предпринял последнюю попытку выпутаться. Слабую и глупую, но просто так отдать себя на милость, вернее свирепость, военного суда он не желал. Не верил, что его спасут.
