Павел Дмитриев - Поколение победителей
Какая еще полиграфия найдется? Все на полке, что слева от печи. Стопка газет, правильно, как без «Комсомолки» печку растапливать. Тетради, методички, учебники… Похоже, взрослых детей хозяйке не доверяют, все на 7-м классе заканчивается. Или в местной школе попросту нет старших классов?
За перегородкой – две высоких панцирных кровати с блестящими никелированными спинками, застеленные покрывалами, и с настоящими пирамидками из трех подушек каждая. Причем верхняя совсем маленькая, и стоит «на углу», да еще и кокетливо прикрыта здоровенным куском белых кружев. Симпатичненько, главное, чтоб меня не заставили заниматься созданием таких идиотских сооружений из постельных принадлежностей. Между кроватей высокая тумба-комодик, закинутая все теми же кружевами. Внутрь, разумеется, не полез. Но не удержался, заглянул в гордо стоящую сверху высокую жестяную коробку темного цвета, с нарисованной девушкой в платке и каким-то экзотическим деревом. Оказалось – духи «Рябинушка».
Что еще? Два черных от старости жестких венских стула, и новый, с иголочки, круглый стол крытый светло-коричневым шпоном. Не иначе, свадебный подарок. В общем, что и ожидалось – чистенько, бедненько.
Притащил ноутбук, прочитал на блоке питания 100-240V, вроде ничего страшного случиться не должно. С некоторым содроганием поставил на зарядку, и попробовал сделать ревизию провалившегося со мной софта, кеша браузера, музыки, видео и прочих документов. Слава большим «винтам»! Ноутбук покупался с предустановленной Ubuntu (нашли дурака платить за Windows), я успел с ней немного поиграть, но быстро сдался, сдвинул партитионы и поставил ХРюшу. Убедившись, что давно забытый линукс жив, и даже весело работает, станцевал сольный танец людоедов Тасмании, пока не врезался локтем в печь. Скопировал все, показавшееся особо важным в брелок-флешку, это, наверно, поценнее автомобиля будет.
* * *За этой суетой подкрался вечер, но додумать мысль «будет ли мое лицо видно с улицы в свете экрана» не успел. На улице послышались хлопки автомобильных дверей, и во двор вошла Екатерина в сопровождении двух мужчин. Один из них нес две большие и явно тяжелые сумки.
М-да. Куда делась женщина-в-телеге… В избу вошла уверенная в себе молодая девушка. Облегающая кофта серой шерсти с кусочками меха на вороте не скрывала грудь, размера эдак третьего. Широкая и длинная клетчатая юбка оставляла куда больше простора воображению, но по движению легко угадывалось – с ногами порядок. Талия чуть широковата (именно широковата, а не толстовата, это надо отличать сразу), но это мелочи. Темно-русые волосы практично высоко собраны на затылке во что-то компактное, высокий лоб и уши открыты. Лицо, вчера я его успел хорошо рассмотреть, все тот же овал, чуть впалые щеки, правильные дуги бровей… Чистое, с подведенными ресницами и чуть подкрашенными губами, оно производило куда более сильное впечатление.
Все это промелькнуло за несколько секунд, но Катя успела сердито улыбнуться, показывая глазами на входящих следом и, повернувшись к чуть отставшим спутникам, — проходите, Петр Степанович.
Поименованный не заставил себя ждать, и легко шагнул в комнату протягивая руку для пожатия.
— Добрый день, Музыкин.[3]
— Здравствуйте, — ответил я. — Воронов, Петр. Как добрались?
— Спасибо, сотрудники подвезли.
Передо мной стоял невысокий, плотный мужчина лет 45, чем-то похожий на чиновника моего времени, если не считать сильно сплюснутой с боков фетровой шляпы с узкими полями. Крупные черты лица, глубоко посаженные темные глаза, коротко подстриженные черные волосы. Крупный, но еще не мясистый нос, располагающая улыбка. Одет даже на глаз дорого и солидно, в черно-синий, в едва заметную полоску костюм, через руку перекинут легкий плащ.
Пока гости, вернее, хозяева, разувались, через дверь протиснулся брат Кати, как можно было легко заметить по его лицу. Он был одет куда менее официально – в коричневый свитер ручной вязки, и темные брюки. Мода на джинсы, похоже, до этого времени еще не докатилась. Поздоровались, его рукопожатие не было формальным ритуалом товарища Музыкина, наоборот, твердым и откровенным, даже с небольшим размашистым хлопком об мою руку.
Катя с Анатолием потащили сумки на кухню, и споро начали что-то готовить, переговариваясь и стуча кастрюлями-тарелками. Хозяйка ахала, и явно восхищалась богатым продуктовым содержимым.
Мы с Петром Степановичем прошли в комнату, где он впился глазами в раскрытый ноутбук. Сориентировался быстро.
— Похоже, Екатерина Васильевна не ошиблась. — В его голосе мне почудились нотки охотника при виде замершего на расстоянии выстрела зайца. — Можно?
— Конечно… вы же из КГБ? — слова прозвучали как-то слишком буднично и легковесно, но гость совершенно не смутился. Достал удостоверение в красной обложке, и дал прочитать, не выпуская из своих рук. Полковник Музыкин П.С. начальник УКГБ Свердловской области.
А жизнь-то налаживается, странно правда, что не генерал – вроде бы на таких должностях в мое время уже носят расшитые зигзагом погоны[4]. Пытаясь уложить в голове новую вводную, я развернул к товарищу Музыкину экран ноутбука, присел на стул, и начал чуть смущаясь рассказывать базовый курс «компьютер для чайников». Ну там где про процессор, память, жесткий диск, виндовс.
Минут через десять, когда я пошел на второй, углубленный круг курса, тезка меня прервал.
— Спасибо, более-менее понятно, но все это лучше оставить специалистам.
— Конечно, без проблем.
— Вы не будете против рассказать о своих приключениях под магнитофонную запись?
— Охотно, что-то скрывать от такой серьезной организации никак нельзя, — я постарался неуклюже пошутить.
— Прекрасно, заодно и поужинаем, — Петр Степанович довольно улыбнулся, — и погромче добавил, — Анатолий, принеси технику заодно.
Впрочем, стол сервировали все вместе. К уже поднадоевшей картошке добавили соленых огурцов (хозяйка сама слазила за ними в подпол), колбасы, вывалили на блюдце пару банок «лосося в собственном соку». Не обошлось без водки, уже позабытой в моем времени «Столичной». Не удержался, рассмотрел этикетку. Московский ликероводочный с забавной эмблемой «бык над бутылкой», снизу четыре медальки, и прямо напечатанная цена – 2,95 без стоимости посуды.
Подтащили к столу лавку, и водрузили на нее портативный (размером с небольшую микроволновку) катушечный магнитофон «Весна» с похожим на мыльницу выносным микрофоном и горкой бобин. Это что, они до утра собираются писать? Впрочем, оказалось что одна дорожка качественной записи – всего-то четверть часа, и на пару часов записи нужно аж четыре кассеты. Надо привыкать к чудесам техники 60-х, мой старый mp3-плеер как диктофон держал часов десять…
Несмотря на выпивку и забитый закуской стол, разговор можно было назвать настоящим допросом. Проводили его в основном Петр Степанович, Анатолий старательно помогал. Не ожидал, что он мгновенно превратится из «брата Кати» в придирчивого, даже жесткого следователя. Вопросы шли быстро один за другим, отвечать приходилось просто физически ощущая два взгляда, ловящих малейшие оттенки мимики и настроения. И так много раз по кругу, с повторением и тщательным разбором деталей.
Быстро понял, насколько мне повезло с родителями. Мать работала учителем истории в пединституте, и, не смотря на мое сопротивление, вбила минимальные знания по школьной и вузовской программе. Отец оттрубил двадцать лет в милиции, прошел путь от опера до начальника райотдела. Но в 90-е кормить семью на зарплату стало невозможно, и он ушел в коммерцию. Его застольные «допросы» про курево, двойки и девочек оказались столь похожи на происходящее, что вместо нервов на меня накатил уют и домашний покой.
Водку разливали по-честному, в небольшие граненые стаканчики и демонстративно выпивали до дна. Закусывали обильно, классическими, отвратительно солеными и водянистыми к весне огурцами, вареной картошкой, и странно вкусной обезжиренной вареной колбасой. Этот процесс практически не сказывался на остроте вопросов, скорее наоборот, они становились злее и откровеннее. Монстры, да еще, похоже, с немалым опытом подобных «бесед». Если б не мое решение в стиле клятвы на библии – говорить только правду и ничего кроме правды – шутя бы раскололи в мелочах.
Тактика и цель в общем-то была понятна – офицеры работали вместо детектора лжи, пытались понять, насколько можно мне вообще верить. Для этого не надо было выяснять подробности работы компьютеров 21-го века, наоборот, тема должна быть знакомой, и максимально близкой по времени. Но легче от этого не становилось.
К примеру, стоило мне обмолвиться, что бабушка имела дачу с середины 70-х, как это стало чуть не главной темой разговора. Где расположен дом, как оформлен, куда ходили купаться, где собирали грибы, что садили в огороде, на чем туда ездили… На «Жигулях»? А что это такое? Был построен автозавод, который с 1970-го производил машины по итальянской лицензии и на итальянском оборудовании? Как они выглядели? Технические подробности описать сможешь?
