Александр Сигачев - Иное средневековье
— Чем я его вызволю? Голыми руками? — выклянчу у него хоть что-нибудь.
— Ничего не поделаешь, бери вот это, только осторожнее, а иначе я тебе голову оторву, — он дал мне тот большой нож, стреляющий отравленными дротиками.
Истинное совершенство этого оружия поразило меня и я, взяв его в руки, принялся вертеть им во все стороны, пробуя, хорошо ли оно лежит в руке.
— Я кому сказал! — Третий прикрикнул на меня, и я убрал нож в кожаный чехол. Чего он так нервничает, я всего-то ножиком размахиваю, не гранатой же и не бочкой с динамитом.
Дальнейший отрезок пути мы провели в полном молчании. Наш и без того пугливый спутник всё время огладывался и вертел головой по сторонам, словно чего-то боясь.
Необычное место этот средневековый мир для жителя мегаполиса. Людей на улицах катастрофически мало. Они бояться выходить наружу. До чего же их запугала церковь. Нет, так жить просто нельзя! Без научно-технического прогресса не появится на свет кинокамера, не снимут ни одного фильма, а во всём виновата глупая религия с её ненавистью к технологии. Лишать человечество качественного кинематографа только потому, что так якобы велел какой-то Бог, который сидит у себя на небесах и беспокоится о том, не съел ли кто лишнюю порцию каши за завтраком и за это грешника он отправляет в ад после смерти, если несчастный не успел искренне покаяться. Кроме как бреднями умалишённого, язык не поворачивается это назвать.
Из всех лекций по культурологии я уяснил единственную правду: любая религия рассчитана на недалёких и тупых людей. С первого взгляда этого и не заметишь, в глаза бросаются тонны книг с различными текстами и картинками, серьёзные лица и разговоры последователей этих учений, величественные храмы, сверкающие позолотой. На самом же деле в книгах написана полная чушь, беседы верующих ни к чему не ведут и ничем не обогащают, за позолотой древних строений скрывается их ветхость и изношенность. Рано или поздно религия, как элемент культуры, устареет и прекратит своё существование.
Взять, к примеру, одно из правил иудеев не есть свинину. Для них это якобы грязное животное, его сам Бог не велит подавать к столу. Но на лекциях студентам разъяснили всю ситуацию. Они долго путешествовали по пустыне в поисках земли обетованной, которую так и не нашли, кстати говоря. Свинина на жаре очень быстро портится, поэтому её невыгодно там держать. Простое и разумное обоснование не употреблять её в пищу. Но, нет, зачем-то надо выдумывать, что свиньи грязные, Господь не разрешает их есть. Для чего подобные сложности? Это объяснение только всё запутывает. Так что и после их выхода из пустыни они не употребляют её, хотя опасности больше нет. Каков вывод из всего этого? Тот, кто не понимает простых правил, определённо туп. Все остальные нормативы такие же, имеют под собой более простое и адекватное разъяснение, но от чего-то, излагаются так по-дурацки.
Вот всё это: груды устаревших догматов, книг, правил, ритуалов, молитв, моралей, традиций и наставлений и есть настоящая религия. Новоиспечённые адепты просто не понимают этого. Им твердят, что всё истинно и если поступать правильно, ты вознесёшься, попадёшь в нирвану, рай и много куда ещё. Но в реальности далеко не так, как в сказке. Эти учения, рассчитанные на тупых людей, отупляют умных и вообще всех.
Мои праведные раздумья прервались нашим выходом на центральную площадь. Минут десять длился наш путь. Посередине были возведены пятнадцать столбов, а под ними разложены большие кострища. Никакого эшафота, ступенек и прочей мишуры. Оказывается всё просто, поставил столб, разложил под ним костёр и жги себе человечка на здоровье.
Вокруг собралось много людей, желающих насладиться столь жестоким и прекрасным зрелищем. Как я хочу стоять в первых рядах. Ради этого я потолкаюсь и освобожу себе дорогу. Третий принялся расчищать нам путь, ступая по ногам зрителей и отпуская в ответ на недовольные упрёки различные ругательства.
В толпе воняло потом и нечищеными зубами. Не моются, гадёныши, а всё из-за тех же дурацких правил. При крещении окунают в воду, поэтому мылись только один раз в году, якобы очищение тела смывает и все грехи, поэтому нельзя злоупотреблять. Очередная тупость, это негигиенично. Одежду, небось, стирают только раз в полгода. Почти все носили одинаковую одёжку, то есть грязную, темно-зелёной или серой расцветки. Никаких украшений и нашивок, а в наших учебниках истории они присутствовали в картинках. Здесь церковь запретила даже это, о ужас! Здешний простой люд очень похож на наших бомжей.
Кое-как мы втроём протиснулись вперёд, наш провожатый решил не упускать шанса, поглядеть на весь процесс из первых рядов. Волнение в толпе постепенно нарастало. Интересно, а они зааплодируют, когда палачи запалят костры? Священников пока не видать, наверно они придут, сопровождая конвоируемых.
А ничего, смотрится. Местные совсем не похожи на актёров, снимающихся в фильмах. Они более неряшливые, в потёртой одежде, немытые и от них попахивает нечистотами. Большинство ростом вышло на голову ниже меня, мало кушают витаминов, доходяги. Почти никто не улыбается и не смеётся, но все в предвкушении грядущего. Жаль, у меня нет с собой видеокамеры, я бы всё заснял, а потом просматривал, снова и снова. Жалко, нельзя запечатлеть на плёнку запах, это главный минус.
Слышались пошёптования: «сейчас поведут нечистых», «Скоро, скоро их очистят от скверны». Да вы сами все нечистые. Понюхайте, от вас идёт отвратительный запашок. А я так мечтал насладиться всем процессом, но тут не чистенький кинотеатр и удобных кресел нет. В спину мне кто-то тыкал локтём, не выдержав, я изо всех сил наступил на ногу позади стоящему егозе. Послышался приглушённый стон и сей зритель отошёл назад, насколько это ему позволяло расположение остальных.
— Меня волнует один вопрос. Жертва умрёт от болевого шока до того, как полностью загорится, или же проживёт чуть дольше и отдаст концы от поражения легких и кожного покрова?
Ай, яй! Ты и сейчас не перестаёшь думать о мелких деталях. Могу определённо утверждать лишь одно, тому, кто будет там жариться, точно не жить.
— Уже позабыл, что мы спасём кое-кого? — Я напомнил Третьему наш план.
— Нет. Я же говорил, что мы ещё посмотрим, стоит ли оно того или же нет. Если примемся действовать, я тебе скажу, если бездействовать, тоже не обделю твоё внимание. А теперь заткнись и смотри, кажется, что-то надвигается.
И правда, на противоположном конце площади послышался гул, и толпа расступилась перед идущей процессией. Спереди чинно шагали стражники в кожаных доспехах, за ними две лошади тащили тяжёлую повозку с железной клеткой, а в ней находился некто. Ну, кто же ты такой? Немного подождав, я сумел разглядеть приближающуюся телегу. В ней находился грязный человек с бородой, которая только начинала расти. На нём брюки, одна штанина полностью оторвана, и торчали большие коричневые трусы, на ногах у него обуты ботинки, на туловище рубашка, уже практически превратившаяся в рубище.
Кто же это? По моим меркам ему около сорока лет отроду. Точно не моя альтернативная версия. Ради него не следует подвергать себя риску. Это точно он? Уж не ошибся ли меняла и этого несчастного придадут огню после кого-то? Спрошу-ка у него сам.
— Эй! — Я ткнул пальцем менялу. — Это точно тот колдун?
— Да, да. Всё как я вам и обещал. Его сжигают в первую очередь.
Так он из параллельной вселенной, значит его случайно мог зацепить Пятый. Он нам не нужен, пусть горит. В это миг Третий подёргал меня за рукав куртки.
— Это же Данила Петрович!
Кто? О ком, черт возьми, идёт речь? Выходит, он очутился в этой реальности на девять дней раньше нас. Забавная ситуация, он всё сетовал по поводу богохульства Четвёртого, а сейчас его самого спалят за колдовство его собратья по вере во Всевышнего. Третий злобно усмехнулся.
— Что-то я не помню его? Кто это? — я задал Третьему очевидно глупый вопрос, но интерес поджимал моё любопытство.
— Дырявая башка! Он был с тобой в кинотеатре и переместился тоже! Потом мы сбежали от этих четверых неудачников, оставив их прозябать в еловом лесу.
— Так это он! Не удивительно, что я его не признал. От того прежнего высокого набожного толстяка осталось мало. Он сильно похудел, килограммов на сорок. Сейчас это был худощавый человек, на нём кожа свисала. Фу, какая гадость! Весь потрёпанный, небритый, нечесаный. Естественно я его не признал. Тем более я видел его всего-то несколько часов.
— Так мы освободим его или нет?
Не надо этого совершать, ради него я и пальцем не пошевелю. Надеюсь, Третий согласится со мной.
— Размечтался. Пускай сгорает. Не для того мы от него сбежали с самого начала, чтоб потом спасать и снова воссоединяться. Иначе все наши усилия ничего не означают. Продолжим наблюдение в качестве простых очевидцев.
