Юрий Лукшиц - Другой мир
— Но национал-типов много?
— Достаточно. Гражданский, либеральный, демократический, этнический, территориальный, крайний и тому подобное. Но основных два.
— А тезис об обязательном наличии врага? Или лозунг «Украина для украинцев»?
— Типа как в ЗУР?
— Угу.
— Вообще присущ радикальному национализму. Ну и в некоторых случаях – нацизму.
— А национализм и патриотизм совместимы?
— И да, и нет. Патриотизм ориентирован на любовь к собственной Родине, национализм – на любовь к собственной нации. Но в каждом случае нужно смотреть подробнее.
— Блина, ну зачем же столько понятий???
— Все претензии к историкам. Или к классрухе…
— Я не перевариваю историю. Знаешь, как говорят – «История – это политическая проститутка». Но Маришку нашу я вообще терпеть не могу.
— Чего это? Нормальная училка.
— Она у меня журнал посекла и конфисковала. Да еще и предкам настучала.
— Что за журнал?
— Два английских слова.
— Pent… house?!!
— Увы…
— Ну ты и пень… А зачем же в школу его притащил?..
Школьники удалились, продолжая перебрасываться репликами. Я чихнул, думая, что молодежь этого мира особо не отличается от молодежи моей реальности. Но додумать мысль не удалось, поскольку позади меня послышался шум колес.
Она вышла через несколько секунд, едва заглушив мотор. И, хлопнув дверью, направилась ко мне. Все те же распущенные ниже плеч темные волосы, среднего роста и хрупкого телосложения. Но… что-то в ней веяло чужим, незнакомым. От меня не укрылись ее уверенные шаги, спокойное лицо и можно сказать холодноватый взгляд. Даже моргала Екатерина не спеша, точно, как маятник. Ее сила и воля ощущались на расстоянии, казалось, в ней отсутствует некая частица веселости, радости. Хотя я был бы слепцом, если бы не заметил ее напряженные пальцы рук, которые она старалась не держать на виду.
Лемехова остановилась в двух шагах от меня.
— У тебя пять минут, — кратко заметила девушка.
— Ну, в общем… — Вот как мне начать рассказывать эту галиматью? Я и сам в нее особо не верю. Но другого объяснения нет и быть не может. — Я прошу тебя тщательно взвесить мои слова и не воспринимать их как бред сумасшедшего. Еще вчера все было нормально. А сегодня все перевернулось с ног на голову. У меня в комнате оказалась девушка Алиса… Она назвалась моей сестрой. Но ведь у меня никогда не было сестры? В семье я один. На фотографиях я почему-то сфотографирован с 11-А классом. И это при том, что я все детство проучился в 11-В. Меня почему-то знает целый город, не проходило и минуты, чтобы со мной не здоровались абсолютно посторонние для меня люди. Это какая-то другая реальность: нет здания, в котором должен жить мой школьный друг, отсутствуют некоторые памятники, многие строения находятся не на своих местах. Катя… я думаю, что попал в альтернативную реальность или, другими словами, в параллельный мир. Знаю, звучит как настоящий бред. Но это одно разумное объяснение всему тому, что сегодня произошло со мной.
Она даже бровью не повела.
— У тебя с головой все в порядке? — наконец мрачно отреагировала девушка.
Я, опешив, посмотрел на нее, но ее лицо было предельно серьезным. Даже несколько сердитым.
— В каком…
— Знаешь, Фомин, если ты решил меня разыграть, то однозначно место этой шутки – на свалке. Вместе с тобой. Счастливо оставаться, — Екатерина развернулась и быстрым шагом направилась к авто.
— Эй-эй-эй. Стой, Кать, — в последнюю секунду я успел преградить ей дорогу. — Не уезжай. У меня на тебя последняя надежда. Я не уверен, что будет вообще какой-то толк от знакомств подобного рода с другими моими друзьями, поэтому мне нужно с тобой поговорить.
— Значит, мы теперь друзья? — в ее глазах проскользнула боль, которую мне вообще редко приходилось наблюдать в людях. — Да пошел ты знаешь куда, ублюдок!
Я еле успел перехватить ее руку. Прикосновение к ней было спонтанным. Вероятно, сыграл свою роль фактор защитного механизма. Иначе не избежать мне очередной пощечины за это утро.
— Катя, да что происходит? — я растерянно посмотрел на нее. Глаза девушки, моей подруги просто пылали яростью. — Зачем ты так?
Она не успела ответить. Потому что мое внимание привлекла ее рука.
— Ты вышла замуж? — потрясение от увиденного только развеяло мои последние сомнения. Это не игра. Не шутка, а реальность. Ее кольцо на безымянном пальце – самое яркое тому доказательство. — Когда успела? — тупо поинтересовался я.
Не удивительно, что ответ мне она чуть не прорычала:
— Да уже как шесть лет замужем! Я не хочу тебя видеть, Фомин! Точка, — Лемехова отстранилась, живо обошла авто и села в него с другой стороны.
Шесть лет? Это получается она вышла замуж в 17-летнем возрасте, практически сразу после школы? Полнейший бред. Но не для другой реальности.
— Стой, стой! Притормози! — колеса успели сдвинуться только на несколько сантиметров.
Девушка только сверкнула взглядом в мою сторону.
— Мне нужно с тобой поговорить, Катя. Очень и очень срочно. Я не разыгрываю тебя! — я постарался вложить в свои слова как можно больше искренности. — Дай мне десять минут, всего десять минут, чтобы доказать свою правоту…
Судьба решила посмеяться надо мной в очередной раз: небо громыхнуло, и снова зарядил проливной дождь, возвращая меня в состояние пингвина.
— Дерьмо! — моя ругань даже привлекла несколько прохожих, но они никак не отреагировали и прошли мимо меня, прикрываясь зонтами от непогоды. — Да что за день сегодня такой! — мой кулак приземлился на капот.
— Фомин, не ломай мне автомобиль!
Но меня уже понесло.
— Я не сойду с этого места, пока не поговорю с тобой! — процедил я сквозь зубы. — У меня нет времени на шутки!
— Тебе лучше бы уйти, — прозвучал ее напряженный голос.
— А не то что? — я не смог удержаться, чтобы не съязвить. — Переедешь меня? На виду у стольких свидетелей? Удели мне десять минут – большего я не прошу.
Несколько секунд Екатерина прожигала меня взглядом. Наконец она выключила двигатель и толкнула правую дверцу. Недолго думая, я нырнул в автомобиль.
* * *— Вот, посмотри сюда. Это фотография, сделанная около двух месяцев назад на встрече выпускников 2004 года, — после повтора своей версии произошедшего я показал Лемеховой снимок. — Глянь…, да ну посмотри же ты сюда. Вот я на переднем крае, — мой палец чуть не впился в прозрачную поверхность. — А вот тут, сразу за моей спиной, расположилась ты.
Екатерина равнодушно посмотрела на фото. Положила руки на руль.
— И что дальше? — скептически заметила она. — На кой черт мне этот фотомонтаж?
— Блин, да при чем тут фотомонтаж? Этот снимок сделан совершенно недавно.
Голубые глаза девушки холодно посмотрели на меня.
— Значит, из-за этого – она кивнула в сторону снимка – я должна поверить в то, что ты у нас а-ля гость из параллельной реальности?
— Хорошо, хорошо. Понимаю твой скептицизм. Логически, так и должно быть. Ведь ты не моя Екатерина Лемехова, ты ее двойник, но в этой реальности.
Внезапно меня осенило.
— Я кое-что придумал. Оригинал и я все-таки можем отличаться. Физически.
Полувопросительный мрачный взгляд Лемеховой можно было и не переводить.
— Это значит, что определенная часть жизненного пути у нас одинакова, но в определенной точке времени его линия жизни отклонилась от моей, первоначальной, что создало новую реальность. Я понятно объясняю?
— Я постоянно слышала от тебя подобный бред, — сухо констатировала она.
Вот как! Хм. А почему в прошедшем времени?
— Другими словами, мы можем различаться физически. Например, шрамами. Я мог получить увечья, которых нет у него. Или наоборот: у него могут быть увечья, которые отсутствуют у меня. В общем, начнем с этого, — я подкатил рукав куртки. — В 1994 году я пережил перелом руки в результате одного несчастного случая.
Девушка отреагировала кратко:
— Мне это ничего не говорит.
— Хорошо, — я приблизился к ней. — Вот, посмотри на район виска. Здесь есть небольшой шрам.
— У твоего «двойника» – Екатерина специально выделила это слово, сделав на нем необходимое ударение, — также есть шрам в этом месте.
— Уверена?
— Бе-зу-слов-но! — девушка по отдельности назвала каждый слог. Еще и издевается.
А время-то бежит. Я тяжело вздохнул.
— Ну, о маленьком шраме на левой щеке тебе, вероятно, бесполезно говорить?
Хмурый взгляд собеседницы в комментировании не нуждался.
— Послушай, Фомин. Ты решил поиграть со мной? — внезапно обратилась ко мне. — Нахлынули воспоминания, да? Ностальгия… Вот что: можешь сколько угодно притворяться, но это не исправит твоих ошибок прошлого. Я тебя ненавижу…
Ага. Ну теперь хоть что-то становится ясно.
