Ганс-Ульрих Кранц - Демоны со свастикой. Черные маги третьего рейха
И если вспомнить разработки в рамках проекта «Тор», все сказанное становится не такой уж фантастикой, как может показаться на первый взгляд. Значит, психофизическое оружие все-таки было создано?
Здесь я уже не мог обходиться своими силами и, для того чтобы продолжать исследования, написал письмо известному аргентинскому физику, специализирующемуся на излучениях различных типов. Через несколько дней я получил ответ, который меня обрадовал:
Дорогой сеньор Кранц!
Это может показаться фантастикой, но различные волны действительно могут воздействовать на сознание человека. Это научный факт, подтвержденный многочисленными опытами. Разумеется, речь не идет о полном контроле над мозгом — до этого уровня наука пока не поднялась и, от всей души надеюсь, не поднимется никогда. Но сейчас мы можем вызывать у человека, в определенных рамках, страх, подавленность или, наоборот, эйфорию и душевный подъем.
Это вполне могло быть разгадкой! Немецкие физики, по какой-то причине в значительной степени опередившие уровень развития мировой науки, совершили неожиданный прорыв в одном из направлений-теории волн. И хотя проект «Тор», в частности из-за недостатка времени, не удался, у него вполне мог быть менее амбициозный, но более реальный «потомок». Мне неизвестно, как он назывался — проект «Тор-2» или «Один», или как-то еще, но я теперь уверен, что он действительно существовал. Уверенности добавлял и тот факт, что в рамках Института физики сознания существовала не одна, а несколько рабочих групп, которые, очевидно, трудились над разными проектами. И те странные взорванные приборы были результатом этого проекта — излучателями, настроенными на одну волну — боевой дух, фанатизм и волю к победе. То, что при наступлении врага установки взрывались, приводило к тому, что моральный дух войск и населения падал, оборона разваливалась — но иного пути не было. Нацисты не могли допустить попадания принципиально нового оружия в руки противника. Некоторое время я был совсем не уверен в таких выводах: я сомневался, что немецкие ученые могли настолько обогнать мировую науку, которой до сих пор не создано ничего подобного. И только потом я понял, что это не так. Психофизические установки существуют, просто об этом, естественно, умалчивается.
Разработки в данной сфере вели (и продолжают вести) все крупнейшие мировые державы. Судя по доступным мне источникам, США обладают таким оружием с 1980-х годов и, возможно, использовали его в холодной войне, в способствовании краху коммунистической России и в последующих локальных войнах — например, против Ирака.
Слово — скептикам
Когда я раздумывал о проекте «Тор», рационалистическая часть моего разума торжествовала, в то время как неуловимая мысль не давала мне покоя. Нечто смутное продолжало преследовать меня, заставляя думать, что я совершаю ошибку, пытаясь объяснить происходящее со мной с позиции относительно привычных для меня, хотя и не рациональных с обывательской точки зрения, вещей. И что я вовсе не буду рад, если вдруг обнаружу что-то по-настоящему новое и не вмещающееся в рамки известного мне до сих пор, и что подобное поведение недостойно истинного исследователя. Промучившись пару дней, я отправил электронное письмо своему давнему знакомому — профессору Алеку Исидоросу с кафедры теории строения личности и механизмов поведения человека Аргентинского национального университета в Буэнос-Дйресе. В письме я изложил свои выводы и поинтересовался мнением профессора о масштабах и глубине влияния на поведение человека психофизического оружия, подобного тому, что, по моему мнению, было создано в Третьем рейхе. Ответ от моего знакомого не заставил долго себя ждать и пришел к вечеру того же дня. Письмо гласило:
Дорогой Ганс-Ульрих!
Мне чрезвычайно приятно узнать, что Вы все так же упорно ищете правду о прошлом своей страны, и было весьма интересно прочесть результаты произведенных Вами исследований в области, которая меня занимает. Однако вынужден заметить, что в данном случае Ваше упорство и Ваш светлый ум достойны лучшего применения. Дело в том, что сравнительно недавно завершилось подробное исследование, посвященное возможности глубокого воздействия на человеческую психику и поведение, проведенное группой моих коллег из Аргентины, Бразилии и Австралии. В результате было установлено, что ряд внешних факторов, таких как цвета, свет, звуки и запахи, способен влиять на настроение человека и испытываемые им эмоции, однако механизм подобного влияния тесно связан только с воспоминаниями и ассоциативными рядами, заложенными в памяти каждого человека. И, следовательно, воздействие это будет разным по степени и по эмоциональной окрашенности. Относительно глубокое воздействие на психику и поведение человека возможно только при длительной обработке человеческого сознания при помощи определенных технологий — рекламы, пропаганды и т. д. Эти технологии направлены на создание и сохранение в человеческой памяти определенных ассоциативных рядов, и в том числе на воздействие через бессознательные, животные механизмы. Подобное воздействие должно проводиться постоянно, регулярно и в значительном объеме. В противном случае воздействие на сознание со временем ослабляется и исчезает. Здесь я вынужден еще раз подчеркнуть, что воздействие должно быть длительным, а возникает и исчезает оно постепенно. Помимо этого, такое воздействие является образным, то есть заставляет человека видеть и усваивать определенные образы, проводимые через его сознание и доводимые до уровня условных рефлексов, То, что Вы пишете о возможностях моментального воздействия на сознание с помощью волн и полей, при всем моем уважении к Вам кажется мне полной несуразицей Известно, что электромагнитные возмущения, как природного, так и искусственного характера, могут вызвать у человека недомогание и головную боль, но не более того! Помимо этого, такое воздействие распространяется на изначально чувствительных людей с довольно нестабильной психикой и поведением, в особенности на женщин, детей и пожилых людей, а никак не мужчин, тем более в экстремальных для человека условиях войны. Отмечу, что данное воздействие может носить только негативный, угнетающий психику характер. Никакое воздействие, кроме глубокого внутреннего убеждения, сформированного длительным воздействием на сознание, подсознание или личным интересом, не могло заставить немцев до конца сохранять фанатичную преданность и волю к победе, о которой Вы говорите. Воздействие, если оно и было в той ситуации и привело к таким непревзойденным результатам, могло идти только через сформированные долгими, долгими годами механизмы, а никак не включаться и выключаться одной кнопкой или рубильником какого бы то ни было аппарата.
С уважением, Алек И.Компетентность и многолетний опыт моего знакомого я не ставил ни под малейшее сомнение. Тем более что другие исследователи, которых я опрашивал впоследствии, сказали мне примерно то же самое: согласно новейшим исследованиям, все разговоры о создании психотронного оружия не более чем ненаучная фантастика. И могу сказать, что это письмо огорчило и обрадовало меня одновременно. Мой логичный вроде бы вывод оказался основательно потрепан, но я чувствовал, что привычная для меня логика в данном случае будет бессильна и мне придется смотреть на вещи намного шире, чем принято среди архивных исследователей моего типа. Предпоследняя фраза письма заставила меня серьезно задуматься. Что за механизмы могли быть заложены в обычных немцах в те времена, когда не существовало еще навязчивой телевизионной рекламы, а нацистская пропаганда исчислялась одним десятилетием, а вовсе не «долгими, долгими годами», о которых говорил профессор?
А если оставить в стороне все те рациональные вещи, к которым я привык? Если верить не тому, что написано в учебниках и книгах, которые я в изобилии прочитал за свою жизнь, а своим собственным глазам и ощущениям? Разумеется, я мог сказать, что у меня не оставалось иного выхода, как поступить именно так. Но выход у меня был: продолжать год за годом ханжески повторять прописные истины, много раз повторенные теми, у кого не хватило мужества взглянуть в глаза непривычному, необъяснимому с обыденной точки зрения. То есть фактически перестать искать правду, а значит, перестать быть исследователем.
Подробно записав и обдумывая еще и еще раз свои сны, а также полистав соответствующую литературу, я пришел к выводу, что остроугольный камень, который мне вручили во время моего «посвящения», есть не что иное, как священная руна, которая вручалась всем членам нацистских и околонацистских оккультных обществ двадцатых и тридцатых годов. Мне предстояло еще раз обратиться к табличкам Виллигутов, потому что меня не оставляло ощущение их причастности к происходившему в то время и попросту потому, что иной связи между руной из моих снов и попытками манипуляций сознанием, на версию о которых я все же чрезвычайно рассчитывал, у меня на тот момент не было.
