Виктор Келлехер - Танцующий в огне
– О господи! – выдохнула Джози.
Айвен весь сжался и почувствовал, как струйка пота змейкой стекает у него по спине.
Но оказалось, что охотник заметил птицу, певшую в ветвях, потому что он улыбнулся, узнав пение, и снова повернулся к старой шаманке, которая теперь обратила внимание на утренний улов.
По ее команде из всей кучи выбрали самую крупную серебристую рыбину, подняли вверх и стали поворачивать, чтобы солнце играло и переливалось на ее чешуе.
– А сейчас что они делают? – с шепотом и искренним интересом спросила Джози.
А Айвен, кажется, и на этот раз угадал, в чем состоял замысел шаманки.
– Рыба напоминает им корабль. Они одинаковые и по форме, и по цвету. Посмотри, что они делают. – Он показал туда, где один из охотников раскладывал рыбину на выступе скалы у берега. – Они оставляют ее там как знак.
– Знак чего?
Айвен покачал головой.
– Я не знаю. Может быть, так они хотят привлечь корабль.
– Или отпугнуть его, – мрачно предположила Джози.
– Да, может, и так.
По какой бы причине неандертальцы ни сделали это подношение, сейчас они, довольные своей работой, стали удаляться в лес. И как обычно, тылы прикрывал все тот же стареющий воин. Прежде чем покинуть берег, он внимательно осмотрел скалы и деревья, будто желая, чтобы они выдали ему свои секреты, а потом, недовольно хмурясь, тоже скрылся в зарослях.
– Он знает, что мы здесь! – потрясенно прошептала Джози и топнула ногой.
– Вряд ли, – возразил Айвен. – Если бы он знал, он бы уже был здесь.
– Тогда почему он так оглядывался по сторонам?
– Он же охотник. Неандертальцы все были охотниками… то есть они и есть охотники. Знают, как читать следы и ориентироваться по знакам. Возможно, он чувствует, что что-то не так, но не может понять что.
– И как скоро он поймет? Когда он поймет, что мы здесь, и выследит нас?
Айвен пожал плечами:
– Трудно сказать. Мы не ходили по их тропам, а вчерашний ночной дождь должен был смыть все наши следы. Так что если корабль отыщет нас за день-два, мы должны быть…
– Да, конечно, корабль! – перебила его Джози и встала. – В нем все дело. Если заставить неандертальцев думать, что корабль прилетал еще раз и, возможно, забрал тех, кто тут оставался, тогда они не будут такими подозрительными. Для них все вернется к обычной жизни.
– Как мы можем убедить их в том, чего еще не было? – осторожно спросил Айвен.
– Легко. – Она показала на рыбину, лежащую на выступе скалы. – Это же что-то вроде подношения, верно?
– Думаю, да.
– Если оно исчезнет, они подумают, что его приняли. Даже такие животные, как они, смогут до этого додуматься. Они подумают, что корабль возвращался, чтобы закончить свои дела здесь. Я бы так подумала, а ты?
– Не обязательно. Рыбу мог бы утащить какой-нибудь зверь.
– Ни в коем случае, – ответила Джози с такой уверенностью, за которую Айвен многое бы отдал. – Звери оставляют следы, а в этот раз никаких следов не будет. Смотри, я тебе покажу.
И прежде чем Айвен успел ее остановить, она соскользнула вниз, к воде, и пошла по мелководью. Ей удалось добраться до уступа с рыбиной, ни разу не ступив ногой на сушу. Вернувшись обратно через несколько минут, она бросила рыбу на землю перед Айвеном.
– Вот, корабль прилетал и улетел, – торжествующе заявила она. – Единственное, что надо сделать, – это уничтожить улику.
Она уже начала было копать ямку в земле, но Айвен вынул из кармана швейцарский складной армейский нож.
– У меня есть идея получше, – сказал он, раскрывая лезвие. – Улику можно съесть.
– Что? Сырую? – Она с отвращением посмотрела на него.
– Я где-то читал, что голодные люди могут есть что угодно, – сказал он и вонзил нож в бок рыбины.
Но, несмотря на всю свою храбрость, проявленную на словах, вид белой окровавленной плоти обескуражил его.
– Ну уж нет! – воскликнула Джози и отшатнулась. – Я подожду еще пару дней, если не возражаешь.
Айвен сделал еще один надрез и снял серебристое мясо с костей. Он вынужден был признать, что выглядело оно далеко не аппетитно. С другой стороны, он уже изрядно проголодался. В желудке образовалась неприятная пустота, и с самого раннего утра его мысли упрямо возвращались к теме еды, как бы он ни старался думать о чем-нибудь другом. Он снова посмотрел на кусок мяса, наколотый на лезвие, собрался с духом и уже собрался откусить, как Джози схватила его за руку.
– Может, не стоит?
– Почему? Нам же надо что-то есть.
Джози посмотрела на него голодным взглядом и вытерла губы.
– Да, но не это же, – сказала она, указывая на кусок мяса. – В любом случае лучше бы нам не… ну, ты понимаешь.
В первый раз Айвен видел, что она в чем-то сомневается.
– Что не?.. – поторопил он ее. Она нервно засмеялась.
– Я просто подумала, что может быть рискованно вообще что-либо здесь есть.
– Из-за болезней?
– Да нет, не в этом дело, – отмахнулась она. – Перед отъездом я слышала, как мои родители говорили о каком-то эффекте бабочки или жучка. Я слушала вполуха, поэтому точно не помню, но знаю, что это научная теория о том, что любое малейшее изменение в прошлом может сильно изменить будущее. Ты не слышал об этом? Айвен кивнул.
– И ты считаешь, что, если мы съедим эту рыбу, мы изменим наше будущее? Это помешает нам вернуться назад?
Она болезненно улыбнулась.
– Что-то вроде того, если… если не хуже.
– Насколько хуже?
Она отвернулась, будто не хотела, чтобы он видел ее лицо.
– Когда ты резал эту рыбу, мне в голову пришла мысль… что одним только своим пребыванием здесь мы уже все изменили. Может быть, поэтому… – Она остановилась, чтобы набрать побольше воздуху, – поэтому они не вернулись за нами. Потому что они не могут. Потому что будущее уже не такое, каким было, когда мы улетали. Там уже, может быть, и нет никаких кораблей. Может, в том будущем люди еще и не открыли маршруты во времени.
– Послушай, – он развернул ее лицом к себе, – я знаю, о какой теории ты говоришь. Эта не совсем научная теория в строгом смысле слова. Она основана на одном научно-фантастическом рассказе, только и всего. Я сам не читал его, но помню, что там рассказывается об одном путешественнике во времени, который раздавил в прошлом крохотного жучка. Это небольшое изменение умножилось за века и изменило развитие будущего.
Джози уставилась на него.
– Так это всего лишь рассказ? Это не правда?
– Сначала думали, что правда, – признал он. – Но потом обнаружили, что поток времени не так-то просто отклонить. Мелкие изменения не влияют на него. Прошлое поглощает их, и все остается по-прежнему.
– А большие изменения? – спросила она. – С ними как?
– Все зависит от того, насколько большие.
– А то, что мы все это время здесь находимся? Это достаточно важно, чтобы внести изменения?
– Я бы так не сказал.
– А если мы съедим эту рыбу? – настаивала она. – Или что-нибудь еще съедобное?
– Нет, это равносильно тому раздавленному жучку из рассказа. Подумай, ведь корабль, наверное, убивает множество мелких живых организмов каждый раз, когда приземляется здесь.
Но он видел, что ему не удалось ее переубедить.
– А что же тогда будет большим изменением? Смерть человека? Например, если умрет кто-то из нас?
– Да, от этого могут пойти крути по воде, – уступил он.
– А вот мне так не кажется, – отозвалась она. – Почему это мы важнее, чем эта рыба? Чем это мы такие особенные? По-моему, мы точно так же рискуем, если начнем что-то есть. Если мы начнем вести себя как те, кто здесь живет, то здесь мы и останемся. Нам уже некуда будет возвращаться.
– Конечно, ты останешься здесь, если будешь морить себя голодом, – заметил он. – Наша основная задача – выжить, а для этого нам надо что-то есть. – Он протянул ей кусочек рыбы. – Взгляни. Неужели ты действительно думаешь, что это может изменить ход истории?
Чтобы продемонстрировать ей свою уверенность, он положил кусок рыбы в рот и попытался проглотить его – попытался, но ничего не вышло, потому что от сырого куска в желудке возник неприятный спазм, и рот наполнился слюной.
– Тьфу! – Он сплюнул и вытер рот рукой. – Но в одном ты права: я еще не настолько голоден, чтобы есть рыбу сырой.
Против его ожиданий она не засмеялась. Она задумчиво продолжила копать ямку.
– Тут дело не в голоде, – сказала она, положила рыбу в ямку, засыпала ее землей и накрыла травой. – Это вопрос принадлежности. Если мы примиримся, если мы начнем питаться и вести себя, как будто мы часть этого мира, то он поглотит нас. Мы станем людьми этого прошлого, а не нашего будущего. Прошлое станет нашим единственным домом.
– Да, может, ты и права, – согласился Айвен. Сейчас его больше беспокоило их ближайшее будущее, и спорить не хотелось. Вот уже, наверное, в сотый раз за этот день он обшарил глазами озеро, напрасно выискивая отблеск серебристых бортов.
