Михаил Гуткин - Попадать, так с музыкой-2!
– Не надо, товарищ генерал армии, – пролепетала я и впервые с момента моего попадания в это время заревела. Вот и рухнули все мои планы воевать вместе с мужем. И вообще вся моя подготовка пошла насмарку. Вдобавок было страшно обидно и стыдно, что я сама об этом вообще не подумала. Товарищ Жуков вытащил из кармана носовой платок и протянул его мне. Я вытерла глаза и немного успокоилась. Тут мне вспомнились слова Берии о том, они мне доверяют. Значит и товарищ Сталин, и товарищ Берия уже тогда знали, что я в какой-то момент пойму, что война в немецком тылу мне не светит. Они просчитали меня на раз. При этих мыслях я снова заревела, как белуга. Генерал терпеливо ждал, пока я отревусь. Через некоторое время голова снова начала работать. Я подумала, что товарищ Берия скорее всего именно поэтому так спокойно и отпустил меня к Жукову. И товарищ Жуков, давая свое обещание, тоже это понимал. Так что вождь, нарком и будущий маршал спокойно облапошили наивную дурочку.
Всхлипнув еще несколько раз, я, наконец, успокоилась. Видно не судьба мне воевать вместе с Васей. Значит, придется менять планы. В конце концов, и в шахматах, если становится понятно, что выбранный план не проходит, его меняют. Буду думать. Тем временем, товарищ Жуков, поняв, что я окончательно отревелась, забрал у меня свой платок и вдруг сказал.
– Между прочим, вам за пленного летчика полагается правительственная награда – медаль «За отвагу». Я уже подписал представление.
– Служу трудовому народу!
– Продолжайте служить в том же духе. Учитывая ваше состояние, разрешаю вам быть свободной до 18:00. Идите.
Я вышла с мыслью какого-то дежавю. Что-то вся эта сцена мне напомнила, но что именно – никак не могла сообразить.[2] Видно мозги полностью после такого стресса еще не включились.
Ипполитов, увидев меня с красными глазами и распухшим носом, сочувственно спросил.
– Что, не отпустил командующий?
– Отпустил, – я начала всхлипывать по новой, – но при этом объяснил, что воевать в немецком тылу лично мне нельзя. И, что самое неприятное, он полностью пра-а-ав.
Теперь уже Ипполитов полез за платком. Все-таки во второй раз я успокоилась быстрее. Поплелась в туалет и несколько минут мыла морду лица холодной водой. Наконец, поняла, что достаточно. Вышла к Ипполитову и сказала.
– Вот что, Аркадий. Васе все передашь и скажешь, что я никак не могу к вам присоединиться, о чем очень жалею. Скажи, что буду ждать, когда он с какой-нибудь оказией окажется поблизости. А теперь давай используем мои возможности для решения твоих вопросов. Командующий отпустил меня до шести вечера.
9.
– Начнем с того, что тут у меня небольшой личный оружейный склад. Идем, отберешь все, что захочешь.
Я подвела Ипполитова к своему закутку. Продемонстрировала оставшиеся от раздач парабеллумы и Вальтеры, автомат, ящик гранат, арбалеты, ножи. Он все это оценил, один Вальтер сразу сунул в карман, сказав, что пригодится. Короче я выдала ему почти все пистолеты и ножи, а также четыре арбалета с набором болтов. Потом мы прошли по всем инстанциям. Меня в штабе хорошо знали, поэтому все вопросы Ипполитов решил намного скорее, чем ожидал. В результате он сумел перенести вылет со следующей ночи на эту. Но я не стала его провожать, а, распрощавшись прямо в штабе фронта, пошла в комнату для женского персонала штаба, где стояла моя койка. Там плюхнулась на кровать и крепко задумалась.
Партизанская война для меня накрылась медным тазом. Начальники выложили слишком убедительные козыри. Но и в тыл меня не гонят, понимают, что моя активная натура такого чрезмерного насилия не выдержит. Значит, исходя из новых исходных данных, нужен новый план. Но, прежде всего, следует понять, что у меня есть, и чего нет. 1) Мое звание лейтенант НКГБ соответствует армейскому капитану. Следовательно, я отношусь к среднему командному составу. Сейчас капитан – это командир роты. Но если завтра командование ротой поручат мне, то я тут же провалюсь. Итак, звание есть, а соответствующих знаний нет. 2) Моя должность. Несмотря на ее незначительность в военной иерархии, на самом деле должность порученца командующего фронтом очень даже высокая. Ни один генерал не рискнет конфликтовать с порученцем грозного Жукова. Ведь порученец может даже правдивую информацию об этом генерале подать так, что отношения с командующим будут полностью испорчены. Передо мной не заискивают, но относятся очень уважительно. А какие у меня знания военного дела. Кроме хорошей стрельбы из стрелкового оружия – никаких. 3) Текущая обстановка. Пока наш фронт держится, но, честно говоря, на последнем издыхании. Этот чертов прорыв в Прибалтике все время висит над нашим правым флангом, как Дамоклов меч. Сегодня мы сдаем Минск, а завтра придется отходить на Восток, чтобы не оказаться в окружении. Хорошо еще, что на левом фланге, на Юго-Западном фронте, наши войска, как и мы, достойно дерутся с противником, но и им приходится пятиться. А что из этого вытекает? Вытекает то, что даже наш штаб вот-вот может оказаться в окружении. При самых неблагоприятных обстоятельствах и тут, к сожалению, существует не равная нулю вероятность попадания в плен кого угодно из нас, включая меня. Но не буду о грустном.
Итак, что в осадке? Вместо боевых действий в тылу в составе диверсионной группы я вполне могу стать участником боевых действий на фронте в составе какой-нибудь воинской части, или, например, в составе роты охраны нашего штаба (увы, но нужно предусмотреть и такой вариант). Отсюда вытекает определенный план действий. Нужно подобрать собственную группу, в которую пока входит только Леша, и немного изменить номенклатуру вооружения. После выдачи оружия Ипполитову у меня остались пара люгеров, три Вальтера и ящик гранат. Ну и пара арбалетов – не выбрасывать же их. Что нужно добавить? В первую очередь ручной пулемет. А к пулемету нужен и хороший пулеметчик. Потом в одной части я заметила маскировочную сеть. В машине для нее место, конечно, найдется, и польза может быть несомненная. Неплохо бы подумать и о маскхалатах. Нефига в случае попадания в боевые условия отсвечивать в форме. Тем более, что у меня в качестве основного боевого оружия – снайперка СВТ-40.
Итак, формулируем задачи на ближайшее будущее. 1) Достать средства маскировки как общие (на машину), так и личные (пока только для нас с Лешей). 2) Выяснить, какой ручной пулемет сейчас самый хороший. 3) Достать такой пулемет. 4) Найти к этому пулемету пулеметчика. 5) Провести совместную тренировку. И еще вопрос, что легче: найти пулеметчика, или найти хороший пулемет? Наверное, нужно начать с пулеметчика. А он уже подскажет, из какого пулемета ему лучше стрелять. Это, так сказать, задачи самой первой очереди. Тут я сообразила, что вряд ли кто из командиров добровольно расстанется с хорошим пулеметчиком, а плохой мне и самой не нужен. Нужно понять, кто мне тут поможет? С этими вопросами мне кажется лучше всего подойти к майору Серафимову, начальнику охраны товарища Жукова. Когда мы едем с командующим, то нас всегда сопровождает охрана. Хороший пулеметчик, само собой, охрану усилит. Поэтому тут будет наш общий интерес. Тут у меня появилась идея, где взять пулеметчика. Надо пошуровать по медсанбатам. С тяжелыми ранениями бойцов отправляют в госпитали, а с легкими – в медсанбаты. При этом боец как бы отделяется от своего подразделения. В этот момент его и можно прихватить. Когда его командир об этом узнает, то поезд уже уйдет.
Но это все задачи первой очереди, к решению которых я приступлю прямо сейчас. Однако, есть и задача второй очереди: нужно раздобыть и изучить действующие уставы. Я должна знать хотя бы основы тактики боевых действий взвода и роты в различных ситуациях. Тут мне, конечно, поможет Романов.
Ну что же. Как кого-то цитировал дедуля: «Наши цели ясны, задачи определены, за работу, товарищи.»[3]
10.
Пока я разыскивала Серафимова, мне вдруг вспомнились слова Ипполитова о том, что их дивизию вывели на переформирование. Значит, во-первых, они находятся где-то неподалеку, а, во-вторых, там, в медсанбате, я быстрее смогу разыскать нужного мне пулеметчика. И пока еще их переформируют, пока разберутся с составом подразделений, я его уже тю-тю. А чтобы быстрее найти нужного человека я использую особый отдел. В идеале мне, конечно, поможет майор Максимов, если он только уцелел. А нет – использую свое служебное положение и сравнительно высокое по армейским меркам звание лейтенанта НКГБ. Не посмеют мне отказать.
С Серафимовым никаких проблем не возникло. Он сам, зная текущую ситуацию, был кровно заинтересован в усилении охраны, поэтому мое предложение пошло на ура. Серфимов даже пообещал достать пулемет ДП и еще пару ящиков гранат в довесок. Он даже предложил несколько бутылок с горючей смесью, но от этого я отказалась. Еще сами случайно загоримся. Зато я вдруг сообразила, что совсем не лишним в моем хозяйстве будет бинокль. Вот тут Серафимов потускнел. Лишнего бинокля у него не оказалось. И запасного тоже не оказалось. Ну что ж. Придется еще раз стукнуть челом Виталию Кузьмичу. Наш белорусский наркомат вместе со своим складом теперь располагался неподалеку от штаба фронта.
