Василий Панфилов - Улан. Экстремал из будущего
И да – своих лошадей уланы держали при себе, а не в какой-то централизованной конюшне, причем лошадей этих было почему-то по две[9].
Обрывки разговоров улан контубернии, время от времени доносившиеся до Игоря, поражали того порой до глубины души…
– Ну мы его и того – за ноги да к березам, а то ишь чего, насильничать вздумал, нехристь. Да ладно бы бабу нашел аль девку в соку, а то – малолетку совсем, у ней только-только волосья промеж ног начали расти.
– А поручик што?
– А что ен, не человек? Отписался потом, что повесели ирода, ну дак мы его и вправда повесили. Гы! А что не за шею, а за ноги, да на разных деревах, так тут в законе не прописано!
– Га-га-га!
– Не прописано!
– Ишь как сказал-то!
– Эт не в том году было, когда у Васьки Дьяка чирей у корня елды вскочил?
– Да в том. Он еще к травнице сразу не пошел, на авось понадеялся, ну и разросся. А бабка Меланья его еще напугала – евнухом стать можешь, дурень! Так тот…
И становится понятно, что забавный эпизод с Васькой Дьяком для воинов куда значительней рядового происшествия с березами – о том случае и вспомнили-то только мимоходом, смакуя куда более интересное – выдачу в качестве кормового довольствия в соседнем драгунском полку не слишком добротного овса для лошадей.
С утра никаких заданий и занятий не было, кандидатов предоставили самим себе – и снова с наблюдением. Оно и без знания психологии понятно – смотрят на поведение. Какое-то время держать себя «в рамках» способен даже невротик, но постоянно… А зачем в армии люди с «тараканами» в голове?
Отдыхать предлагалось больше недели – запись в рекруты велась почему-то только по определенным дням. Раз делать нечего, Игорь взялся за тренировку. Сделав пятиминутную разминку (а какие глаза были у зрителей!), он принялся отжиматься на одной руке.
После сотни отжиманий на каждой руке он с невозмутимым, «индейским» лицом поднялся и начал приседать на каждой ноге по очереди, затем прыжки… Сотня отжиманий не была пределом – он мог бы отжаться как минимум столько же – мышцы только гудели, как будто к организму подключили какой-то трансформатор. Усталости не было.
«Физуха» заняла чуть более получаса – и это очень много, учитывая ее интенсивность. Еще столько же – бой с тенью и отработка каких-то ударов. Хотелось еще, но зрителей собралось… Вежливых, кстати – никто не пытался включить чувство юмора и как-то прокомментировать выступление чужака.
– Трифон, – подошел Игорь к старшему в их контубернии сероглазому ветерану лет тридцати со «стальными» серыми глазами, – у вас сабли для тренировок не найдется?
Остро взглянув на него, усатый (как и все уланы постарше) вояка молчком отложил уздечку, починкой которой занимался, отошел к сундуку в углу и вытащил старую тупую саблю, вручив ее парню.
С саблей Игорь крутился часа два, пока не почувствовал, что еще немного, и люди станут креститься от такой выносливости. Оружие такое… Чисто кавалерийское, в общем – для рубки. Длинный, тяжелый, заметно изогнутый клинок с утолщением на конце – идеальное оружие для стремительной рубки, но вот для фехтования – никакое.
Парень не раз держал в руках сабли, но, во-первых, значительно более легкие, а во-вторых – скорее пехотные варианты. Рубка же… По нолям, в общем.
Скинув одежду (кстати, ее постирать не мешало бы), он кое-как помылся холодной водой и снова натянул грязную одежду. Пройдя в избу, предложил свою помощь молодому улану, веснушчатому и рыжеватому Андрею, дежурившему сегодня по кухне.
– Не надо, ты ступай себе, – прохладно отозвался вояка, не прекращая заниматься ухой.
Пожав плечами, попаданец решил исследовать слободу, и снова выделился.
– Ишь, точно барин, – услышал он негромкую речь одной из солдаток, обсуждавших его, – ходит-то как… Чисто по поместью своему!
Дальнейший разговор подслушать не удалось – бабы поняли, что их услышали, и ретировались, хихикая и поглядывая на него заинтересованно.
Экскурсия оказалась интересной по целому ряду показателей. Например, ему удалось выяснить, что жили драгуны достаточно вольготно – могли жениться и иметь семьи, жить в отдельных избах. Да и вообще, не слишком-то бедствовали! Из учебников истории и немногих исторических фильмов и книг о данном историческом периоде Игорь помнил, что солдат нещадно муштровали, лупя за каждую мелочь. Ах да, были еще гвардейские полки, так там, наоборот, – только бездельничали. Здесь же он видел как тренирующихся вояк, так и праздношатающихся, но никаких «покрасок травы» и прочего армейского идиотизма парень не заметил. Если ты делаешь положенные работы в полковом хозяйстве, выполняешь нормативы да вовремя участвуешь в коллективных учениях и исправно стоишь в караулах, то в свободное время (которого было предостаточно) тебя никто не будет дергать. Живым примером тому была не слишком трезвая компания из десятка улан, расположившаяся чуточку в стороне от центра поселения – под ивами у пруда.
Уж вы детушки мои, ребятушки!
Что нам делать, что нам делати?
К нам хотел шведский король
в гости побывать, хотел в гости побывати.
Да и чем его, детушки,
будем потчевать,
будем потчевати?
Пели достаточно благозвучно, хотя не то что слова песни, даже манера исполнения была совершенно незнакомой. Вот, кстати, еще одна проблема – культурная. И без того было понятно, что песни из двадцать первого века здесь просто не воспримут как песни, но до этого момента глубину пропасти Игорь даже не понимал. Здесь не то что «перепеть Высоцкого» не получится, здесь и какой-нибудь «Синий платочек» может вызвать культурный шок!
Насмотревшись на реалии восемнадцатого века, парень сделал закономерный вывод, что либо он что-то не то читал-смотрел, либо историки слишком уж врут, либо… Он провалился не просто в прошлое, а в некий параллельный мир. Как вариант – его знания по истории были слабыми, что в общем-то соответствовало действительности. Поразмыслив над этим, пришел к выводу, что для сохранения рассудка проще считать себя попаданцем в мир параллельный, чтобы не задумываться о возможных инцестах с какими-нибудь прапрабабушками…
* * *За прогулками попаданца наблюдали и офицеры – как из окон собственных домов, так и из окна штаба.
– Интересный кадр, – протянул майор, – так и кажется, что если его расспросить как следует, то ТАКОЕ всплывет…
– Именно потому и не стоит, – со смешком отозвался тот самый офицер, который вчера так живо реагировал на Игоря, – целее будешь.
– Да-а, вот и мне так кажется, что этот самый «Игорь Владимирович» – человек совсем непростой. Что уж там приключилось, что ему пришлось нелегально перебираться через границу да наниматься в уланы, не знаю, но нутром чую – тут ой как все серьезно!
– Ладно, давай-ка пока не будем поднимать эту тему. Так, значит, отдашь его в мой батальон? В первый эскадрон сунуть хочу.
– Да отдам, Алеха, отдам, – махнул рукой на подчиненного майор. – Только не пойму, что ты к нему привязался-то?
– Да просто интересно, – как-то не слишком искренне ответил капитан.
* * *Дни тянулись для Игоря так, что казалось, будто в сутках часов по восемьдесят. Он-то привык к бешеному ритму мегаполиса двадцать первого века, а здесь… Сонное царство. Мало того, появилось еще и сенсорное голодание, когда мозг, привыкший обрабатывать (пусть и не слишком эффективно) колоссальные объемы информации, буквально «прокисал».
В итоге парень буквально изнывал от безделья, а его желание как-то занять себя, помогая другим, пресекалось. Оставалась только физподготовка, и он по несколько часов пластал воздух тяжеленной уланской саблей, бегал и прыгал, вызывая уважение невероятной выносливостью. Главное – не вспоминать о близких, не думать…
– Завтра, – с ходу сообщил ему Трифон, – а пока в баню.
Немногословный флегматичный ветеран, отслуживший больше пятнадцати лет, явно ему симпатизировал – можно было понять по некоторым моментам. Сейчас же эта симпатия была достаточно явственной.
Кстати говоря, такой вот обезличенный подход к кандидатам не случаен – суетливый ротмистр Алексей Пушкарев (тот самый разговорчивый офицер) пояснил при случайной встрече:
– Все по уму! Ты пока мундир не наденешь – личинка воинская. Станешь ты уланом или нет – вилами по воде писано. Сделано это, чтобы дружба раньше времени не возникала и на отбор не влияла. Надел мундир – все, свой! Ну а совсем своим станешь, когда в бою тебя повидают.
Баня оказалась одним из этапов воинской инициации – именно так показалось Игорю. По крайней мере, уланы из «его» капральства мылись пусть и с видимым удовольствием, но без каких-либо… спец- эффектов. Его же парили странно – отхаживали вениками с какими-то словами, явственно напоминающими заговоры. Во всяком случае, слух попаданца улавливал отдельные слова, и там были «остров Буян, бел-горюч камень, Алатырь-камень, птица сирин» и другие из той же серии.
