Граф (СИ) - Злотников Роман Валерьевич
Длина ствола составила семнадцать калибров. То есть чуть больше трёх метров. Затвор… с ним пришлось повозиться. Практически все системы, с которыми бывший майор имел дело во время своей службы, имели клиновые затворы, но два десятка попыток разработать технологию массового производства таких затворов — не привели к успеху. Увы, технологии обработки поверхностей пока были слишком примитивными. Так что экспериментальные затворы либо не обеспечивали достаточной обтюрации, либо их так перекашивало при первых же выстрелах, что они просто выходили из строя… И это при том, что бывший майор точно знал, что первые массовые нарезные казнозарядные пушки разработки Круппа оснащались именно клиновыми затворами. Но как именно они выглядели — Данька не знал. Те пушки, на которые они с внуками ходили смотреть в артиллерийский музей вместо затворов щеголяли большими дырами… Поэтому пришлось вернуться к поршневому варианту. Он в общих чертах знал устройство одного такого — когда бывший майор только начинал службу сверхсрочником-начальником склада у них в секторе на дальней карте хранения ещё стояли на хранении старенькие Д-1, у которых затворы были как раз поршневыми. И начальник сектора время от времени мобилизовывал всех своих подчинённых на положенное по регламенту хранения обслуживание, заключающееся в основном в периодической замене пушсала [59] с предварительным проворачиванием всех осей, приводов и штурвальчиков системы наведения, дабы они не прикипели.
Три предсерийных ствола отстреляли на местном заводском полигоне, протестировав не только характеристики орудия, но и три варианта лафетов — береговой, корабельный и осадный. Отстрел вёлся «до донышка». Первые два выдержали по три с половиной сотни выстрелов, после чего одного орудие треснуло, а второе вздулось. Третье почти дотянуло до четырёх сотен, после чего взорвалось. Кроме того, в процессе отстрела вылезли и другие косяки, потребовавшие доработок. Так, пришлось полностью переделывать корабельный и береговой лафеты, а осадный укреплять… но, в общем и целом, орудие получилось вполне приемлемым. На дистанции три версты из него было вполне возможно поразить такую цель как корабль. Причём, не только стопушечный линкор, но и что-то поменьше — фрегат или, даже, шлюп. Наверное… А на полторы хорошо натренированный расчёт был способен положить снаряд в мишень размером пять на пять аршин. Правда не с первого выстрела, но всё равно довольно быстро — на третьем-пятом… Всё-таки нарезные пушки на порядок точнее гладкоствольных.
Максимальная скорострельность, которой удалось достигнуть, составляла два выстрела в минуту, но держать её удавалось недолго. Потому что вес снаряда у орудия составлял около трёх с половиной пудов. То есть пятьдесят семь килограмм. Семь из которых составлял разрывной заряд. Такой вес особо долго шустро не покидаешь… Впрочем, насколько помнил бывший майор — у тех же ста восьмидесяти миллиметровых орудий крейсера «Киров» вес снаряда был под сотню. А здесь, при даже чуть большем калибре — почти в половину меньше… Просто удлинение у снаряда этой пушки было гораздо меньше, чем у «кировского» — всего пара калибров. Точно пока ещё не замерили. Ну и стенки слегка потоньше. Не смотря на более худшую сталь. Потому как давления в стволах были несопоставимы… Причём, и удлинение, и форму снаряда, и метательный заряд так же подбирали методом тыка. Чтобы, с одной стороны, пушку не разорвало на третьем-пятом выстреле, а с другой — чтобы достичь как можно большей точности и дальности стрельбы… Если быть откровенным — получилось не очень. Ну, на фоне тех конструкций, про которые Данька когда-то знал, слышал или читал. Да что там не очень — откровенно плохонько получилось… Но все типы гладкоствольных орудий получившаяся пушка по всем параметрам кроме веса крыла как бык овцу. Даже новейшие британские шестидесятивосьмифунтовки, которые англичане позиционировали как настоящую «вундервафлю». А значит всё было не зря.
Начальную скорость пока не мерили, но она точно была дозвуковой. То есть менее трёхсот тридцати метров в секунду. Насколько меньше пока никто сказать не мог. Но на версту снаряд летел около четырёх секунд. А на три — больше пятнадцати. Впрочем, столь малая начальная скорость, ухудшив характеристики дальности и настильности траектории — в чём-то и помогла. Потому что пониженный импульс снизил нагрузку на снаряд, что позволило немного поиграть с толщиной стенок запихнув внутрь снаряда целых семь килограммов пороха. Увы — другого взрывчатого вещества для снаряжения снарядов пока не имелось. Бездымный порох пока не был изобретён, а никакой взрывчатки кроме динамита не было. Динамит же для снаряжения снарядов не подходил вследствие повышенной чувствительности. Ну кому нужен снаряд, который взрывается в стволе в момент выстрела?
К пушке было разработано два типа снарядов — фугасный и зажигательный. Поначалу Данька думал ещё и по поводу бронебойного — но потом отказался от него. Потому что, по всем расчётам, фугасного оказалось вполне достаточно. Да, он помнил, что Крымская война стала бенефисом броненосных плавучих батарей, но вряд ли толщина их брони сильно превысит четыре дюйма. Что для остроконечного снаряда весом три с половиной пуда — не препятствие. В худшем случае получится как у «Зверобоев» ИСУ-152 во время Великой отечественной при столкновении с «Королевскими тиграми». У «Зверобоев» тоже не было бронебойных снарядов, но даже когда фугасные по каким-то причинам не проламывали двухсотмиллиметровую лобовую броню башен — то просто сшибали эти башни с погона…
— Ну что, Ваша Светлость, теперь домой, к жене и деткам?- поинтересовался подошедший Аносов [60]. Для работы над новыми пушками Даниил подтянул всех, кого возможно — и Павла Петровича, и Мирона Черепанова, и Павла Обухова — молодого, но уже зарекомендовавшего себя инженера с Гороблагодатских заводов, насчёт которого у Даньки промелькнула мысль, что может быть он и есть тот самый Обухов, который построил Обуховский завод, но потом он её отогнал — ну где Питер, а где Урал? Плюс с ними работала парочка немцев с его заводов, которых ему порекомендовал Крупп, каковой, кстати, за то время, которое бывший майор провёл здесь, и сам приезжал пару раз. Уж больно его этот вопрос интересовал. Ну да недаром в той, другой истории его называли «пушечным королём».
Впрочем, вполне возможно, этот титул не минует его и здесь. В конце концов, если Крымская война на этот раз будет идти так же, как она шла в той истории, которая осталась только в памяти бывшего майора — их с Круппом заводы окажутся самыми близкими к Крымскому театру военных действий, который и даст название всей войне. И военное ведомство точно их как-то задействует на обеспечение армии…
От самих военных в команду были кооптированы генерал-майор Вессель и полковник Резвой. Причём, с генерал-майором у Даньки отношения поначалу не сложились, но, когда до Перми с короткой инспекцией добрался генерал от артиллерии Кутайсов — всё быстро устаканилось.
— Да, думаю через пару дней двинусь в обратную сторону. Чтобы успеть до того, как реки встанут.
В Перми он проторчал почти год. Ева Аврора выдержала полугодовую разлуку, а потом плюнула на всё и, будто жена декабриста из прошлой ветви реальности, взяла да и прикатила в Пермь с младшими детьми. Он, поначалу, даже слегка удивился — и как решилась-то? Старшенькая-то недавно родила — неужто ей не нужно никакой помощи? Но потом до него дошло, что кому помогать у новоиспечённой цесаревне и помимо матери найдётся немало. Потому что она, как в своё время и его жена, даже кормить сама не будет! К тому же нынче путешествие до Перми стало куда менее обременительным нежели тогда, когда он отправился сюда в первый раз — строить Горнозаводскую железную дорогу. Нынче от Питера до Нижнего Новгорода на обычном пассажирском поезде можно было добраться всего за два дня. А учитывая, что Ева Аврора с детьми воспользовалась салон-вагоном с отдельным паровозом — они добрались вообще за полтора… Дальше маршрут проходил водой — по Волге и Каме, и даже рейсовыми пароходами подобное путешествие занимало не более десяти дней. Но управляющий Волжско-Камской пароходной компании, в которой Даниил имел свою долю, выделил его «Утренней звезде» с детьми самый скоростной и самый лучший пароход. Так что до Перми они добрались всего за пять суток.
