Милан (СИ) - "Arladaar"

Апофеозом советского градостроения был магазин сантехники и стройматериалов, запихнутый отечественными проектировщиками в самую глубь третьего этажа, откуда покупатели, чертыхаясь и матерясь на чём свет стоит, тащили вниз по крутым лестницам мешки с цементом, унитазы и чугунные ванны. И так же чертыхались грузчики, затаскивая всё это на верхотуру.

Но Людмила пришла в эту обитель окультуривания не просто так, наблюдать за хитрыми вывертами человеческого головотяпства! Вчера классуха сказала, чтоб все постриглись к 7 ноября, потому что будет линейка и надо, чтоб выглядели опрятно и прилично. Поэтому Люда решила сделать модный причесон! Хотя и были волосы у неё шикарные, густые, всем на загляденье, но ухаживать за ними было нечем, да и мода была такой, что все девчонки стриглись либо под мальчика, либо носили волосы максимум до плеч. Но наступала зима, и даже волосы до плеч казались длинными, да и занятия фигурным катанием предполагали не слишком большую длину стрижки.

В очереди сидело пять женщин разного возраста, и двигалась она ни шатко ни валко. Парикмахерши, то одна, то другая, уходили пить чай или просто стояли, беседуя о своём, при этом совершенно не интересуясь клиентками. А попросту наплевательски относились. Чай, не барыни — подождёте! Но наконец-то через полчаса пришло время и Людмилы.

— Следущщия! — крикнула парикмахерша из самого крайнего отсека, состоящего из двух кресел, стоявших друг против друга, и больших зеркал с полочками под ними, на которых лежали ножницы, расчёски, пинцеты и ещё масса всякой всячины.

Люда зашла в зал, но садиться пока еще было нельзя — парикмахерша лет сорока, одетая как врач, в белый халат, сметала на полу остриженные волосы в кучу, потом совком бросила их в железное мусорное ведро.

— Раздевайся, вот вешалка, проходи, садись, — парикмахерша лет указала на кресло, сама при этом продолжая подметать пол. — Почему ноги грязные? Ты что, сапоги не мыла? Следы остаются. Мыть полы кто за вами будет?

Перед входом в универбыт, с двух сторон главной двери, стояли ёмкости с водой и деревяшками, с намотанными на них тряпками для мытья грязной обуви. Естественно, воду в них никто и не думал менять, так же как и тряпки, поэтому мытьё обуви не имело никакого смысла — грязь только ещё больше размажешь по обуви. Большинство посетителей шли мимо этих ёмкостей, не обращая внимания на ворчание уборщиц внутри здания.

— Мыла, — соврала Люда. — Там везде грязно. Натаскали уже.

— И ходют, и ходют, чё ходют… — проворчала парикмахерша, что, в общем, для Люды выглядело странно. Если учреждение предназначено для людей, естественно, что они туда будут ходить.

— Как стричь? — спросила парикмахерша, посмотрев на Людмилу. Волосы хороши у девчонки, чего уж там… Абсолютно чёрные, густые, ещё и вьются красивым локоном средней длины. Никакие бигуди и химия не нужны!

— Под «Аврору», конечно! — решительно заявила Люда.

Не «Бабетту» же и «Гавроша», с которыми ходили бабки и училки!

— Там написано: «Аврора» — цена 2 рубля 40 копеек! — указала парикмахерша на прейскурант, висевший высоко, и который никто никогда не мог видеть.

Аврора… Эта прическа была сейчас самая модная и модерновая! С ней ходила модная эстрадная певица Екатерина Семенова, и Люда решила сейчас быть именно такой! И даже 2 рубля 40 копеек не жалко! И ещё даже на детское кафе хватит, чтоб поесть ванильное мороженое с шоколадной крошкой!

— Проходи к раковине, сейчас голову мочить будем! — приказала парикмахерша. — Смотри, воду на пол не расплескай!

Ну, мочить так мочить…

…— Арина! Очень рада тебя видеть! — К Людмиле подошла высокая красивая женщина лет тридцати, в широкой белой блузе и белых шортах. — Ты самая лучшая наша клиентка! Что сегодня будем делать?

На блузке у неё была табличка с надписью «Нелли Фёдоровна Малькова, главный специалист».

— Я бы хотела волосы укоротить, примерно до лопаток! — упрямо заявила Лэда. Она почему-то подумала, что Нелли Фёдоровна будет возражать, так же как мама, что, мол, зачем такую красоту сводишь, но женщина понимающе улыбнулась. Закон клиента дороже всего.

— Просто укоротить или сделать какую-нибудь стрижку? — спросила Нелли Фёдоровна.

— Просто укоротить! — решительно заявила Люда. — И ещё ногти потом вот эти тоже… укоротить…

Женщина удивлённо посмотрела на Люду, но ничего не сказала. Надо так надо… Пока она мастерски занималась своим делом, Люда невольно смотрела на неё, и в красивом лице чудилось что-то знакомое. Такое ощущение, словно она уже когда-то видела эту женщину. Малькова… Неужели это дочь одноклассницы, с которой учились вместе с первого класса и даже горшки в детском саду делили? Она была такая же высокая, стройная и светловолосая. А ещё была первой красавицей и модницей школы. Учителя постоянно гоняли Светку в туалет смывать то помаду, то тени с век… Неужели это её дочь? Если Мальковой сейчас 51 год, то её дочери вполне может быть 25–30… Нет… Тогда это точно была шиза.

Если то, что дочь Соколовской и Горинского могла работать в околофигурнокатательной теме, и это можно объяснить тем, что спортшкола ЦСКА рядом, и выгоднее места для пошива спортивной одежды не найти, то как можно объяснить, что здесь, на расстоянии полуметра от неё, дочь одноклассницы? Страна большая. Правда, Малькова была модницей и впоследствии хотела стать манекенщицей. Если дочь пошла по стопам мамы, всё возможно, но каким образом она возникла на её пути, здесь, в Москве, сказать было решительно невозможно… Спросить, у Нелли Фёдоровны, как зовут её маму, Люда, естественно, не решилась…

… Через час обновлённая Людмила радостная вышла на крыльцо и, обернувшись, ещё раз посмотрела в зеркальную входную дверь. Красота! Волосы оказались значительно короче и сейчас свободно развевались по ветру, что для неё выглядело очень выгодно. Накладные ногти оказались сняты, и сейчас вместо них остались обычные натуральные ноготки, коротко, изящно подстрижены и накрашены бесцветным лаком, таким же, как у Смелой. Такое ощущение, что настоящие руки выросли! Да и в целом Люда чувствовала себя посвежевшей и обновлённой.

— Жрать охота! — сказала Смелая, внимательно осмотрев Люду и ничего не сказав. — И время уже 21 час. Как мне домой ехать?

— Ну, я не знаю… Может быть, «Бэбитакс»… — неуверенно сказала Люда.

— Никаких «Бэбитаксов»! — возразила Смелая. — Затариваемся к тебе домой, с ночевкой. Сотка! Ты не офигела???

Смелая ясными голубыми глазами укоризненно уставилась на Людмилу и покачала головой.

— Я с тобой таскалась сегодня весь вечер, время своё личное тратила, помогла тебе логотип придумать на твой бренд, а ты теперь меня выгоняешь из-под порога, как бездомную собаку???

Надо сказать, Люде и в самом деле было неловко. Может, и правда пригласить Сашку с ночёвкой? Правда, как на это отреагирует мама?

— Ну хорошо, пойдём… — неуверенно сказала Люда. — Уже и правда поздновато.

— Ура! Ура! Ура! — запрыгала и захлопала в ладоши Сашка. — Мы пойдём ночевать к Сотке в хату, которую ей подарили олигархи!

— Кто подарил? — удивлённо спросила Людмила. — Олигархи — это помещики в Древней Греции, или кто там…

— Пофиг! — сказала Смелая, крутясь от радости. — Чур, я сплю у стенки! Побежали вперегонки! Кто последний, тот дурак!

Однако далеко убежать не удалось. Уже во дворе нос к носу столкнулись с мамой! Анна Александровна пошла выгуливать Глорию и, по традиции, побегать.

— Вот у кого силы много! — смеясь, сказала она. — Хорошо, что вы встретились. Велкам со мной на гаревую дорожку!

И ведь не отмажешься, что устали после тренировок, — сами затеяли беготню. Впрочем, был в этой пробежке и плюс. Так как сегодня обошлись без полдника, можно было надеяться на то, что эти долбаные сто грамм наконец-то отойдут… Если только этому не будет противодействовать Смелая.

— А что у вас сегодня на ужин? — спросила Сашка, когда после пробежки все вместе поднимались на лифте в квартиру.