Афанасий - герой республики (СИ) - Беймук Олег "Olevka"

— Для малышни?

— Ну да. Чтобы таким крутым и взрослым, как вы двое, было уже не страшно, но было много страшных сказок об этом месте для малышни?

— Чтобы не страшно, но малышня велась? — задумался пацан, сбив шапку на затылок.

— Я знаю такое место! — выпалил вдруг второй пацан, который поменьше. — У меня младший брат такой есть!

— Ну, расскажи!

— Еще десять копеек!

— А не много будет, за детские рассказки?

— Ну ладно. Они рассказывают страшные сказки про Первую Штольню!

— Что за штольня? — заинтересовалась Вика. — Расскажи мне эти сказки, я тебе еще двугривенный дам. Вит честное курсантское!

— Так вы курсанты Академии?

— Ну да. Причем самые лучшие! Вот нас и прислали, чтобы мы разобрались, что здесь у вас происходит. Так что там не так с этой Штольней?

— Ну, это та самая штольня, с которой началось освоение Рудника. Но она оказалась слишком близко к Капищу, и там завелась нечистая сила!

— Да не говори ты ерунду! Просто штольню выработали, а дальше лезть никто не стал, там провалы начались и подводные воды появились! И камероны не справляются. Потому и закрыли — вмешался более старший пацан.

— Де не свисти ты! Это отмазка, которую белые каски (в смысле, начальство) придумало для работников! А пацаны правду говорят! Там какая-то херня началась с нечистой силой. И Мышиный Король подключился. А все на камеронщиков (которые насосами управляют) свернули. У тебя самого отец на насосе работает, вот и сказали, что это Верблюды (насосы такие) на справляются!

— Ну ладно, не важно, почему закрыли Первую Штольню. — попытался потушить разгорающийся спор я. — А где это самая штольня находится? Сложно туда дойти?

— Да нет, вход чуть ли не рядом с Часовней. Туда чуть ли не натоптанная дорога. А к часовне так вообще, санный путь есть. Туда даже свадебные кортежи прибывают каждую неделю. А вход чуть правее, туда даже тропинка от основного пути протоптана. Сам вход даже не засыпан, но даже хомутовые (в смысле, проходчики) туда не ходят.

— А малыши, значит, там бывают?

— Ну да. Это у них форс такой: сказать, что в Первой Штольне побывал. Но там в начале-то вообще ничего страшного. Возле входа там все обустроено. Тихо и спокойно. А дальше что-то стремное начинается.

— Так ты тоже в свое время там побывал? — спросил я.

— Ну да, когда мелким был. Да вон там в нее вход, даже отсюда видно. А сам вход оформлен как вход в пещеру, с парой башенок у входа. Но раньше там и правда, ничего страшного не было. А кто сейчас побывал, то разные страсти рассказывают.

— Например?

— Ну, хотя бы, чуть дальше, в четверти мили от начала, там провалы появились. Но они в любой заброшенной лаве появляются. Крепеж в нижних штольнях не выдерживает.

— И еще там время по-другому идет! — встрял второй пацан. — Пацан знакомый пробыл в штольне чуть ли не дюжину дней, без еды и воды. И рассказывал, что там, если «поймать луч», можно обходиться без еды и питья.

— Что значит, «поймать луч»? — не понял я.

— А хрен его знает. Там, вроде бы, в некоторых местах есть участки, где какие-то «лучи» проходят. И если под него, этот луч, попасть, то полностью пропадает желание есть и пить. И в этих местах можно просидеть сколько угодно, без крошки хлеба и глотка воды.

— А как там температура, в штольне? — поинтересовалась Вика.

— Да, как и везде под землей, — пожал плечами пацан. — тепло. Минус пять-десять градусов. Туда, под землю, холод не проходит.

— Ну, спасибо. А какие еще сказки ходят о том месте?

— А мой двугривенный?

— Держи. Так что туда всех тянет?

— Рассказывают, что у того, кто просидит там целых десять дней, прибавляется сил и тот становится неуязвимым к колдовству! — на одном дыхании выдал пацан. — Ну, кто постарш, в такое не верит. Но говорят, что один десятник провалился в новый провал и больше месяца бродил по штрекам. Так вышел тощим, но живым. И больше вообще ничего не боялся. И хлебное вино его не брало! А вот обратно в Первую идти отказывался. Он и рассказал, что там в глубине живут кобольды, которые охраняют Мышиного Короля. А в самом низу живет оживший Тотем. И они, все это демоны, охотятся за детьми, которые в штреки попадают. Так что отправившиеся в Штрек могут или получить Силу (в основном малышня мечтает поступить в Академию), или их утащат Нечистые.

— Значит, малышня мечтает получить в Первой Штольне силу для поступления в Академию? — задумчиво пробормотал я. И взглянул на Вику.

— А в Первую Штольню сходить их поискать никто не задумывался? — переспросила Вика.

— Ну почему, поисковые группы ходили — рассудительно возразил старший из пацанов. Но проходили только начало, недалеко от входа. А там, где начались провалы, никто никогда не искал. Особенно после того, как проходчики нарвались на что-то непонятное и быстро-быстро отступили. Чуть ли не бегом, теряя валенки. У меня дядька в том походе был, — похвастался мелкий паренек. — А вы двое точно из Академии?

— Точно, точно, — кивнула Вика, а затем расстегнула тулуп. — Вот, видишь нашивку? Это знак, что носитель награжден Крестом Первой Степени. Знаешь, как этот крест называется?

— Знаю, не маленький, — напустил на себя солидности пацан. — У меня дядька с войны с таким пришел. Только у него еще нашивки за ранение есть. А крест называется «Слабоумие и Отвага». Это значит, что вас посылали на операцию, за которую нормальные люди не берутся. Да еще и ухитрились живыми вернуться. Так вы что, и правда в Штольню пойдете?

— Скорее всего, придется, — вздохнул я. — Как начальство скажет. У нас у каждого такой крест есть. Так что придется соответствовать.

И мы отправились в корчму, в которой нас разместили. Где вечером провели быструю летучку. Больше всего в первый день «повезло» группе Длинного, который «инспектировал заброшенные хижины «старателей», неподалеку от города. Они обнаружили мумию замерзшего работника, сбежавшего с завода. Ну, хоть что-то. Нашу историю, рассказанную со слов непонятных малолетних пацанов, восприняли со скепсисом. Мало ли что пацаны придумают! Но проверить версию кто-то должен. Так что мы с Витой отправимся завтра в самый центр города, для очистки совести. Все-таки маловероятно, что чертовщина происходит в самом центре. И что дети отправились именно в центр. А также, что никто из взрослых, солидных людей об этих сказках ничего не знает.

Наутро следующего дня в корчму опять пришли начальники предыдущих партий. И мы затребовали знатока города, который провел бы нас к Первой Штольне. Несмотря на простоту задания, эта просьба встретила глухое сопротивление. Почему-то никто желания сопровождать группу на таком простом маршруте не выказывал.

Но, в конце концов, мы с Викой отправились в центр города, взяв в компаньоны молодого парня. Дорога и правда оказалась накатанной и почти ровной, хотя идти пришлось вверх по горному серпантину. Мы попросили проводника сперва отвести нас к часовне и Стелле, посвященной основанию поселка. Часовня была обычной, деревянной. А рядом с ней нашлась обзорная беседка. Наверное, в более теплую погоду отсюда, с вершины горы, хорошо было бы любоваться окрестностями. Что касается памятника основоположнику рудника, то он представлял собой чугунную тумбу в форме цилиндра, похожую на выход коренного железа. Увенчана тумба была чашей, в которой был изображен язык пламени. И надпись на тумбе гласила: «На этом месте был сожжен соотечественниками вогул Степан Чумпин». И больше ни слова. А затем мы спустились по той же дороге и свернули в не замеченный ранее прочищенный проход в снегу. И вскоре увидели перед собой совершенно сказочную картину: отделанный камнем арочный вход в тоннель, по краям которого стояли две декоративные башенки. Опять же, из камня.

Но когда мы с Викой решились зайти в арку, сопровождающий вдруг «дал заднюю». И наотрез отказался идти с нами. Мол, там «ничего интересного» и мы «сами справимся». Так что пришлось идти без него. Сперва и правда, перед нами был ровный, отполированный каменный пол и ровные, сухие стены. Когда вокруг стемнело, Вика зажгла светлячка и послала ее вперед. Шли мы осторожно, но долго. И с нами ничего не случалось, вообще ничего! Я начал скучать. Но вскоре что-то изменилось: отделка стен и пола стала более грубой. Но это, по большому счету, ничего не изменило. А потом вдруг перед нами возникла трещина поперек прохода. С тропинкой, ведущей вниз.