Андрей Валентинов - Орфей и Ника
Она не успела даже осмотреться – из темноты вынырнул некто в такой же черной кожаной куртке и фуражке. Рука взяла под козырек, затем вежливо указала куда-то вперед. Надо идти. Ника оглянулась, заметив в темном небе над площадью непонятное движение. Лишь через несколько секунд она поняла: там кружили птицы, десятки, даже сотни, но отчего-то беззвучно. Похоже, в этом молчаливом городе даже птицы становились немыми…
Ника решила, что они направляются к зданию вокзала, но сопровождающий повел ее левее, мимо бокового фасада. Похоже, для Ники делали исключение. Спрашивать она не решилась, тем более что проводник явно не собирался вступать в беседу Шли быстро – мимо каких-то огромных контейнеров, мимо молчаливых часовых с примкнутыми штыками и дальше, через открытые железные ворота, над которыми бледным зеленоватым огнем горел фонарь.
Теперь они оказались на перроне. Здесь уже собирались пассажиры, и стоял поезд – обычный, но с погашенными огнями. Ника остановилась, желая осмотреться, но сопровождающий нетерпеливо кивнул в сторону ближайшего вагона. Кондуктор – тоже в черном – бросил на Нику равнодушный взгляд и, не подумав осведомиться о билете, проводил к одному из купе. Еле слышно хлопнула дверь – Виктория Николаевна осталась одна. И почти сразу она ощутила легкий толчок – поезд тронулся…
Все это произошло столь быстро, что только сейчас Ника почувствовала растерянность и легкий страх. Ей велели не удивляться – что ж, она не будет. Во всяком случае пока не произошло ничего невероятного, ее привезли на вокзал и посадили в поезд. Правда, Виктория Николаевна не узнавала ни города, ни вокзала, но после увиденного раньше подобное уже не могло поразить. Если в Столице существует метро, о котором мало кто знает, то почему где-то совсем рядом не быть целому городу? Городу, куда можно попасть из подземелья, спустившись еще глубже? В другое время Ника, возможно, отказалась бы верить такому, но сейчас происходящее воспринималось почти как должное…
За окном вагона было темно, невозможно даже понять, где едет поезд. Отчего-то показалось, что состав движется с огромной, невиданной скоростью, хотя вагон почти не качало, а стук колес доносился глухо, еле слышно. Виктория Николаевна, откинувшись на мягкую спинку сиденья, закрыла глаза Странно, ее отпустили в это путешествие одну. Пустельга прав, она наконец-то оказалась свободной. Армия «малиновых», вездесущие стукачи и даже сам товарищ Иванов остались где-то далеко. Она вырвалась. Теперь можно подумать о самом главном – как нарушить планы того, кто возомнил себя хозяином ее и Юрия судеб. Пока она играла по чужим правилам. Может, пора их нарушить? Но как? Попытаться покинуть купе, познакомиться с соседями? Нет, не стоит. Те, кто вез ее на вокзал, провожал к поезду, встречал в вагоне, конечно, все знают. Надо подождать, поезд когда-нибудь остановится. И тогда надо будет попытаться…
Спать Нике совершенно не хотелось, но внезапно ее охватило странное оцепенение. Мысли путались. Казалось, будто время остановило свой вечный ход или, напротив, пустилось в дикий, невозможный бег. Почудилось, вокруг нет ничего, ни поезда, ни железной дороги, она не едет, а летит сквозь черную пустоту, и это уже не она, Виктория Артамонова, а лишь тень, бесплотная и бессильная. Ника хотела очнуться, но забытье накатывало, не давая опомниться, прийти в себя. Остались лишь бездонная черная пропасть, куда она падала, и легкое ощущение боли где-то глубоко, у самого сердца….
Толчок – Ника открыла глаза, облегченно вздохнув. Кажется, она все-таки задремала. Она взглянула на часы, но темнота не позволяла видеть циферблат. Виктория Николаевна прикинула, сколько она могла проспать, и тут же поняла: в купе кое-что изменилось.
Да, темно, но это уже не глухая ночная тьма. За окном вместо черной мглы вставало серое утро. Ника поспешила ближе к стеклу: ночь кончилась, небо побледнело, хотя ни солнца, ни зари заметить было нельзя. Более того, Нике почему-то почудилось, что за окном не утро, а поздний вечер. Мысль показалась нелепой, но Виктория Николаевна поняла, что потеряла счет времени. Сколько она ехала? Несколько часов? Сутки? Уже ничему не удивляясь, Ника вновь взглянула на циферблат: стрелки стояли. Это почему-то не огорчило, хотя часы были новые, подаренные мужем меньше года назад…
За окном темнел лес – огромный, бескрайний, тянущийся до самого горизонта. Черные, еще не покрытые листвой кроны еле заметно покачивались от ветра. В небе то и дело проносились птицы, их было много, целые стаи. Ника вгляделась и поняла: это обычные вездесущие воробьи. Но почему их так много? Ника мало знала о повадках безобидных чирикающих попрошаек, но ВСЕ же стаи над лесом заставили невольно задуматься. Разве воробьи живут в лесу? И отчего они собираются вместе? Впрочем, не это казалось самым странным. Удивил лес. В нем не было обычных просек, он стоял глухой, тихий, какой-то чужой, даже страшноватый. Ника заметила:
все деревья одинаковой высоты, нет ни молодого подлеска, ни кустов. Все это походило больше на странный заброшенный парк, разбитый в давние годы и оставленный исчезнувшими владельцами…
Что-то еще было не так, как обычно. Ника долго не могла понять, пока не сообразила: вдоль дороги не стояли привычные телеграфные столбы. Что же это такое? Дорога, идущая вдоль странного глухого леса, не нуждающаяся даже в телеграфе… Куда она ведет?
И тут за окном промелькнул высокий полосатый столб. Станция! Поезд начал сбавлять ход, полоса бесконечного леса отступила. За окном протянулся широкий гладкий пустырь, замелькали будки, металлические фермы, ряды пустых товарных вагонов. Поезд въезжал на станцию, но Нику опять поразила тишина: ни гудков, ни свистка паровоза. Показался перрон, шеренга солдат в одинаковых темных шинелях, тускло блеснули штыки… Вагон качнуло, негромко взвизгнули тормоза. И почти тут же дверь купе медленно отъехала в сторону. На пороге стоял молчаливый проводник.
Ника встала. Проводник вежливо кивнул в сторону коридора. Виктория Николаевна заторопилась, но, выйдя из купе, удивленно замерла: вагон оказался пуст. Она удивилась, но тут же вспомнила секретное метро. Там Ника тоже была одна, не считая такого же молчаливого спутника. Но тогда ее пригласил на встречу сам товарищ Иванов. С кем же придется увидеться сейчас?
Виктория Николаевна быстро сбежала по ступенькам железной лесенки на перрон и осмотрелась. Из соседних вагонов выгружались пассажиры. Их было много, но, несмотря на это, ничто не нарушало тишины. Люди беззвучно сходили на перрон и так же молча шли мимо цепи солдат к пропускному пункту. Еще одна странность бросалась в глаза: все были без вещей, даже женщины не держали в руках привычных сумочек. Никто не разговаривал, даже не оглядывался, лица казались спокойными и равнодушными.
Ника посмотрела вперед, заметив, что за пропускным пунктом людей собирают в огромную колонну. Солдаты в темных шинелях быстро и четко формировали группы, выстраивая их одну за другой. Чуть дальше за пустырем начинался лес, через который вела широкая грунтовая дорога. Похоже, путь лежал именно туда.
Ника подождала, пока схлынет основной поток, а затем направилась вдоль перрона к пропускному пункту. Тут только она вспомнила, что не захватила с собою документов. Правда, как Ника успела заметить, пассажиров пропускали без всякой проверки. Молодые люди в темной форме и фуражках с черными звездами, казалось, не интересовались прибывшими на станцию. Осмелев, Ника пристроилась вслед небольшой группе мужчин и женщин в странных одинаковых робах, надеясь пройти без помех. Не вышло: как только она поравнялась с проверяющими, один из них, до этого глядевший куда-то в сторону, внезапно дернулся и в упор взглянул на Нику. Она поняла и остановилась на месте.
Молодой человек поглядел на нее пустыми остановившимися глазами, затем неторопливо поднес руку к козырьку. Ника ожидала вопроса, но человек молчал. Она не выдержала:
– Извините, мне нужно…
Звук собственного голоса почему-то испугал. Проверяющий опустил руку, на его неподвижном лице промелькнуло что-то похожее на удивление. Резкое движение рукой – двое солдат сняли винтовки с плеч и шагнули вперед. Ника замерла. Что случилось? Она сделала что-то не так?
Солдаты стали рядом, проверяющий на мгновение задумался и достал из нагрудного кармана свисток. Ника поняла – ее не пустят. Вспомнились слова Иванова: «Ваш предок – князь Фроат». Сказать? Но почему-то показалось, что эти странные люди в темной форме ее просто не услышат. Что же делать? Неужели ей так никто и не поможет? Внезапно пришел страх, руки бессильно опустились. Ника почувствовала, как ее начинает охватывать безнадежность. Ей не уйти. Где-то там – всеведущий и всемогущий «товарищ Иванов», здесь – равнодушные ко всему солдаты с черными звездами…
– Виктория Николаевна! – Живой человеческий голос прозвучал настолько неожиданно, что она вначале не поверила. Но ей не показалось, проверяющий сделал шаг назад, и на его лице вновь проступило удивление.
