Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 1. Волшебный Меч
Еще схватка… Разошлись… На сей раз, кажется, оба обошлись без ран…
Еще серия коротких схваток. Никакого, на фиг, театрального фехтования. До римских гладиаторских боев, если они и появятся в этой реальности, еще сотни, а может быть, и тысячи лет. А сейчас противники вооружены примерно одинаково, придерживаются схожей тактики, потому-то бой не слишком зрелищен. Мгновенный сход, короткая серия ударов-отбивов и отскок. Противники быстро научились уважать друг друга. Лга’нхи выше, сильнее, более длиннорукий, и даже копье его длиннее сантиметров на тридцать… Но доспехи Анаксая компенсируют эти преимущества. Чтобы их пробить, надо нанести сильный пробивающий удар. Для которого нужно подготовиться, крепко встать на ноги и ударить всем телом. Но при ударе создается сильный момент инерции, во время которого твое тело становится фактически неуправляемым. Если промахнешься, противник использует это в своих целях. Поэтому бить надо наверняка, либо выведя соперника из равновесия, либо обездвижив его.
А вот Анаксаю достаточно чиркнуть острием своего копья по обнаженному телу Лга’нхи, чтобы появилась кровь. Царапина, неглубокий порез… но все это кровоточит и забирает силы. И каким бы могучим ни был этот степной оболтус, рано или поздно кровопотеря приведет его к смерти.
Однако пока усталости не заметно, хотя со стороны кажется, что мой приятель весь залит кровью. Но и его соперник не торопится, он уже нащупал свою линию боя и не собирается ее менять.
Все кончилось на удивление буднично. Лга’нхи пошел в атаку. Длинная серия ударов…
Это уже потом, жуя горькую травку и плюясь на раны своего приятеля, я понял, что, по сути, это была атака отчаяния. Он вложил в нее все свои силы… и достиг успеха.
Хотел бы я сказать, что победил он благодаря придуманной мной перчатке. Но хоть она и сыграла важную роль — прижать ею наконечник вражеского копья к древку своего, отражая стремительный контратакующий удар копья Анаксая, мог только мой приятель Лга’нхи, привыкший накалывать на копье бросившегося из засады тигра или прячущегося в траве кролика.
Затем последовал короткий, но мощный рывок, выводящий из равновесия, и сильнейший, с разворота, удар подтоком по шлему. На долю мгновения Анаксай оказался оглушенным, и этого хватило для таранного удара. Копье вошло куда-то под бороду и быстро выскочило обратно. Анаксай еще стоял на ногах, когда Лга’нхи повернулся к нему спиной и довольно твердой походкой пошел к нам.
Публика встретила его победу тягостным молчанием.
Глава 14
Проклятье. Тащиться по солнцепеку, с грузом барахла, и дозируя каждый глоток прогорклой, воняющей кожей воды из бурдючка, было совсем не весело. А идти таким образом оставалось еще не меньше недели. Иратуг оказался довольно крупным царством.
Сука Виксай… Нет, правильно его Мордуй не любит. Хоть Мордуй и сам изрядная сука. Но Виксай — сука редкостная.
Ведь вроде бы и удивляться нечему. Особенно мне, пожившему в моем мире и знающему про существование всех несправедливых и гнусных пакостей на свете. Но Виксай — конкретная сука. И я буду не я, если не отомщу уроду страшной мстей. Надо только добраться до Улота, а уж дальше я развернусь на полную. А пока — идти.
Да. Окончание боя не было похоже на окончание спортивных матчей. Хотя, кто знает, я особым спортсменом не был. Но тем не менее мне всегда казалось, что в раздевалке победителей должна царить радость и восторг. Увы, в нашей раздевалке царили лишь тревоги и опасения.
И сбываться они начали куда быстрее, чем можно было ожидать. К нам никто не подошел. Это бы и ладно. Но до самого вечера никто не принес к нашему домишку ни плошки каши, ни кувшина пива. А так не поступали даже с пленными.
Посовещавшись ночью, мы приняли решение: утром валить отсюда побыстрее. Проблема была лишь в том, что Лга’нхи был очень плох. На его теле было не меньше четырех серьезных порезов и еще с десяток царапин, которые, я уверен, в моем мире потребовали бы хирургического вмешательства и серьезного врачебного ухода. Тут же мы обошлись котелком кипяченой воды, бронзовой иглой, нитками, тряпками и горькой травкой.
Я с самого начала требовал, чтобы он сел на верблюда и ехал бы на нем. Но эта дубина уперся и вышел из поселка на своих ногах, гордо взирая на окружающих. Лишь когда поселок скрылся из глаз, он перестал кобениться и проквакал что-то верблюду, уговорив его улечься. Неловко вскарабкался на это чудовище… а потом чуть не слетел с него, когда верблюд поднялся. Оказалось, что он это делает весьма неравномерно, вскидывая зад, так что с непривычки можно отправиться в полет.
Вот только не знаю, был ли нанесен удар гордости Лга’нхи, когда Мсой коротко поведал нам, что нас преследует отряд воинов Иратуга… а следовательно, они видят, что грозный победитель их чемпиона едва держится на ногах.
Впрочем, легко понять, что нам было не до гордости Лга’нхи. С одной стороны, и Мсой, и Ортай уверяли, что даже такая скотина, как Виксай, не осмелится нарушить законы гостеприимства и напасть на гостей. А с другой стороны, Виксай лишился не только брата, но и своего самого мощного аргумента в разборках с соседями. Теперь, узнав, что Анаксая больше нет, очень многие соседи захотят поквитаться с ним за прошлые грешки. А нехорошие предчувствия в виду таких перспектив могут заставить забыть о правилах приличия даже более благоразумного человека, чем Виксай.
В полдень мы подошли к колодцу. Мсой сказал, что тут всегда устраиваются передохнуть, поскольку до следующего колодца топать до самого вечера. В колодце плавали трупы овцекоз. Судя по виду, их сбросили туда еще ночью.
Так-так… А вот и делегация по встрече. Десяток вояк, и при них еще десятка полтора ополченцев… А нас меньше двух десятков, а воинов, так и вообще, всего шестеро, плюс старик Ортай да две девчонки… не самые лучшие расклады, учитывая, что где-то за спиной у нас еще как минимум десятка три вояк пасутся. И Лга’нхи раненый… В битву он, конечно, полезет, но что толку? Так что, похоже, опять пришло время «Варяг» петь — «Наверх вы, товарищи, все по местам, в руках протазаны сжима-а-я…». Хотя нет, похоже, чуточку рановато. Что это за делегация?
От отряда, что заступил нам дорогу, отделилось трое человек — переговорщики, как я понял. Прошли так с сотню шажков и остановились нас поджидать. Ну мы тоже вышли. Ортай, Мсой и я. Надежда была на Ортая, может, он опять сумеет их заговорить, но надежда весьма хилая.
— Царь Царей Виксай послал нас сопроводить вас до границ своего царства, — заявил нагломордый ублюдок, возглавлявший делегацию. Я его рожу помню. На пиру недалеко от Виксая сидел и все время что-то ему на ушко подхрюкивал… — Вы можете идти по этой дороге, и мы вас не тронем. Но, если вы и это чудовище (судя по кивку, «чудовищем» он называет либо верблюда, либо сидящего на нем Лга’нхи) свернете в сторону, мы будем считать вас врагами. Потому как такие вот чудовища уже нападали на нашу землю!
Ну да, придумали отмазку. Типа чудовища они боятся. Суки клепаные. Сами заварили кашу с этим поединком, а когда каша поперек горла встала, решили на нас отыграться.
— Колодец опоганен, — спокойным тоном говорит Ортай, словно бы не подозревая, кто именно опоганил колодец. — Если в Иратуге знают, что такое гостеприимство, вы принесете нам воды.
— Нет у нас воды, — злобно буркнул нагломордый ублюдок.
— Тогда мы всем расскажем, чего стоит гостеприимство в Иратуге. Имя Виксая будет опозорено в веках.
— Говорите. Мы этого не боимся!
Ну еще бы они боялись. Если все встречные колодцы также будут отравлены, до Улота мы просто не дойдем. Суки…
А что это за взглядики время от времени пробегают по моей тушке… Ба! Да это старина Накай собственной персоной. Похоже, командовать десятком приставлен… Ну кого же еще на такое свинское дело послать, кроме этой гниды. Рад небось отыграться за шутки с носом… Жалко, что я тогда с тобой так по-доброму обошелся. Надо было тебя до кондрашки довести… Надо было тебе нос, как тому слоненку, в хобот вытянуть, надо было тебе третью ягодицу вылепить… поперек двух первых, член на лоб переставить, чтобы мошонка обзор закрывала, надо было тебе, гнида…
Хм… А чего это он так вздрагивает? Или это от злобы и жажды взгляд у меня стал особенно выразительным, и он прочитал в нем все то, что я хотел бы с ним сделать? А ведь если присмотреться, то его глазенки, которыми он время от времени невольно утыкается в меня, — не столько злорадные, сколько испуганные… Так-так, а это уже интересно…
Накай стоял крайним в делегации, и я, повернувшись бочком, так, чтобы только он мог видеть, что я делаю, неторопливо залез в кисет и достал фигурку… Да-да, ту самую фигурку, с помощью которой я малость поучил его вежливости… А теперь мы ее ХОП! Не надо вздрагивать, старина Накай. Пока не надо! Это была лишь милая шутка, обычная среди друзей… Не свернул я еще шею твоему образу… Пока не свернул. А вот глянь-ка, куда я пальчиком показываю… Да-да, это называется бурдюк… Надеюсь, мы друг друга поняли?
