Евгений Белогорский - Труды Отечеству. Часть 1
Проклиная всё на свете, а особенно китайских императоров и всю обслугу дворца, плохо чистивших зловонные стоки, несчастный Джи-джи мужественно преодолевал каждый метр своего опасного пути, постоянно рискуя потерять сознание. Выданный Перкенсом агенту противогаз мало, чем помогал ему, настолько сильны были местные миазмы, пробивающие сквозь фильтры аппарата. Однако не только долг перед Британией и королём гнал Джи-джи по сточным трубам китайского дворца. Страх за жизнь своей семьи, которую в случаи провала мерзкий Перкенс обещал уничтожить руками всесильной конторы, лучше всякого стимула вел агента вперёд и вперёд.
- Если вы провалите задание, особый комитет немедленно отдаст приказ о ликвидации всего вашего семейства Джи-джи. Будет расстреляна ваша мать, жена, оба ребенка и даже ваша любимая собака!
- Как и Фисби!? Её-то за что?
- Ради интересов империи! – патетично воскликнул Перкенс. – Только смерть Унгерна спасет вашу семью от полного и тотального уничтожения.
Эти гадкие слова, каждый раз возникали в ушах бедняги Джи-джи и не позволяли повернуть назад, всякий раз, когда у него кончались силы. Добравшись до очередной развилки, тайный агент, внимательно всматривался в изрядно загрязненный лист бумаги, на котором при свете потайного фонаря еще можно было разобрать сложный чертёж развилок и поворотов.
Фортуна благоволила к Джи-джи и его семейству. Отуманенный отвратительным запахом, он правильно повернул в сложном лабиринте глиняных труб и оказался у небольшого резервуара, над которым находился небольшой люк. Отправляя агента на задание, Перкенс правильно рассчитал возможности человека и приказал Джи-джи проникать в личные апартаменты барона через ванную комнату, а не через туалет, где посланца британской разведки ждала явная смерть.
Нечеловеческими усилиями, террорист сумел приподнять, сдвинуть в сторону тяжелый люк и в его лицо пахнула струя свежего воздуха. От столь контрастной перемены, британец чуть было не потерял сознание, но всё же нашел в себе силы подтянуться и выползти наружу.
Свою сточную одиссею, тайный агент закончил на дне большой ванны, в которой обычно император мылся вмести с восьмью – десятью наложницами в дни помывки или просто при желании прикоснуться к молодому, полному жизненных соков женскому телу.
Жадно глотая целительный воздух, бедный Джи-джи растянулся в свой небольшой рост на мраморных плитах ванны, собираясь силами перед своим последним броском. Судьба благоволила ему, вернись Унгерн сейчас во дворец, и хитроумная комбинация британской разведки с треском бы провалилась. Но барон задержался на лишний час, который оказался для него роковым. За это время Джи-джи уже отошел от тягостных испытаний запахом и, спрятавшись за бортиком ванны, терпеливо дожидался своего часа.
С замиранием сердца он прислушивался к каждому звуку, держа потные ладони на рукоятках двух крисов. Кривых индийских кинжалов, чьи лезвия были покрыты быстродействующим ядом. Его специально разработали в одной из тайных британских лабораториях в Бомбее по секретному приказу главы британской разведки. Опираясь на богатый опыт востока по части отравления, британцы добились блистательных результатов, уколотый отравленным клинком человек погибал в течение 15 секунд от остановки сердца.
Прошло около двух часов, когда британец наконец-то услышал голоса за дверью. Мгновение и он превратился в кобру готовую к смертельному прыжку. Многочисленные голоса то приближались к двери ванной, то удалялись, баюкая надежду в сердце убийцы, на благополучный исход дела. Вскоре они действительно смолкли, но опытное ухо шпиона чутко различало одиночные шаги.
Неожиданно они стали все яснее и четче, и Джи-джи понял, что кто-то направляется в его сторону. Он недостаточно ясно слышал звуки и поэтому до самого последнего момента не мог определить, кто из четы Унгернов решил зайти в ванну перед сном. Укрывшись в темном углу возле двери и выставив вперед кинжал, он подобно ядовитому пауку поджидал свою жертву.
Ею оказалась китаянка. Джи-джи определил это только в момент броска, но прекрасно тренированные мускулы, моментально скорректировали смертельный удар. Зажав рот жертве левой рукой, убийца нанес короткий удар под лопатку, и застыл, быстро считая в уме секунды. Несчастная китаянка не издала ни всхлипа, ни вскрика, быстро прожив отпущенные судьбой мгновения. Её кукольные руки безвольно опустились вниз и из них, на каменный пол упала фарфоровая чашка для ополаскивания рта.
Звук разбитой посуды звонко прокатился по огромному пространству императорской спальни и присевший на кровать Унгерн, тревожно вскинул голову. Ах, если бы в этот день он не столь много выпил или на нем не было широкополого китайского халата, возможно, что все бы сложилось иначе, но судьба обрекла барона на гибель.
Пока он позвал жену, а затем стал вставать с кровати, Джи-джи в одно мгновение пролетел разделяющее его от барона расстояние и произвел смертельный выпад. Унгерн только успел поднять для защиты руки, как отравленное острие кинжала вонзилось ему в грудь, и радостно глядя в лицо живому трупу, британец стал вновь считать до пятнадцати.
Ах, как этого было мало для принцессы и как много оказалось для барона. Пока подлый наймит Лондона переживал мгновения своего торжества от выполненного задания, руки Унгерна сделали быстрое движение и с силой обрушились на уши противника. Джи-джи тонко пискнул от столь низкого коварства, но было уже поздно. В его ушах взорвался настоящий артиллерийский снаряд, и из правого уха хлынула струйка крови.
В ответный удар, барон вложил почти всю свою силу, которая с каждой секундой покидала его сильное тело. Уже слабеющими пальцами рук, Унгерн успел ткнуть в незащищенное лицо противника, от чего свет навсегда померк в левом глазу у британца.
Обезумевший от боли убийца словно сошел с ума. Зажимая кровоточащие раны, он отскочил от рухнувшего на спину барона и стремительно бросился в ванну, желая как можно быстрее покинуть дворец. Не сверли его мозг дикая, невыносимая боль, британец, возможно, выбрал бы другой путь спасения, но утративший над собой контроль убийца, проворно юркнул в темный проем стоков.
Как говорили мудрые римляне «каждому своё» и были полностью правы. Джи-джи получил по заслугам именно ту награду, которую заслужил. Лишенный зрения и терзаемый нестерпимой болью в ушах, британский агент быстро заблудился в сложном перепутье сточных труб и удушенный зловонными миазмами, потеряв сознание, рухнул истерзанным лицом в густую лужу испражнения.
Последнее ведение, что промелькнуло в его сознание перед смертью, была не верная жена Бетси, ни милые дети Джеймс и Дейзи, а любимая собачка Фисби, которую агент ценой своей жизни спас от уничтожения. Так при исполнении задания погиб славный агент секретной британской службы Джулиус Джером Бонд, заработав ценой своей жизни государственное содержание своей семье.
Мертвого Унгерна, обнаружили только рано утром, когда по ранее полученному приказу, к нему на доклад явился поручик Маслов. Великий Покоритель вселенной лежал на забрызганном кровью бухарском ковре, устремив в потолок свои голубые глаза.
Поручик попытался скрыть сей факт, приказав полностью прервать сообщение между дворцом и остальным миром, но китайский агент Перкенса, лично убедившись в смерти Унгерна, известил своего хозяина, вывесив в условленном месте на крыше дворца красное полотнище.
Буквально через полчаса, Летний дворец был блокирован огромной толпой китайцев, среди которых было много вооруженных людей. Разогретые призывами британских подстрекателей, они вскоре ринулись на штурм ворот, используя свою численность.
Будь у осажденных казаков хотя бы одна пушка, они смогли бы не только отбить натиск врага, но и полностью рассеять беснующуюся у ворот толпу, однако у охранной сотни было всего два ручных пулемета. Первый штурм они легко отбили, завалив простирающуюся перед дворцом площадь телами одетые в сини халаты, но всем было ясно, что без подмоги, они долго не протянут.
Находившиеся в Запретном городе части Азиатской дивизии под командованием Резухина, так же были блокированы огромной толпой, которая в отличие от своих боевых собратьев не спешила идти на штурм, поскольку в распоряжении русских было три дивизионных пушки образца 1902 года. Они были переданы Сунь Ятсену японцами в качестве маньчжурского трофея, но отступающие китайцы не успели увезти их.
Восставшие были хорошо информированы о них от генерала Бригса, который через час после начала восстания явился во дворец в качестве посредника по мирным переговорам. И здесь все пошло как по нотам. С прискорбным голосом англичанин заявил о смерти Унгерна, ссылаясь на китайскую обслугу дворца чудом сумевшей пробиться сквозь толпу пекинцев, осадивших Летний дворец. Затем, заверив Резухина, что приложит все усилия для спасения осажденной сотни Маслова, генерал предложил сложить оружие и покинуть город, обещая неприкосновенность всех русских соединений принявших это предложение.
