Игорь Бусыгин - Игры богов
Эти осенние дни напоминали вечера, солнце не грело, лишь тускло, подслеповато освещало измученную от ранних заморозков землю. Олег, улыбнувшись солнцу, разжёг костёр. Ему показалось, что над уставшей землёй легли вечные сумерки. Сломал ветку, чтобы подбросить в костёр, треск раздался такой, как будто рухнул огромный дуб. Олег щёлкнул пальцем, прошло несколько минут, из дубового леса выскочило несколько волков, один из них в зубах нёс зайца — ужин для Хозяина. Подскочил, разжал зубы и посмотрел вопросительно: «Может ещё чего-нибудь треба?»
— Спасибо, Серый, — Олег потрепал загривок вожака. — Спасибо, больше ничего не надо.
К обеду он подошёл к Киеву, долго стоял под его стенами, любуясь красотой города. С крепостных стен его увидели, узнали. Олег ждал, не понимая сам, чего он ждёт, любовь к Киеву захлестывала его. Из ворот выскочили несколько всадников, Олег сразу увидел, кто несется во главе. Это был его старинный друг и собутыльник — Добрыня. Щёки витязя раскраснелись то ли от раннего мороза, то ли от вчерашней пьянки и утреннего похмелья. Добрыня соскочил с коня и бросился обнимать своего князя.
— Княгиня заждалась тебя! Как ты так быстро успел домчаться? Ведь мы хотели сегодня послать сокола к тебе с письмом о рождении Святослава!
— Уметь надо, — пробурчал великий князь.
То, что он увидел в гриднице, его поразило. Счастливая, улыбающаяся Ольга держала на руках младенца, у ребенка с макушки свисал длинный клок волос.
— Я счастлив, княгиня! — голос Олега внезапно стал подобен колоколу Святой Софии. Он поклонился и на вытянутой руке протянул Ольге светящуюся свастику — знак Рода, серьгу. — Это мой подарок твоему сыну.
Княгиня передала Святослава няньке.
— Пойдём в мой терем, тезоимец, там и поговорим о делах.
— Вспомнила слова мои, княгиня, какое имя надо было подарить сыну?
— Да как же можно забыть слова Великого князя, вечного Гоя? Свет — это подарок от Рода, значит и надо свет славить.
Поговорили, вспоминая прошлое, посмеялись.
— Ну, а теперь о делах, Ольга. Какие ты подготовила войска?
— Все народы, мне подвластные: новогородцы, финские жители Белаозера, ростовская меря, кривичи, северяне, поляне киевские, радимичи, дулебы, хорваты и тивирцы — готовы пойти под твои знамена. Днепр уже покрыт двумя тысячами лёгких судов: на каждом будет по сорок воинов; конница пойдёт берегом.
— Конницы не надо, хватит всадников Великого Халифа. Ты ведь знаешь, что я добыл меч пророка?
— Конечно, знаю, Олег. Ведь о тебе вся Земля слухами полнится. Когда выступать и кого ты назначишь походным князем?
— Выступать завтра. Назначай Добрыню, он и воевода хороший и тебе верен, да и мы с ним сдружились. На Кипре ладьи должны быть через месяц. Вот ещё что, к тебе скоро придут мои посланцы из Швеции, они тебе всё расскажут, что ты должна будешь делать дальше.
Помолчали, каждый о своём.
— А через два года я заберу у тебя Святослава.
В глазах Ольги искры метнулись, всего один раз. Тяжело вздохнула:
— Почему так рано? У нас в Киеве начинают обучать дружинников в пять лет… — её глаза наполнились слезами. — Даже будущих князей — в четыре года.
— Он не просто будущий князь, он — будущий Император! Большинство людей думает по прямой линии, — сказал Олег. Голос его то возвышался, то понижался, его тело двигалось как ртуть, принимая позы Ольги, его дыхание стало подобным дыханием Ольги. Княгине слышались песни Соловьёв и шум ветра. — Эти люди видят только собственные действия, как единственную нить на ткацком стане Норн. Ведь ты знаешь этих всеведущих. И они завязывают узлом своё будущее лишь тогда, когда они доверяют свою жизнь другим, а верить надо всем и никому одновременно. Они смотрят двумя глазами, слышат двумя ушами, и так всю жизнь, но видеть и слушать, а тем более думать не умеют.
Олег улыбнулся и вскинул свои глаза на Ольгу:
— Смотреть глазами другого — свойство редкое, ему нельзя научиться. У кого есть этот дар, тому это пустяк. Но пустяк весьма существенный для того, чтобы выжить и стать выше других. У тебя, княгиня, знаю, именно такой дар, а это — подарок Сварога. У Игоря нет такого дара. Живёшь в Киеве уж столько лет и не обращаешь на свой дар внимания! Неужели ты думаешь, что мир таков, каким ты его видишь? А он есть и такой и не такой! Вот этому я и должен научить Святослава. Нельзя командовать миром, надо в него вживаться.
Ольга была ошеломлена, её глаза то закрывались, то становились огромными, как озёра, ей казалось, что раздавил её тезоимец. Она начала вспоминать, а её воспоминания стали подобными молнии — лезвию.
— Я поняла, я отдам тебе сына…
Помолчали.
— Вина, мёда!
— Выпей сама, а мне пора на Кипр. Сокола сегодня с письмом в Египет для меня обязательно пошли! — он встал, поклонился Ольге и нежно поцеловал её в щёку.
* * *И возник во дворце эмира. Как всегда при дикой жаре Кипра во дворце повеяло прохладой… На входе во дворец, как положено, стояли два огромных бедуина с копьями и саблями. Бедуины узнали Олега, пали ниц, вскочили и отдали честь правителю Кипра и другу Надира. Эмир выскочил мгновенно:
— Ты как всегда — внезапно.
— Тебе бы пора уже и привыкнуть. Готовь жратву и этих девок, что танцевали в прошлый раз. Отдохнём, послушаем их пение, поспим, а потом поговорим о делах.
Памятный Олегу стол был накрыт мгновенно. Ещё бы, ведь это не гость, а повелитель Кипра, меч пророка, великий аль Насар аль-Ихшид. И конечно, как всегда, павлины, разные рыбы, мясо с пряностями и зелень.
— Надирушка, а гречки с водкой и жареного кабанчика у тебя нет?
— Сейчас всё найдут, о потомок могучих северных медведей, железноголовых рыцарей Европы и горных джинов!
Они весело рассмеялись.
— Ну их, этих девок! Возьми лучше арфу, о мой соправитель, и спой мою любимую песню.
Надир щёлкнул несколько раз пальцами и девка с животно-красивыми глазами подала ему в руки арфу.
Покинь места, где зло гнетёт тебя,
И дом, куда удача не идёт!
Покинувший — найдёт другую землю.
Но дважды жизнь нигде не обретёт.
Не бойся зла, что ночью нападёт!
А вдруг иной случится поворот?
Кому же суждено погибнуть где-то —
В других местах вовек не пропадёт.
Олег спал три дня и три ночи, а когда проснулся, вызвал Надира.
— Самого лучшего вина аль Насрару аль Ифриту и каких нибудь африканских фруктов!
— Слушаюсь и повинуюсь, о потомок пьяных белых медведей, — Надир с издевкой прогнул свой позвоночник и сделал вид, что поклонился. Олег, кряхтя, поднялся, небрежно накинул халат и спустился в залу. Как же там благоухало! Запах терпкого вина мягкими переходами и переливами смешивался с ароматами десятков фруктов. Даже у Олега, готового сожрать живую змею, от избытка чувств дёрнулся нос. Надир размотал свою чалму, чтобы, как положено неверному, попить благородного вина. Не спеша, мелкими глоточками выпили пару кувшинов, закусили тем, что послал Аллах, и приступили к деловым разговорам.
— Надир, флот будет здесь через луну. По разрешению халифа, мы создадим на Кипре базу. На кораблях — двести, а может и поболее, тысяч воинов. Необходимо подготовить провиант. Для устрашения флот будет стоять месяц, готовь бордели и осадные машины. Для начала возьмём Неаполь, Капую, Беневентом, Салерином, Амальфи, Гаэтою, Сицилию, крепость Капрэ, крепость Неокастрон, крепость Финес, крепость Экил, крепость Аимана, великий эмпорий Торцелон, крепость Муран, крепость Ривалт, в которой сидит дука Венеции, крепость Каверченца. Рассылай шпионов, готовь планы крепостей. Да так подготавливай, чтобы владыки всех этих крепостей, городов и островов об этом узнали!
Кипр ждал со страхом и с надеждой. И вот три флота появились одновременно! С Запада — могучие корабли викингов, с востока — быстроходные ладьи Руси, с юга — флот халифата.
ТАК БЫЛ ЗАЛОЖЕН ПЕРВЫЙ КАМЕНЬ В СОЗДАНИЕ ИМПЕРИИ.
Примечания
1
В 886 г. Альфред Великий отбил у датчан Лондон и заключил мирный Договор с вождём викингов Восточной Англии Гунтрумом, в соответствии с которым была признана независимость обоих государств и установлена западная граница датских владений.
2
Это у них была базарная полиция (примеч. автора).
