Роман Злотников - Еще один шанс...
Еще вертелась у меня идея насчет косметики. Была у меня одно время доля в Nina Ricci, как раз в тот момент, когда они сидели в большой жопе, и я решил, что такой раскрученный, пусть и испытывающий трудности, кои я посчитал временными, бренд — неплохое вложение денег. Так вот, тогда любопытства ради я несколько раз побывал на их фабриках. А когда приезжает Владелец, то вокруг всегда толпятся тучи народа — директор, главный технолог, начальники цехов — и говорят, говорят, говорят… Вот кое-что от тех разговоров у меня в голове и осталось. Но, естественно, без точных соотношений и технологических секретов. Однако основу рецептур помады, туши, крем-пудры и тех же теней я примерно помнил… кажется. Но заняться косметикой я собирался позже, когда у меня появятся свои химики, а то голландцы, может, и сумеют отработать мне рецептуру, а потом — фьюить, и только я их и видел. И прощай моя монополия. А я — акула, мне монополия нужна, я сливки хочу снять… поэтому и на деликатесы я также собирался установить государственную монополию. Что же касается других торговых возможностей, то с каждым из посольств отправлялись еще от трех до пяти купцов со своими помощниками и приказчиками. На второй встрече купцы крестом клялись, что вариант с кораблями только один — напрямую нанимать корабли стран, уже имеющих вес в морской торговле и обладающих мощным военным флотом, и плавать под их флагами. И вот теперь они ехали окончательно все разузнать и прикинуть, насколько все это имеет смысл.
Еще с посольствами отправлялись практически все выпускники царевой школы первого выпуска, которым я ставил задачу лично. В принципе они числились толмачами, но я решил, что все они едут не только на срок пребывания в стране посольств, даже если тот затянется на год, что было совершенно не исключено, поскольку дела здесь делали долго, а как минимум на три. Так что после того, как посольства вернутся, у меня в тех восьми странах должно было остаться от двенадцати до двадцати прилично подготовленных и уже вжившихся в ситуацию агентов, кому были поставлены вполне определенные задачи. Основное, чем они должны были заниматься, это всемерное изучение страны пребывания, определение технологий, которые в данной стране оказались наиболее развитыми и которые можно было бы адаптировать к русским условиям (скажем, выращивать хлопок в той России, что была в моем распоряжении, пока было нереально), и принятие усилий для завладения этими технологиями. Что включало в себя как найм или прямое сманивание ключевых специалистов, так и, буде это станет возможным, устройство для обучения на такие предприятия людей из доступного им пула. А он был немалым. Так как с посольствами отправлялись почти шесть сотен разных мастеров и лекарей из числа собраннных в моей Белкинской вотчине. Все, кто показал себя крепким здоровьем и был еще не шибко стар годами, ну и прошел обучение языку.
Кроме того, я повелел собрать по своим вотчинным и черносошным деревням и посадам еще около четырех тысяч крестьянских и посадских отроков возрастом от четырнадцати до шестнадцати лет «для услужения в посольствах». В этом возрасте дети куда как шибко восприимчивы, так что хотя бы из какой-то их части вполне могли получиться неплохие младшие специалисты. А возможно, кто-то окажется способен вырасти и до высшего уровня. Конечно, слегка осложняло ситуацию то, что эта категория была совершенно не обучена языку страны пребывания, да и базового образования не имела практически никакого, даже письму и счету не были обучены, но тут уж деваться было некуда. Я и так выжал из доступного мне пула учителей и иноземцев все что только мог. Для увеличения контингента преподавателей в этот момент просто не было возможностей…
Большинство же лекарей, отправляясь с посольствами, на самом деле ехали напрямую в наиболее известные европейские медицинские школы. В первую очередь в гремевшую на всю Европу Падую, а также в Париж, Монпелье, Болонью, Оксфорд, Базель, Гейдельберг. Все они были обеспечены деньгами на оплату учебы и проживание. Кроме того, для исполнения своих непростых задач все выпускники царевой школы получили по три тысячи рублей золотом, для чего мне пришлось выгрести практически все наличное золото, какое только удалось наскрести в царской казне и выменять у купцов. Поскольку, как выяснилось, золото в эти времена было очень редким металлом и на Руси почти не водилось. Но деваться было некуда, поскольку серебром подобная сумма весила бы почти шестнадцать пудов…
Также вместе с посольством, отправлявшимся к свейскому королю, ехал и дьяк Иван Тимофеев сын Семенов со своими людьми, решивший начать именно с Швеции. Даже самое малое из посольств, в Речь Посполитую, вышло числом за пять сотен человек, а то, что отправлялось в Соединенные провинции, вообще превысило полторы тысячи душ. Ну а суммарные расходы на подготовку и финансовое обеспечение дальнейшей деятельности посольств и агентов составили почти семьсот тысяч рублей. То есть более половины годового бюджета страны. Чудовищные деньги, аж жуть берет… Слава богу, благодаря батюшке у меня в казне скопилось почти два миллиона рублей, да еще монопольная торговля меховой рухлядью, добываемой в Сибири, приносила около шестисот тысяч ежегодно. Так что пока концы с концами сходились. Правда, первый военный год (а я считал расходы на войну с начала прошлой зимы, с момента первого военного устроения) уже слизнул из казны дополнительно почти двести тысяч рублей, из них возместить удалось только сорок тысяч. Ну да то ли еще будет…
Каждого из послов я проинструктировал по два, а иных, например, главу посольства к римскому кесарю, хитрована, собаку съевшего на интригах, князя Федора Мстиславского (ну потому на это посольство и поставили), и по три раза, четко обозначив им задачи и пояснив, насколько далеко распространяются их права. Это, конечно, не гарантировало от эксцессов, но ежели мои питомцы за все время обучения не научились разруливать конфликтные ситуации, то, значит, грош им цена и все равно они ни хрена толкового сделать не сумеют. С каждой закрепленной за отдельным посольством командой своих бывших соучеников я также встречался по два раза, на первой встрече определяя цели и задачи, а на второй рассматривая и уточняя составленные каждой командой планы. Тут я жестко требовал планирования «на бумаге», как и на будущее таковых же подробных бумажных отчетов. Я и в своем ушедшем будущем не признавал подхода: «Я все понял — разрешите идти?» Если понял — оформи все, что ты понял, на бумаге и положи мне под нос. А я прочту, задам уточняющие вопросы и только после этого смогу быть уверен в том, что ты не только понял, но и действительно все, а также именно так, как это и требуется. И, поверьте мне, такой подход появился вовсе не от того, что я такой уж буквоед и педант, а после очень и очень многих потерь и глупых пролетов, случившихся как раз вследствие того, что кто-то «понял» совершенно не то, что я «сказал», или понял не до конца, не так и не о том.
И вообще, в течение всего времени подготовки посольств ощущалась просто катастрофическая нехватка профессионалов сего дела, поскольку практически весь Посольский приказ почти подчистую был вывезен в составе двух первых посольств — к туркам и крымчакам. Я рассчитывал, что посольство к крымчакам во главе с дьяком Елисеем Стремянным вернется зимой, в крайнем случае ранней весной, но они появились только в середине августа. Оказывается, хитрый Газы Герай приказал задержать их в Бахчисарае до того момента, как его войско тронется в набег, а затем отправил кружным путем — по Южному Бугу, через Подолию и Речь Посполитую. Так что народ попал, что называется, с корабля на бал… вернее с корабля — снова на корабль. Ну да куда деваться… я и сам себя не жалел, и никому другому себя пожалеть не позволю. Причем, вот ведь суки, посольство еще и ограбили. Дьяку Стремянному были даны деньги, аж три тысячи рублей, на выкуп пленников, так вот крымчаки никого выкупать не разрешили, а деньги попросту отобрали. Мол, чего тут с этими урусами церемониться — подумаешь, посольство, тут страну их грабить идем!
В общем, я так замотался, что, когда посольства сразу после «Первого дня во Году» наконец-то в течение двух недель были все отправлены, закатился в Белкино и почти неделю только отсыпался, отъедался да тешил похоть с Настеной. Кстати, едва на сем не прокололся. Поскольку никаких внебрачных детей я не хотел, потому как из истории известно, что судьба у них чаще всего складывается очень горемычно — по разным причинам, например потому, что такие дети — лакомая добыча всяких авантюристов от политики… а распространять в народе сведения по методам контрацепции не собирался, то сразу же взял на себя труд самостоятельно прикидывать безопасные для сего дела дни, исходя из ее циклов. Так вот, дорвавшись после всей этой бешеной круговерти, так сказать, до тела, я настолько отключил мозги, что едва не заделал девчонке ребенка. После того как я за два дни отоспался, я накинулся на вошедшую в самый сок и приятно округлившуюся Настену, и три дня у нас с ней был лихой, безудержный секс. Так что я только на четвертый, насытившись, додумался уточнить, как там у нее с месячными циклами. Как выяснилось, все эти три дня выпали как раз на пик вероятного зачатия. Я жутко перепугался, слинял от Настены на охоту, а затем все девять месяцев дергался, при встречах щупая девчонке живот и в промежутках засылая в Белкино доглядчиков. Но, слава богу, все обошлось…
