Калгари 88. Том 4 (СИ) - "Arladaar"

— Валентин Игоревич, вы сами всё видели своими глазами, — осторожно сказала Тарасова, с волнением скатывая в пальцах какую-то бумажку. — Пять тройных. Из них четыре старших зубцовых. Все сделаны чисто.

— Я видел, вы правы, пять тройных, — согласился Шеховцов. — Но также видел и большой недокрут на тройном сальхове. От него даже скобка осталась на льду. Вон она, отсюда видать. Так что чистым я его назвать поостерёгся бы. Там недокрут от четверти до половины. Как она на льду удержалась, секрет… И было падение на последнем прыжке, на двойном риттбергере. Как Хмельницкая ни пыталась его скрыть, кстати, получилось очень оригинально для зрителей, но мы всё увидели. Мы многое видели и знаем, как должен быть исполнен чистый прыжок. Он сделан, докручен, но исполнен с падением на выезде. И это будет отражено в протоколе.

— Ну и как нам быть? — с недоумением спросила Тарасова. — Кажется, ранее речь шла о чистом прокате Хмельницкой. Только в этом случае мы ставим её на первое место.

— Если бы Хмельницкая прыгнула всего четыре прыжка, то, безусловно, в нынешней ситуации победила бы Соколовская, — помолчав, сказал Шеховцов. — Если бы Люда недокрутила сальхов и упала с риттбергера, это были б две ошибки против чистого проката Соколовской. Но сейчас мы не можем поставить спортсменку, технически откатавшую сильнее Соколовской, на второе место. Даже если она исполнила прокат с ошибками. Мы об этом говорили неоднократно. Оценки, а также занятые места должны нести и воспитательную функцию. Все спортсмены должны иметь перед собой чёткую цель, к которой нужно идти, в данном случае это повышение технической сложности катания. Повышение мастерства. Но при этом уроки должны извлечь и наши соперницы. Мы поставим Хмельницкую первой, однако разница от Соколовской должна быть минимальной. Примерно одна десятая балла. Так мы укажем Хмельницкой, что ей выказали доверие, но из-за ошибок оно пока ещё небольшое и его следует подтвердить, в первую очередь, чистыми прокатами. А Соколовской это должен быть знак, что не усложняешься ты — усложняется и выигрывает твой соперник. МАрину второе место должно смотивировать ещё больше прибавить в мастерстве. Резервы у неё есть — я это определённо вижу.

— Этот результат будет окончательный? Пересмотру не подлежит? — помолчав, спросила Писеева.

— Да, это результат окончательный, — кивнул головой Шеховцов. — Заполняйте окончательные протоколы соревнований. Первое место — Хмельницкая, второе — Соколовская, третье место — Малинина. Далее по порядку.

… Пока в судейской зоне решали, кто победит, на противоположном от судей секторе трибун среди небольшой группы болельщиков царила тишина. Здесь сидели ветераны войны и труда вместе с членами совета ветеранов Свердловска и крупных предприятий. Пожилые люди с недоумением смотрели на кричащие трибуны и не могли понять, КАК можно хлопать тому, что сейчас продемонстрировала эта девчонка Хмельницкая. Это же стыд и срам! Что они только что видели? Эти похабные подмигивания глазами, неприличные жесты руками, виляния бёдрами? Разве можно такое показывать советскому человеку??? Тьфу ты! Как будто кабаре какое-то в капиталистической стране! А тут ведь и дети есть и старики, да и самой этой Хмельницкой 14 лет, как написано на табло! Что за воспитание? Посмотреть бы в глаза её родителям!

Ещё и товарищ Ельцин… Ничего абсолютно не сказал, не возразил, не возмутился. Вон он, сам стоит и хлопает в ладоши! Кричит как ненормальный! Разве так можно??? Разве это хорошее поведение для партийного и государственного деятеля??? И ответственные товарищи рядом с ним тоже никакого порицания не выразили. Вот что значит, когда молодёжь начала склоняться к империалистическому сознанию, несущему ложь и буржуазный разврат! Прав был Иосиф Виссарионович! Первой гниёт партийная верхушка, всё остальное за ней! Нет! Только на них, на ветеранах лежит ответственность за нравственное воспитание молодёжи! Они не могут отступиться и не обращать внимание на увиденное!

— Вот перед ней выступала девочка, я аж прослезилась, — недовольно сказала Тамара Ивановна Быстрицкая, председатель совета ветеранов 144 завода, обращаясь к соседям. — Это же надо так душевно военную тему станцевать. А сейчас что? Это что за позор? Сейчас поди ещё и на первое место поставят эту вертихвостку.

— Надо жалобу подавать в Центральный комитет партии, — в тон ей ответил председатель ветеранов Уралмаша Николай Егорович Ляпин, сидевший, опираясь на костыль. — Это товарищи, что-то за гранью, увиденное сейчас. Мы сюда не кабаре какое-то смотреть пришли, а то, что нам нравится должно. Почему молодёжь танцует какую-то ерунду? За это мы кровь проливали и работали сутками за килограмм грамм хлеба???

На его несчастье, слова услышали сидевшие рядом ниже рабочие, организованно приехавшие из Первоуральска, для которых эта редкая вылазка в культуру и спорт показалась как окно в другой мир, более светлый и высокий, чем тот, в котором они каждодневно обитали. Зима… Вся жизнь — работа и дом на окраине промышленного города… А здесь… Полные трибуны, красивые фигуристки, душевная музыка, программы, сумевшие достучаться до затвердевших сердец, и от которых охота пустить слезу. Или хотя бы хлопать в ладоши и кричать слова поддержки. А тут рядом какой-то согнутый сморчок посмел бочку катить на фигуристок!

— Слышь ты, пень трухлявый, пасть захлопни! На девчонок ещё бочку катить будешь! — развернувшись, сурово сказал мужик средних лет, одетый в белый тулуп и спортивную шапку-пилотку с кисточкой сзади. — А то я тебе сам чавалку прикрою!

— А твоё мнение я не спрашиваю, хамло! — взбеленился старик и поднял костыль и сделал замах. — Рожа каторжная! Тебе по этапу только идти!

— Ты на кого батон крошишь, старый пердун? — уже несколько рабочих обернулись к Николаю Егоровичу. — Заткнись, последний раз тебе говорим! А то ща рожу подрихтуем!

Николай Егорович хотел сказать что-то ещё язвительное, не в привычке гвардии сержанта, штурмовавшего Берлин, было молчать при откровенном оскорблении, но он работал в пролетарской среде и, когда посмотрел на холодные злобные лица, глазами-щёлками уставившиеся на него, предпочёл что-то буркнуть про себя и действительно замолчать. Продолжение конфликта грозило бедой и потасовкой, где у рабочих было явное преимущество. Но замолчать-то замолчал, однако же всё равно решил от имени коллектива написать письмо-жалобу в «Правду» и ЦК КПСС о тлетворном, разлагающем моральные качества советского человека влиянии Запада на молодое подрастающее поколение в лице фигурного катания.

… Выставление оценок Хмельницкой затягивалось и трибуны уже начали проявлять недовольство, подозревая какой-то мухлёж. Однако никакого мухлежа не было. Судьи расставили претенденток по местам так, как сказал председатель Федерации фигурного катания.

— Людмила Хмельницкая за прокат произвольной программы получает 5,7 баллов за технику и 5,7 баллов за артистизм. Она заняла первое место в категории девушек-юниорок, — объявил информатор. — Второе место заняла Марина Соколовская, третье место Татьяна Малинина. Соревнования в категории юниорок объявляются законченными, окончательные результаты на табло. Просьба не расходиться — сейчас состоится церемония награждения победительниц.

Радостно взвизгнувшая Арина захлопала в ладоши и посмотрела на табло. Все оценки за произвольную программу были приличными. Минимальная 5,5 баллов, максимальная техническая — 5,9, но средние 5,7 и 5,8. Арина сделала немыслимое — проигрывая в обязательных фигурах половину балла, а это в шестибальной системе оценок пропасть, сумела отыграть в короткой программе 0,3 балла, а в произвольной 0,2 балла. При равном промежуточном результате за счёт преимущества в двух программах она выиграла у Соколовской! Выиграла с минимальным перевесом, но выиграла! Конечно, она понимала, что судей не обманешь — они собаку съели на судействе. Что наверняка, на тройном сальхове у неё получился недокрут, а на двойном риттбергере — падение на выезде. И если бы не этот корявый тройной сальхов, при падении с риттбергера она была бы на втором месте. Всё решил случай, как это часто и бывает в спорте. Моментальное желание шагнуть выше головы привело к победе.