Семь. Гордыня (СИ) - Морале А.

— Тогда грим. — пожал отец плечами. — Загримируюсь или сделаем маску, это не проблема. Проблема, вернуть мне ясность разума!

— Я работаю над этим, пап.

— Хорошо. Так что насчёт моей просьбы, Алекс?

— Телефон?

— Да.

— Хорошо. На два часа после инъекции. На час-пятьдесят. — поправился я. — пусть будет небольшой запас.

— Согласен. — кивнул отец. — Спасибо, сын!

— Я распоряжусь. — тут же среагировала сестрёнка, поднеся телефон к уху и что-то тихо пробормотав в него.

— Отлично! Тогда, вроде, всё сказал… — задумчиво проговорил отец. — Ну и так, по мелочи — помогайте друг дружке, не ссорьтесь, пока меня нет, будьте осторожны…

— Пап! — нахмурилась Лизка, оторвавшись от телефона.

— Не фыркай, это всё действительно серьёзно! Я усилю охрану, и позвоню в парочку мест, где мне смогут помочь и ответить на некоторые вопросы. Фёдор пока присмотрит за нашими делами, он справится. Твой муж, Лиза, никогда меня не подводил. Я не знаю, кто у вас за старшего, разбирайтесь сами, но Феде не мешайте и не лезьте в его дела. Будем считать, что у папки вынужденный отпуск. — хмыкнул он. — Приеду из отпуска, со всем разберусь.

За спиной отца снова распахнулась дверь, в комнату вошёл один из двух мужчин, который пять минут назад колол лекарство, подошёл к отцу, протянул ему телефон, вежливо склонив голову, развернулся и так и молча вышел.

— Всё! У меня мало времени, детки. — произнёс совсем молодой пацан, глядя на которого совсем не верилось в то, что у него за плечами четверо… трое взрослых детей, три брака, огромная корпорация и куча врагов и недругов.

Отец разблокировал телефон, набрал номер, приложил трубку к уху, отвернулся от нас и неспеша побрёл в сторону своей, прикрученной к полу, металлической кровати.

— Привет, Федя… Да, всё нормально, жить буду… Слушай внимательно, что нужно сделать…

— Алекс! — Лиза дёрнула меня за рукав, и мы вышли из комнаты, оставив отца за стеклом.

— Как скоро он сможет вернуться к нормальной жизни?

— Скоро! — уверенно кивнула мне сестра и гораздо менее уверенно добавила: — Надеюсь на это. Я работаю над этим.

— А есть шанс, что ничего не выйдет? — осторожно переспросил я.

— Нет!

— Точно?

— Да не знаю я! — на секунду разозлилась Лиза и устало вздохнула. — Но я делаю всё, что в моих силах. Я сплю по три часа, Лёш! Я справлюсь с этим. Рано или поздно, но справлюсь! Пока, будем общаться с ним так — пару часов в сутки. Это неплохой вариант. И телефон ты ему разрешил — одной головной болью меньше.

— Не выпускай его на эти два часа. — на всякий случай предупредил я её. — Мало ли, может это просто хитрость или препарат перестанет действовать не вовремя. Но выпускать его пока нельзя. Не хватало, чтобы он прибил кого-то на людях. Да и показывать его нельзя без грима. Он слишком молод…

— Я знаю. — хмыкнула сестрёнка.

— Что смешного я сказал?

— Ты повторил то, что говорил отец мне вчера почти слово в слово. Он тоже сказал не выпускать его, пока я не разработаю полноценную сыворотку.

— Ясно. Ладно, поеду я. Если что — сразу звони мне. Поняла?

— Поняла, поняла… — недовольно проворчала сестрёнка.

Я прошёл сквозь распахнувшиеся передо мной створки лифта, нажал на кнопку нижнего этажа и, прежде чем двери закрылись, успел ободряюще подмигнуть сестрёнке. Всё не так уж и плохо. По крайней мере, отец жив, здоров и полон сил, а Лизка полна оптимизма и уверенности. Всё не так уж и плохо…

— Ну что так долго-то? Я думала, усну здесь, пока дождусь тебя! — проворчала Ольга, едва я сел к ней в машину.

— Я тебя не звал, ты сама напросилась подвезти меня зачем-то. — огрызнулся я на автомате.

— Ладно, ладно! — примирительно произнесла она. — Не шипи на родную мать! Куда мы сейчас?

— Серьезно? Ты будешь таскаться за мной целый день?

— Наверстываю упущенные годы общения с сыном.

— Нет, правда? Что тебе нужно от меня?

— Только помочь вам. — пожала Ольга плечами. — Не хочу, чтобы вы сдохли раньше времени.

— Ты что-то знаешь?

— Ходят слухи… — она тяжело вздохнула и посмотрела в лобовой стекло перед собой. — Работой твоей сестры заинтересовались за границей…

— Допросить бы тебя с пристрастием… — вздохнул я. — Ты ведь явно недоговариваешь…

— О! С пристрастием я люблю! — тут же оживилась она и игриво посмотрела на меня.

— Вот и Лизка об этом же — говорит, что тебя так просто не допросить. Но можно ведь по старинке, — задумчиво пробормотал я, — сломать пару пальцев, подержать в подвале без сна и отдыха несколько дней…

— Боюсь, наши отношения после этого испортятся, Алекс. — притворно вздохнула моя блудная матушка, наклонилась ко мне, потрепала за щёку, как неразумное малое дитя, и вернула свою руку обратно на руль. — Я очень плохой враг, Алекс. Учитывай это на будущее!

— Только это меня и останавливает. Я не знаю о тебе ничего…

— Так куда мы едем? — бодро поинтересовалась Ольга, словно и не слышала моих угроз.

Куда… Хороший вопрос. Дел, на самом деле, невпроворот. Но нужно съездить на работу, а то там без меня всё развалится. Как не вовремя-то всё это навалилось…

— Не знаю куда ты, а я к себе на завод.

— Сдался он тебе. — недовольно проворчала моя блудная родственница. — Продай его уже!

— Продам. Может быть. Но не сегодня.

— Так мы на завод? —на всякий случай уточнила она ещё раз, заводя двигатель своего авто.

— Я! А ты… Прогуляйся по магазинам или сходи в салон красоты.

— Грубиян! — фыркнула Ольга.

— Каким вырастила. — мстительно заметил я. — Хотя, погоди. Ты же и не растила…

— Фи! Как же грубо! Высажу тебя подальше, пройдешься ножками, подумаешь над своим поведением! — она утопила педаль в пол, взвизгнула шинами, подрезала несколько машин на дороге и помчалась на красный сигнал светофора.

А я откинулся в кресле и ненадолго задумался… На сегодня у меня назначено вскрытие подземного бункера с моим новым директором, вернее директрисой Мариной Анатольевной Зорькиной. Старого я, наконец, отправил на заслуженный отдых, и Марина уже три дня как вникала во внутреннюю кухню завода, строчила мне возмущённые сообщения, не зная, с какой стороны браться за восстановление работоспособности предприятия и находя в документах бывшего директора и его предшественников следы всевозможных нарушений, мутных схем и откровенного воровства.

— Приехали! — донёсся до меня всё ещё обиженный голос Ольги.

— Спасибо! Вечером заберёшь меня?

— Посмотрим! — неопределённо пообещала моя родственница, захлопнула пассажирскую дверь перед моим носом и, взвизгнув колёсами и обдав меня клубами пыли, скрылась за поворотом.

Дом, милый дом… Вернее, завод, милый завод. Тяжело вздохнув и предвкушая очередную порцию недовольства от Марины, я шагнул в сторону проходной, прошёл через распашные двери, отметился на входе, свернул на лестницу, ведущую в административную часть и сразу двинул в кабинет директора…

В бункер мы спускались в полной тишине. Я думал о своём, Марина о своём. После её получасового спича в кабинете, переходящего на крик и требования хоть каких-то денег на развитие «ЕЁ» завода, мне пришлось напомнить, что она всего лишь наёмный сотрудник, а я не её подчинённый, и пригрозить поркой. Кажется, она немного обиделась на это и всю дорогу старалась даже не смотреть в мою сторону.

Но с другой стороны, порка это действительно оптимальное решение в этой ситуации. Мужик бы не посмел на меня повышать голос, а сразу схлопотал по морде. А эта… эта женщина возомнила себя непонятно кем, и решила, что ей позволено больше. И всё из-за того, что мы разок-другой переспали, ну или из-за того, что она женщина. Да уж. Гендерное неравенство во всей красе…

Старая, скрипящая ржавая клеть, или как её называют дилетанты — грузовой лифт, выглядел хоть и древним, но вполне солидным и всё ещё крепким. Пару минут медленного спуска, клеть мягко ткнулась дном о твёрдую почву, я откинул тяжёлый засов в сторону, распахнул металлические двери и вышел наружу. Осветил мощным фонарём внутренности и восхищённо присвистнул. Не бункер, а огромная, бесконечная пещера.